Проведение воздушной разведки вдоль границы должно было проводиться ежедневно и ни одним экипажем (возможно было вскрыть развертывание пехотных дивизий на границе), но до 16–18 июня такая разведка была неэффективна в части обнаружения подвижных соединений вермахта.
Перед авиацией и, в первую очередь перед разведывательной должна была быть поставлена основная и первостепенная задача — повседневное наблюдение с воздуха за противником в ходе полетов вдоль границы с целью вскрыть развертывание группировки сухопутных войск вермахта на границе. В случае нехватки материальной части или отсутствия требуемого количества подготовленных экипажей разведывательной авиации, к организации воздушной разведки следовало широко привлекать и самолеты из состава истребительных и бомбардировочных авиационных полков.
Устаревшая материальная часть в совокупности с неудовлетворительной подготовкой личного состава привели к тому, что разведывательная авиация в первые недели войны понесла тяжёлые потери и уже к середине июля — началу августа оказалась небоеспособной. В немалой мере причиной тому было отсутствие современных самолетов-разведчиков.
Следовало более внимательно отнестись к предложению начальника ВВС РККА А. Д. Локтионова и члена Военного совета ВВС РККА В. Г. Кольцова, сделанному ими еще в феврале 1938 г. — отказаться от создания универсальных типов самолетов и идти по линии специализации (по крайней мере, в части создания самолетов-разведчиков). Предлагалось отказаться от вооружения самолета и, в первую очередь, от бомбовой нагрузки, и не продолжать создавать и использовать легкие бомбардировщики, в качестве самолетов разведывательной авиации.
2Агентурная и радиоразведка штабов особых военных округов
2.1 «Вот, обзавелись чудом техники … “Омега” именуется… одна на весь разведпункт, а надо по одной на каждого агента»
(из воспоминаний М.В. Березкина)
Приказом НКО СССР № 0184 «О реорганизации управлений военных округов и новая структура окружного аппарата»[152] от 13 августа 1940 г., устанавливалась структура управления для приграничных и внутренних округов. Структура управления приграничного округа (Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского, Забайкальского военных округов) и Дальневосточного фронта выглядела следующим образом:
1. Военный совет (военный совет стоял во главе округа и подчинялся непосредственного Народному комиссару обороны СССР; в состав военного совета входил командующий войсками округа, председательствовавший на заседаниях, и два члена совета)[153];
2. Штаб округа, состоявший из отделов («1) Оперативного; 2) Разведывательного (здесь и далее выделено мной. — М.А.); 3) Организационно-мобилизационного; 4) Военных сообщений; 5) Тыла, снабжения и дорожной службы; 6) По укомплектованию; 7) Топографической службы; 8) Укрепленных районов»);
3. Окружное управление политической пропаганды.
4. Окружное управление военно-воздушных сил.
5. Окружное артиллерийское управление.
6. Окружное автобронетанковое управление.
7. Окружное инженерное управление.
8. Окружное управление ПВО.
9. Окружное интендантское управление»:
10. Отделы (боевой подготовки, кадров, связи, химической защиты, санитарный, ветеринарный, снабжения горючим, финансовый, фондового имущества);
11. Инспекции (пехоты, артиллерии, военно-воздушных сил, автобронетанковых войск).
В мирное время (накануне войны) начальники штабов приграничных военных округов организовывали и вели оперативную разведку через разведывательные отделы штабов — агентурная разведка и радиоразведка.
Оперативная разведка с началом боевых действий, согласно представлениям того времени, велась «авиацией, танковыми и механизированными соединениями, соединениями конницы, авиадесантными частями, средствами связи, агентурой … Танковые и механизированные соединения, соединения конницы и авиадесантные части, как правило, выполняют оперативную разведку одновременно с выполнением боевых задач всем соединением»[154]. Когда речь идет о «танковых и механизированных соединениях, соединениях конницы» имелось в виду «глубокое» проникновение в тыл противника вышеперечисленных соединений.
Глубина ведения оперативной разведки определялась глубиной наступательной операции фронта. В своем докладе «Характер современной наступательной операции» на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г.К. Жуков обозначил: «В среднем глубина фронтовой операции, видимо, доходить будет до 200–300 км, а в отдельных случаях значительно глубже [от линии государственной границы СССР]»[155]. Глубина первой наступательной операции фронта была определена Жуковым в 150–200 км.
Главная задача оперативной разведки по представлениям кануна войны — вскрытие плана действий и намерений противника. Частными задачами являлись:
установление передвижения войск;
вскрытие характера перегруппировки войск противника;
вскрытие группировки противника во всей глубине его расположения;
установление районов сосредоточения мотомехсоединений и базирования авиационных сил противника;
определение материальной обеспеченности противника всеми видами довольствия;
определение мест оборонительных рубежей и укреплений противника в глубине.
В результате оперативной разведке следовало установить, как, где и чем противник угрожает или может угрожать войскам Красной Армии, а также где и в чём заключаются слабые и сильные стороны плана действий противника[156].
Разведывательный отдел штаба приграничного военного округа в предвоенные годы состоял из начальника РО, двух заместителей, помощника начальника РО по кадрам, начальника связи и шести отделений: агентурного, активной (диверсионной) разведки, информационного, радиоразведки, специальной службы, специальной службы по обработке метеошифроперехвата (приказ № 0041 от 3 августа 1940 г. предписывал сформировать при разведывательных органах отделения и группы по перехвату и обработке зашифрованных метеорологических сводок). В состав РО штаба округа входили курсы переводчиков, формирование отделения войсковой разведки предусматривалось только с началом военных действий[157].
Предвоенный штат РО штаба приграничного военного округа насчитывал 85 человек[158].
Разведотделы штабов военных округов вели разведку через подчиненные им оперативные пункты на границе, «замыкаясь», в свою очередь, на 7-й отдел (приграничная разведка) Разведывательного управления Генерального штаба РККА. Однако, оперативное руководство отделами — постановка задач по добыванию и изучению сведений о вероятном противнике и районе предполагаемых военных действий в целях подготовки к успешному ведению операции войсками округа, а также контроль за выполнением поставленных задач — осуществляли начальники штабов округов и командующие войсками округа. Полномочия 7-го отдела Разведуправления были не маловажными, но вместе с тем имели и весьма существенные границы.
Именно об этом говорил в своем выступлении на совещания высшего руководящего состава РККА в конце декабря 1940 г. начальник Разведывательного управления Ф.И. Голиков, отстаивая тезис о решающей роли войсковой и приграничной агентурной разведки: «На опыте последних немецких операций (и французских), — мы видим всю решающую роль войсковой и пограничной агентурной разведки. Если немцам удалось с большим успехом решить свои операции, так они это делали при помощи войсковой и пограничной разведки, они при помощи этой разведки выявляли все до тонкости у противника. Но судьбы войсковой и пограничной разведки находятся не в Москве, а прежде всего — в руках присутствующих здесь начальников, начиная от каждого командира дивизии, вплоть до каждого командующего войсками округа (выделено мной. — М.А.)»[159].
Из воспоминаний генерал-майора Никольского В.А., к моменту описываемых событий старшего помощника начальника 1-го отделения 7-го отдела РУ ГШ РККА:
«С начала 1939 года мне довелось работать в центральном аппарате военной разведки на западном направлении в должности старшего помощника начальника отделения. До 1940 года отделение входило в состав отдела военно-технической разведки, которым руководил инженер 2-го ранга А.А. Коновалов. Отдел имел задачу подбирать, готовить, направлять за рубеж в официальный заграничный аппарат и на нелегальную работу советских разведчиков и осуществлять весь комплекс мероприятий, связанных с получением информации о планах и намерениях наших вероятных противников в области развития военной техники.
В 1940 году, в связи с реорганизацией технического отдела, меня перевели в отдел приграничной разведки в отделение, ведавшее деятельностью разведорганов приграничных западных, особых, как их тогда называли, военных округов. Отдел занимался укомплектованием кадрами, техникой, материальными средствами приграничных разведорганов и разработкой мобилизационных мероприятий для указанных структур. На него возлагалась также инспекция боевой готовности этих органов и анализ информации, поступающей от добывающего аппарата за рубежом (выделено мной. — М.А.). Отделом руководил полковник И.В. Виноградов, а мое отделение возглавлял майор Н.В. Шерстнев[160]. …
Весной 1941 года (зимой — с 23 января по 22 февраля 1941 г. — М.А.) в разведуправлении было созвано совещание начальников разведотделов штабов приграничных военных округов, на котором была вскрыта вопиющая беспечность в подготовке к действиям в условиях войны. Участники выступали с дельными конкретными предложениями по повышению боевой готовности разведки в грядущем вооруженном столкновении с немцами. В том, что это произойдет, ни у кого из присутствующих не было сомнений. Предлагалось развернуть отделы по штатам военного времени, обеспечить техникой, экипировкой, подготовить соответствующие базы на своей территории на глубину до 400 километров на случай вынужденного отхода от границы и ряд других. Руководство разведуправления и Генштаба отнеслось к этому сбору, как к обычному п