он был доложен. Возможно, уже в послевоенные годы. Однако, этого исправления арифметических расчетов явно недостаточно. Так, общее число бомбардировщиков составляет 405 самолетов (134 + 91 + 108 + 72), а не — 288. Авторы документа не досчитались 117 летательных аппаратов. Отсюда и общее количество исправных самолетов к началу войны не 887 единиц, а — 994 (195 + 208 + 199 + 150 + 242), если не принимать во внимание, что по сноске [1] число самолетов в 57-й смешанной авиационной дивизии первоначально было указано 213 единиц, а не 242 воздушных судна. — М.А.).
Точных сведений о летном составе нет, так как все материалы сданы в архив.
Существующая организация Военно-воздушных сил Красной Армии оправдала себя в основном для мирного времени, несмотря на некоторые организационные недостатки, которые выявились в ходе войны.
Состав и количество военно-воздушных сил противника перед Северо-Западным фронтом ввиду отсутствия систематической воздушной разведки аэродромной сети противника, а также недостаточных разведывательных данных перед войной точно определить невозможно. Предположительно, в начальный период войны перед Северо-Западным фронтом действовало около 600 самолетов сухопутной авиации и 50–70 самолетов морской авиации.
Из общего количества авиации 40–45 % падало на бомбардировочную авиацию и 55–60 % — на истребительную авиацию.
В составе истребительной авиации применялись самолеты Ме-109 и Ме-110, причем большая часть их, до 80–85 %, действовала главным образом по нашим аэродромам и по военным объектам и лишь только незначительная часть прикрывала у себя в тылу военные объекты в Тильзит, Кенигсберг, Гумбиниен, Мемель и т. д.
В составе бомбардировочной авиации применялись самолеты типа Ю-88, Хе-111, До-215 и на поле боя Ю-87.
Разведывательная сводка штаба Прибалтийского особого военного округа на 18.6.41 г. № 15 дает следующие данные о противнике: «В период конец мая — первая половина июня 1941 г. численность немецких войск в Восточной Пруссии значительно увеличилась. Германское командование продолжало переброску новых войск и соединений из глубины страны. В результате на 18.6.41 г. против Прибалтийского особого военного округа в полосе, ограниченной слева Сувалки, Ликк, Алленштайн и по глубине Кенигсберг, Алленштайн, установлено: штабов армий — 2, армейских корпусов — 6, пехотных дивизий — 19, моторизованных дивизий — до 5, бронедивизий — 1, танковых полков — 5 и до 9 танковых батальонов, всего танковых дивизий — не менее двух, кавалерийских полков — 6–7, саперных батальонов — 17, самолетов — свыше 500».
Военно-воздушные силы, имея богатый опыт войны, в организационном отношении были оформлены и отвечали оперативному замыслу германского командования.
Аэродромная сеть
К началу военных действий военно-воздушные силы Прибалтийского особого военного округа имели до 70 аэродромов, из которых было постоянных — 21, оперативных — 49. На 23 аэродромах строились бетонные взлетно-посадочные полосы, но к началу военных действий ни на одном аэродроме работы закончены не были. Часть оперативных аэродромов только перед войной была сдана строительными батальонами в эксплуатацию и представляла собой голое поле с рядом временных построек полевого типа.
Отсутствие на ряде аэродромов растительности не позволяло произвести должную маскировку самолетов.
За 4–5 дней до войны некоторые дивизии приступили к постройке земляных убежищ для самолетов, но этому новому мероприятию командирами частей не уделялось должного внимания, и убежища к началу войны полностью построены не были.
Половина аэродромов округа задолго до войны немцами была засечена, а дней за 15–20 до войны сфотографирована. Многие аэродромы находились в зоне тактической внезапности, остальные были близки к этому.
Система воздушного наблюдения, оповещения и связи при наличии большой засоренности органов связи не гарантировала своевременного оповещения передовых частей военно-воздушных сил округа.
Выход из-под удара усложнился из-за большого количества самолетов на аэродромах и отсутствия оперативных аэродромов в глубине. Естественных полос или площадок не было вследствие раздробленности земельных участков, ограниченных по размерам и пересеченных межами и канавами.
Сама дислокация военно-воздушных сил Прибалтийского особого военного округа была недостаточно продумана в той части, что бомбардировочные полки были близко расположены к границе врага, тогда как целесообразнее было бы территорию разбить на две зоны: от границы на 100–150 км расположить только истребительную авиацию (зона истребления), глубже 150 км — бомбардировочную авиацию. При таком расположении авиации противник нес бы большие потери и имелись бы необходимые условия для вывода из-под удара бомбардировочных частей.
Уровень боевой подготовки
По линии наземных войск с начала 1941 г. и до возникновения войны проводилось много учений с выездами штабов со средствами связи в поле. Несколько учений было проведено во взаимодействии наземных войск с авиацией. В разработках и практических учениях наиболее часто отрабатывался вариант: «оборона и разгром противника на шауляйском, митавско-рижском направлениях». О том, что противник мог избрать другое направление, считалось маловероятным, так как все строилось на опыте империалистической войны 1914 г. Этим, очевидно, и объясняется стянутость всех наших войск на относительно узкую полосу сплошного фронта, не имея в тылу ни одной быстроподвижной маневренной группировки по уничтожению или задержке прорвавшегося противника. Опыт же войны на западе настоятельно требовал иметь такие быстроподвижные части на вероятных направлениях противника.
Части военно-воздушных сил Прибалтийского особого военного округа к началу войны были подготовлены на старой материальной части — бомбардировочная авиация на самолетах СБ, истребительная авиация на самолетах И-153 и И-16.
Война застала части Прибалтийского особого военного округа в период перехода на новую материальную часть — истребителей на самолеты МиГ-3, на которых летали два полка и овладели этим самолетом, а часть полков бомбардировщиков проходили переучивание на самолетах Пе-2 за пределами округа.
По уровню боевой подготовки части военно-воздушных сил Прибалтийского особого военного округа были способны выполнять боевые задачи днем в несложных метеорологических условиях, на малых высотах, средних и больших высотах в составе звеньев и девятки. В сложных условиях были подготовлены отдельные экипажи, звенья и ночные эскадрильи. В условиях ночи летало примерно 15 % из всего состава бомбардировочной и истребительной авиации, которые были способны выполнить боевые задачи в условиях ночи только ограниченно. Учебно-боевая подготовка частей проходила в соответствии с наставлениями, изданными Военно-воздушными силами Красной Армии на 1941 г.
Летный состав Военно-воздушных сил Красной Армии по своему уровню подготовки уступал германским летчикам в практике воздушного боя, но этот недостаток наших летчиков восполнялся высоким морально-политическим духом, беззаветной преданностью Родине, стремлением победить во что бы то ни стало. И примеры этой высокой политической сознательности мы видели на протяжении всей войны — мужество, отвага, совершенно неотъемлемые качества советского летчика.
Подготовка штабов
Штабы дивизий в оперативно-тактическом отношении были подготовлены удовлетворительно. Последнее время, перед войной, штабы дивизий много уделяли внимания выходам в поле со средствами связи. Проводились двусторонние и односторонние радиоучения. Оперативно-тактические игры проводились в масштабе авиационных дивизий и округа.
Но с началом войны оказалось, что со скрытым управлением по радио не все благополучно; выход частей из-под удара также проработан не был; недостаточно четко организовывалось взаимодействие между истребителями и бомбардировщиками и между истребителями и зенитной артиллерией, что нашло свое отражение и в дальнейшей работе штабов.
Следует отметить, что разведывательная авиация была совсем не подготовлена.
Связь
К началу военных действий сеть постоянных проводов театра войны (Эстония, Латвия и Литва) не удовлетворяла тактическим требованиям. Отсутствовало необходимое количество каналов связи от командных пунктов к частям, не было обходных направлений и проводов на основных оперативных направлениях к действующим аэродромам.
До войны дивизии не имели отдельной роты связи и обеспечивались средствами связи базы. Авиационная база обслуживала полк и, следовательно, средства связи были из расчета на полк, но поскольку штаб дивизии располагался [с] одним из своих полков, то рота связи обслуживала и полк и дивизию. Теми средствами связи, которыми располагала рота связи, обеспечить полностью полк и дивизию безусловно было нельзя. Спасало только то, что полки и дивизии базировались на стационарных аэродромах, где были хорошо оборудованные узлы связи. Существующая система связи во время войны обеспечить не могла бы.
Вообще же проводная связь была ненадежна и в первые же часы войны была выведена из строя частью бомбардировщиками и большей частью диверсией.
Состояние органов тыла
Перед началом войны были получены указания о переходе тыла на новые организационные формы — с авиационных баз на районы авиационного базирования, базы и батальоны аэродромного обслуживания. Переход только намечался. Формально были только обозначены районы базирования, куда пришла небольшая группа кадров. Управление же осталось на старой системе авиационных баз. Неопределенность с тылами сыграла свою отрицательную роль в деле вывода частей на новые места базирования и обеспеченности их всем необходимым для боевой работы.
Вопросы отмобилизования
Вопросы отмобилизования отрабатывались, но реальной проверки мобилизационной готовности в полном объеме не было.
Например, не отмобилизовывалась дивизия в целом с тылами, с перебазированием; в результате отсутствия в мирное время практической тренировки отмобилизования частей уровень подготовленности в этом вопросе соединений в целом был не отработан.