Однако, во-вторую очередь, они предназначались действительно также для охраны, ведь если б что-нибудь случилось со мной, глава НКВД не захотел бы дать в руки нашей прессы такое хорошее средство пропаганды.
Сотрудники НКВД, одетые в штатское, сменялись в каждой области и в каждой республике. Хотя они никогда не вмешивались, им удавалось одним только своим присутствием делать почти невозможной какую-либо продолжительную беседу.
Их было во время моей поездки около 40 человек.
За исключением одного еврея, они были тактичны и сдержаны. Если отбросить то неприятное чувство, что за тобой постоянно наблюдают, будь то в театре, в гостинице, во время пути, в столовых и в самых интимных местах, и игнорировать то обстоятельство, что это мешало осуществлению моей цели — много видеть и много говорить, я могу охарактеризовать сотрудников НКВД только как очень любезных и дельных людей…».
Также он в сердцах написал: «Араб в белой развевающейся одежде легче пройдёт никем не замеченный в Берлине, чем иностранец в России».
Интересно, что доклад генерала Кёстринга об этой поездке, подготовленный к отправке в Генеральный штаб Германии, прочитали сначала в Москве на Лубянке, а уж потом в Берлине…
В результате операции, проведенной советскими контрразведчиками одним летним вечером, когда матерый немецкий разведчик Эрнст Кёстринг наслаждался балетом Большого театра, а прислуга ушла из особняка домой, содержимое его сейфа, мастерски вскрытого главным «медвежатником» оперативно-технического отдела НКВД Пушковым, пересняли на фотопленку.
Во время советско-польской войны 1939 года (так в тексте статьи — М.А.) военный атташе Германии в Москве генерал-лейтенант Э. Кёстринг активно связывался по телефону с наркомом обороны Климентом Ворошиловым. …
А за несколько месяцев до начала Великой отечественной войны в кабинет Кёстринга была внедрена техника слухового контроля. Вот как вспоминает об этом непосредственный участник той операции, впоследствии генерал-лейтенант, Василий Рясной:
«…В полуподвал жилого дома рядом с особняком Кёстринга пришли строители. Жильцам объяснили, что произошел разрыв труб, нужен серьезный ремонт. На самом деле с торца дома прорыли подземный ход в подвал особняка, отсюда проникли в кабинет атташе, наставили повсюду «жучков» и успешно замели все следы своего визита».
После начала боевых действий между СССР и Германией, военный атташе генерал Кёстринг в числе других сотрудников посольства, оставшихся в Москве, был вывезен в Кострому. Через некоторое время на территории Турции произошел обмен немецких дипломатов на сотрудников советского посольства и других наших специалистов, которых война застигла в Германии, по принципу «всех на всех».
В сентябре 1942 года Кёстринг, активно выступавший за привлечение граждан России к борьбе с большевизмом, назначается специальным уполномоченным по вопросам Кавказа в группе армий «А». В его задачу входило формирование так называемых «национальных легионов», состоявших из добровольцев-кавказцев.
В 1944 году он становится командующим всеми «добровольческими» формированиями, действующими в составе вермахта, в том числе и власовской РОА. По оценкам специалистов, число добровольцев из граждан СССР, состоящих на службе нацистской Германии, доходило до 1,5 миллиона человек
Участие Кёстринга в заговоре против Гитлера в 1944 году под вопросом, однако чудом выживший личный секретарь графа Шуленбурга Ханс фон Херварт много позже, 19 июля 1994 года, свидетельствовал:
«Кёстринг должен был принять участие в свержении Гитлера. Каждый раз, когда я уезжал, взрывчатка (для бомбы Штауффенберга. — авт.) лежала под кроватью генерала Кёстринга, который, несмотря на это, спокойно спал.
Он оказал ценную услугу, когда надо было составить список генералов и фельдмаршалов, которым предстояло принять участие в восстании.
Роль Кёстринга сегодня забыта, потому что об этом нет записей и не осталось в живых никого, кто мог бы пролить свет на эти дела».
В конце войны Кёстринг сдался в плен американцам и был вывезен в США.
В письменном обращении к американскому правительству генерал от кавалерии (звание, соответствующее генерал-полковнику) Эрнст Кестринг изложил все, что знал о советско-германских отношениях накануне войны и особенностях ведения разведывательной работы в СССР, после чего стал практически первым немецким генералом, вышедшим из тюрьмы уже в 1946 году.
Скончался Эрнст Кёстринг в 1953 году в забвении…
По окончании войны, плененный союзниками бывший начальник Генерального штаба германской армии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, отвечая на вопрос представителя советской контрразведки о том, какими разведданными о Советском Союзе располагало до войны руководство вермахта и из каких источников оно эти данные получало, ответил:
«До войны мы имели очень скудные сведения о Советском Союзе и Красной Армии, получаемые от нашего военного атташе».
Бесспорно, эти слова гитлеровского военачальника можно расценивать как признание заслуг советских контрразведчиков предвоенной поры, которые смогли опутать незримой паутиной посольство фашистской Германии — главный центр шпионажа в предвоенной Москве».
Эрнст Кестринг. Немецкий разведчик под «колпаком» НКВД // Новейшее время Archives. — Парадоксы истории.
history-paradox.ru›kestring.php
12 Кегель Герхард. В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста. — М., 1987. — С. 96–99.
13 Во вводной части докладной записки Кребса говорилось:
«По мере того, как борьба с английскими позициями на Средиземном море будет вступать в решающую стадию, все более значительную роль будет играть Турция. Тем самым будет затрагиваться сфера интересов Советского Союза, которая всегда рассматривалась им как жизненно важная. Не подлежит сомнению, что военные действия в районе Проливов будут оказывать воздействие на Советский Союз. Само собой разумеется, что в ходе решающей борьбы против Англии граница Германии с Россией должна быть укреплена так, чтобы отбить у Советского Союза всякую охоту для какого-либо вмешательства. Защита должна быть надежной перед лицом значительной массы русских войск, которые уже несколько месяцев стоят наготове в Прибалтике, Белоруссии и особенно на Украине…
Мероприятия, связанные с формированием тылового прикрытия от России, продолжаются уже длительное время, как минимум с того момента, как Россия — не принимая во внимание потребности нашей решающей борьбы с Англией — начала всячески подчеркивать свои интересы на Балканах. Эти германские мероприятия привели к распространению в германских и негерманских кругах панических слухов [о предстоящей войне между Германией и СССР], которые в условиях наступающего высочайшего напряжения [в борьбе Германии с Англией] могут оказаться особенно опасными».
Вишлёв Олег. Германское посольство в Москве: март — июнь 1941 года. Документальный очерк // Международная жизнь. 2021, июль. — С. 104–128.
14 Там же.
15 Там же.
16 Akten zur deutschen auswartigen Politik 1918–1945. Aus dem Archiv des deutschen Auswartigen Amtes. Serie D. Bd. VII. Baden-Baden. 1956. Dok. Nr. 213. S. 191 //Хильгер Густав. Я присутствовал при этом // Дипломатический ежегодник 1989. — М., 1990. Заголовок дан составителем.
17 Хильгер Густав. Я присутствовал при этом // Дипломатический ежегодник 1989. — М., 1990. Заголовок дан составителем.
18 Перечень донесений о военной подготовке Германии против СССР (январь — июнь 1941 г.) // Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 томах. — Т. 6. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2013. — На вклейках к стр. 208–209.
19 Гальдер Ф. Том 2 (1.7.1940 — 21.6.1941). Перевод с немецкого И. Глаголева и Л. Киселева под редакцией полковника Д. Проэктора. — М., 1969. — С. 492–494.
20 Мельтюхов М.И. — Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941 (Документы, факты, суждения). — М., 2000. — С. 473; 1941 год — уроки и выводы. — Указ. соч. — С. 16.
21 Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы. — Т. 2. — М., 1973. — С. 120–121.
22 Там же. — С. 123–124.
23 1941 год — уроки и выводы. М., 1992. — С. 16.
24 Там же.
25 Там же.
26 Мельтюхов М.И. — Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941 (Документы, факты, суждения). — М., 2000. — С. 473; 1941 год — уроки и выводы. Указ. соч. — С. 16.
27 Гальдер Ф. Указ. соч. — С. 494–495.
28 Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы. — Т. 1. — С. 730.
29 Там же. — С. 748–749.
30 Там же.
31 «НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ
ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ
Токио, 28 декабря 1940 года.
ПЕРЕВОД.
«Каждый военный человек, прибывающий из Германии в Японию, рассказывает, что немцы имеют около 80 дивизий на восточной границе, включая Румынию, с целью воздействия на политику СССР. В случае, если СССР начнет развивать активность против интересов Германии, как это уже имело место в Прибалтике, немцы смогут оккупировать территорию по линии Харьков, Москва, Ленинград (здесь и далее выделено мной. — М.А.). Немцы не хотят этого, но прибегнут к этому средству, если будут принуждены на это поведением СССР. Немцы хорошо знают, что СССР не может рисковать этим, так как лидерам СССР, особенно после финской кампании, хорошо известно, что Красная Армия нуждается, по меньшей мере, иметь 20 лет для того, чтобы стать современной армией, подобной немецкой. Это мнение, по заявлению многих, разделяется генералом Козариным [Кёстрингом] в Москве и является мнением человека, нового ВАТ (военного атташе. — М.А.) Германии в Токио, который был в СССР неоднократно. Новый ВАТ в Токио заявил мне, что цифра 80 дивизий несколько, видимо, преувеличена.
№ 138, 139. РАМЗАЙ».