После возвращения на родину Ф.И. Голиков был принят И.В. Сталиным спустя месяц и никак не в связи с его зарубежной миссией.
2 октября войска немецкой группы армий «Центр» начали наступление в полосе Западного фронта, (командующий генерал-полковник И.С. Конев) добились серьёзных успехов и окружили основные силы фронта в районе Вязьмы. В Вяземском «котле», оказались в окружении войска сразу трёх армий Западного фронта: 16-й, 20-й и 19-й (штаб 16-й армии передал свои дивизии 19-й армии и вышел из окружения); кроме того, в окружении оказались две армии Резервного фронта (24-я и 32-я).
10 октября 1941 войска Западного и Резервного фронта были объединены в один Западный фронт под командованием (с 13 октября) генерала армии Г.К. Жукова; генерал-полковник И. С. Конев был оставлен его заместителем по правому флангу (19 октября 1941 года он возглавил самостоятельный Калининский фронт в составе: 22-я, 29-я, 30-я и 31-я армии).
Ближние подступы к столице не были прикрыты достаточным количеством войск. Угроза падения столицы СССР стала более чем реальной.
15 октября Государственный комитет обороны СССР принимает постановление № 801 «Об эвакуации столицы СССР Москвы»:
«Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в г. Куйбышев (НКПС — т. Каганович обеспечивает своевременную подачу составов для миссий, а НКВД — т. Берия организует их охрану.)
2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также Правительство во главе с заместителем председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке).
3. Немедля эвакуироваться органам Наркомата Обороны в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба — в Арзамас.
4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД — т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию).
Председатель Государственного Комитета Обороны СССР
И. СТАЛИН»641.
Многие объекты в столице (в том числе, и метрополитен) готовили к взрыву. По всему городу и области спешно создавались подпольные диверсионные группы, готовились тайники с оружием и снаряжением для них. Вермахт рвался к Москве, таяли силы ее защитников.18 октября немецкие войска оккупировали г. Малоярославец Калужской области, г. Можайск, Верея Московской области и г. Суджа Курской области
19 октября 1941 года Государственный Комитет Обороны принял новое постановление «О введении осадного положения с 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах».
В этот день начальник Разведупра ГШ КА был приглашен в кабинет И.В. Сталина:
«19-го октября 1941 года
1. тов. Молотов 15 ч. 40 вых. 20 ч. 35
2. тов. Берия 15. 40 вых. 20 ч. 35
3. тов. Маленков 15.45 вых. 21 ч. 20
4. тов. Микоян 15 ч. 45 вых. 20 ч. 35
5. тов. Щербаков 15 ч. 45 вых. 20 ч. 35
6. тов. Пронин 15 ч. 50 вых. 20 ч. 35
7. тов. Косыгин 15 ч. 50 вых 20 ч. 35
8. тов. Каганович 15 ч. 50 вых. 20 ч. 35
9. тов. Артемьев 15 ч. 55 вых. 18 ч. 55
10. тов. Кудряшов 15 ч. 55 вых. 18 ч. 30
11. тов. Телегин 15 ч. 55 вых. 18 ч. 30
12. тов. Василевский 16–15 вых. 18 ч. 30
13. тов. Голиков 19 ч. 35 вых. 21 ч. 10 мин
Последн. вышли 21 ч. 10 мин»642.
Во время нахождения Голикова на приеме у Сталина в кабинете находились Молотов, Берия, Маленков, Микоян, Щербаков, Пронин, Косыгин, Каганович.
Пронин В.П. — в 1939–1944 гг. председатель исполкома Моссовета. Щербаков А.С. с 1938 г. первый секретарь МК и МГК ВКП(б), Косыгин А.Н. — с 1939 г. нарком текстильной промышленности СССР, с 1940 г. заместитель председателя Совнаркома СССР. Каганович Л.М. — с 1930 г. первый секретарь МК партии, в 1935–1944 гг. нарком путей сообщения СССР.
А.М. Василевский покинул кабинет до появления в нем Ф.И. Голикова.
С 20 часов 35 минут до 21 часа 10 минут Голиков находился один в сталинском кабинете. Голикову, как особо доверенному лицу, была поставлена задача посетить командующего Западным фронтом Г.К. Жукова и выяснить складывавшуюся обстановку на командном пункте командующего, убедиться в отсутствии паникерства среди командования фронтом, удостовериться в том, что не утрачено командование войсками. О подобной задаче командование Красной армии, судя по всему, в известность поставлено не было.
Об этом Ф.И. Голиков оставит следующее свидетельство:
«Примерно в середине октября я решил съездить на командный пункт командующего Западным фронтом. Всего лишь через три часа езды прибыл на место. Командующий Западным фронтом Г.К. Жуков, к которому я приехал, работал в состоянии крайнего напряжения. Он был чрезвычайно занят неотложными делами. Его решений и указаний прямо в кабинете ожидали многие: и работники штаба, и войсковые командиры. Телефонные звонки из войск, из Москвы, особенно из Генерального штаба, Наркомата обороны и Ставки раздавались непрерывно — здесь находился центр самого ответственного участка борьбы.
Было очевидным, насколько сложен и велик темп работы командующего фронтом, а вместе с тем — как велик ее размах, степень ответственности, накал событий и серьезность обстановки. Однако командующий работал неутомимо. Он не скрывал всей трудности положения на фронте, своей большой озабоченности в развитии событий. В личных и телефонных разговорах он был предельно строг, крут и повелителен, не стеснялся остроты выражений и высоких нот, и это, думается, было понятно в той кризисной обстановке под Москвой. Наш разговор с Г.К. Жуковым был недолгим, вероятно с полчаса. Касался он в основном двух вопросов. Первый был связан с моим возвращением из США и Англии. Жукова, естественно, интересовало: «Ну, как там дела? Что они?» Я не мог ответить на эти вопросы что-либо утешительное и ободряющее. Сжато осветил положение и сделал вывод, что ждать от союзников значительной помощи в ближайшее время не приходится ни в поставках, ни в проведении военных операций на Западе. Все надежды надо возлагать только на себя, однако не забывая, что сам ход гигантской борьбы, кровные интересы англичан и американцев всей логикой событий должны будут привести их к необходимости оказать в той или иной форме серьезную помощь нашему, как они выражались, «великолепному сопротивлению». Второй вопрос касался сил противника на западном стратегическом направлении советско-германского фронта и, в частности, нацеленных на Москву. …
Затем я побывал у начальника штаба фронта В.Д. Соколовского и начальника разведотдела полковника Т.Ф. Корнеева. …»643.
Любопытна фраза, с которой начинаются воспоминания об этой командировке: «Примерно в середине октября я решил съездить на командный пункт командующего Западным фронтом». Я решил съездить!?
И еще: трудно представить, что в той критической обстановке Жукова мог заинтересовать рассказ Голикова о его зарубежной миссии.
21 октября Ф.И. Голиков был принят Сталиным.
«1. тов. Берия 16 ч. 20 мин вых. 20 ч. 15
2. тов. Маленков 16 ч. 20 вых. 20 ч. 15
3. тов. Яковлев 16 ч. 20 вых. 18 ч.
4. тов Щаденко 16 ч. 20 вых. 18 ч.
5. тов. Новиков 16 ч. 20 вых. 18 ч.
6. тов. Василевский 18.30 вых. 20 ч. 10
7. тов. Голиков 17 ч. 15 вых. 19 ч.
8. тов Рябышев 18 ч. 05 20 ч. 10
Последн. вышли 20 ч. 15 мин.»644.
Голиков доложил И.В. Сталину о результатах своей командировки. Так как никаких перестановок на тот момент в командовании Западного фронта произведено не было, то следует предположить, что оценка Голиковым деятельности фронтового командования была положительная.
Новиков А.А. — командующий ВВС Ленинградского фронта. Рябышев Д.И. — 5 октября освобождён от должности командующего войсками Южного фронта, а 22 октября назначен командующим 57-й отдельной армии. Щаденко Е.А. — заместитель наркома обороны СССР — начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии
«После этой поездки моя тяга на фронт стала просто непреодолимой. — Вспоминает Голиков. — Вскоре желания и надежды осуществились. 21 октября меня вызвали в Ставку. Причину вызова, как обычно, не указали. Сразу по прибытии, кажется в 12 часов, меня принял Верховный главнокомандующий И.В. Сталин. С ним находился начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников. Поздоровались. С минуту Сталин молчал, расхаживая по кабинету. Потом подошел вплотную и медленно, очень серьезно и негромко сказал: — Мы знаем, что вы стремитесь на фронт. Это верно? — Да, это так, товарищ Сталин. — У нас есть намерение назначить вас командующим армией. Как вы на это смотрите? — Только хорошо. Полностью согласен. Спасибо за доверие. — Тогда вопрос ясен. Считайте его решенным. С дальнейшими вопросами обратитесь к товарищу Шапошникову. — Слушаюсь! — Всего хорошего. — До свидания. Так я был назначен командующим 10-й резервной армией645»646.
Получив новое назначение, Ф.И. Голиков тем не менее не был освобожден от должности начальника Разведупра ГШ КА.
В последующем Ф.И. Голиков неоднократно побывал в кремлевском кабинете, что свидетельствовало о высокой степени доверия к нему со стороны И.В. Сталина:
«1942: 31.03-1.04, 15.04, 19.04, 25.04, 14.05, 23.05, 1.06, 5.08, 12.10, 13.11, 22.12, 24.12;
1943: 5.04, 9.04, 13.04, 15.04, 17–19.04, 21.04, 28.04, 30.04, 17–18.05, 20.05, 1.06, 18.06, 24.06, 30.12;
1944: 21.02, 2.06;
1945: 18.02, 21.02, 27.03»647.
Послесловие
Эпилог 1-й
«Не обеспечена жизненность агентурной сети на военное время (связь идет к Полпредствам и Консульствам), насыщенность радиоточками неудовлетворительная, питание не организовано»
(