– Летучий пионерский отряд «Стремительный» прибыл в полном составе! – и еще раз отсалютовала. За ней отсалютовали и другие. Странно, у всех салют разный: у кого ладонь перпендикулярно земле, кто как будто от солнца защищается… В мое время всех одинаково дрессировали – ладонь выпрямлена, с рукой до локтя на одной линии. Можно было бы вторую руку задействовать – легко какое-нибудь «кий-я» получилось бы. А с другой стороны, может, сейчас еще не принят официальный стандарт на салюты? Я подошел поближе к оглядывающимся пионерам.
– Товарищи пионеры! Ребята, – начал я максимально пафосно, – видите эти здания за моей спиной? Думаете, это больница? Нет, это будущее поле битвы для вас. Внутри притаились и ждут множество коварных врагов: утерянные медицинские приборы и инструменты, перегоревшие лампочки и грязные полотенца. Более того, на этом фоне многие больные решили нарушить режим лечения! Вашей сегодняшней задачей будет совместными усилиями обнаружить и уничтожить врагов.
Уф… Я осмотрел стоящих полукругом детей. Если первые ряды еще хоть делали вид, что им интересно, то вот дальше пацаны уже шушукались и уже чего-то между собой делили. Как все знакомо – сам таким был и не раз. Ладно, я это предвидел.
– Эй, народ! Кто прослушает, тот останется без наград, – я чуть повысил голос. – Но для начала необходимо вас ознакомить с правилами. Вернее, всего с одним.
При подготовке больницы к вторжению мы сломали много копий на тему того, как не дать детям залезть куда не надо. Сначала решили попросту закрыть все двери, ведущие в потенциально опасные места. Однако быстрый опрос по отделениям показал, что большинство дверей довольствуются надписями: «Посторонним вход воспрещен». Кто-то предложил воспользоваться предложившими свою помощь больными, расставив посты на ключевых точках. Совместно прикинули – все равно множество лазеек остается. Кстати, многие лечащиеся в больнице с радостью согласились помочь в организации события. Глотать таблетки и ходить на процедуры скучно, а тут такое развлечение на халяву.
– Итак, оно простое: если видите на двери красный круг, то вам туда нельзя. На самом деле нельзя. Нет, вы, конечно, вольны зайти в инфекционное отделение и даже выйти, но потом для профилактики вам придется поставить аж сорок уколов! И если кто-то думает, что в попу, то он ошибается, – я намеренно сгустил краски. Сейчас в инфекционке была всего пара больных с хитрой формой дизентерии, но родильное отделение и операционные тоже обзавелись красными кругами на входе.
– Если видите желтый круг, то входить надо очень осторожно – впереди вас ожидают опасности и различные задания. Если вам кажется, что вы способны на большее, обратитесь к больным в зеленых халатах – они выдадут задания повышенной сложности.
– Ну, и наконец, где зеленые круги – там безопасно. Менять желтые круги на зеленые будете вы и только вы.
– А теперь о наградах! – я набрал побольше воздуха в легкие. – За каждое выполненное задание вы получаете по аскорбиновой конфете. За смену желтой наклейки на зеленую – каждому участвовавшему в задании по порции гематогена, – я переждал легкую волну шума, прокатившуюся по рядам. – Но это еще не все! Группа, по итогам дня выполнившая наибольшее число заданий, получает право на экскурсию в любую, подчеркиваю – любую часть больницы по своему выбору. Те, кто окажутся на втором месте, смогут лишь присоединиться к их выбору. А тем, кто окажется на последнем месте, останется только довольствоваться их рассказами и получить утешительный приз – доступ в место, где расположена уже не нужная медицинская техника. Можно будет что-нибудь открутить себе на память, – я очень демонстративно подмигнул.
В рядах пионеров началось бурление. Ага, все, как я и ожидал. Ботаники и девочки явно будут стараться попасть на первое место, а башибузуки и хулиганы – на последнее. А вот сейчас вам будет сюрприз…
– Но и это еще не все! – по будущему примеру Хрущева я снял ботинок и постучал по столу, пытаясь перебить шум. С какого-то удара мне это удалось, и на меня снова обратили внимание. – Есть и личные награды! Тот, кто больше всего получит наград, получит право порулить самой настоящей машиной скорой помощи, – я набрал побольше воздуха в легкие. – С включенной сиреной! И проблесковым маячком!
Народ восхищенно замер. Ну а чего, пару кругов перед завистливыми взглядами сверстников – такое будет греть душу воспоминаниями очень долго.
– А теперь, – я постучал ботинком еще раз, – прошу всех надеть униформу! Впереди все-таки больница, необходимо соблюдать гигиену. И сразу скажу, форму можно будет забрать с собой на память.
Под униформу Василий Васильевич решил отдать халаты, которые пришли в негодность. Ну, где-то прошоркалось, где-то дырочка появилась и так далее. Ходить врачам в таком «невместно», вот они и лежали мертвым грузом. В прачечной их постирали, попутно бахнув какого-то красителя, и теперь все они были нежно-розового цвета. На этом настоял уже я: так проще будет отличать «своих» от «чужих». Для больных, которые вызвались участвовать, точно так же обработали пижамы, но уже чем-то типа зеленки. Внезапно получилось довольно симпатично, что вызвало легкую зависть у обычных больных.
– Итак, первое задание! В процессе выполнения можете разбиться на отряды или решить выполнять в одиночку, – я снова постучал ботинком. Надо бы какую-нибудь колотушку раздобыть, а то стоять на одной ноге уже надоедает.
– Перед вами терра инкогнита, – я показал на белые листы здоровенного формата, которые мы прикрепили к стенке. – Необходимо исследовать больницу и нанести на карту все доступные маршруты и уровни опасности, – я поднял в руках горсть разноцветных карандашей. – А те трое, кто обеспечат отряды наиболее точной информацией, получат в награду разведческие планшеты, – для лучшего обзора я поднял над головой приз. Настоящий, сделанный из кожи офицерский планшет. С ремнем и плексигласовым кармашком внутри. Ну, может, не плексигласовым, я в материалах не очень, но прозрачным. Ну, а чего мелочиться – разорить немного вещевой склад мне тоже разрешили.
Внезапно я почувствовал себя мессией – все пацаны без исключения смотрели на обещанный приз с таким вожделением, что я испытал легкую боязнь огромной войнушки. Налетевшая и мгновенно ограбившая меня на карандаши и бумагу толпа пацанов подтвердила мои самые худшие опасения. Расхватав, что досталось, они, казалось, прямо сквозь стены просочились в корпус за нашими спинами.
– Разведка ушла! – я продолжал насиловать ботинок о стол. – Но есть еще и другие задания…
Смело могу утверждать, что над заданиями трудился весь коллектив. Идеи собирались в одну большую кастрюлю, выделенную Пелагеей Серафимовной, нашей главной кормилицей, и затем проходили через строгий контроль Василий Васильевича и Ирины Евгеньевны. Не скажу за остальных, но я решил воспользоваться детским трудом по полной. Во-первых, найти все неработающие лампочки. Нет, я их регулярно менял, но то и дело сталкивался с тем, что люди просто привыкали к тому, что где-то постоянно темно, и потом искренне удивлялись, что тут должен быть свет. Более того, для пионеров я накануне специально поменял некоторые работающие лампочки на неисправные. Следующее задание было найти и обмерить всю проводку на изоляторах. Первую партию кабелей я уже практически израсходовал, поэтому хотел заказать уже не наобум, а опираясь хоть на какие-либо расчеты. Ну и, наконец, я возжелал себе карту расположения всех электрических щитов. Я был несколько наивен, надеясь на однотипность зданий и этажей, больница же. Ага, как же – практически каждый этаж мог похвастаться уникальным расположением щитов. За все время я успел разведать только пару корпусов и теперь втайне надеялся срубить халявы.
И вот сейчас эта кастрюля попала в жадные загребущие руки детишек, стремящихся за вкусняшками. Наблюдая за начавшейся стихийной самоорганизацией детишек, я поймал себя на мысли, что все очень похоже на муравейник после того, как его немного разворошить. Кто-то уже мчится на всех парах, сжимая в руках бумажку с заданием, кто-то орет во весь голос, пытаясь перекричать соседа и собрать себе команду, а кто-то озирается по сторонам, пытаясь сделать нелегкий выбор между двумя такими привлекательными заданиями.
Кстати, моя идея про бинтование бабулек тоже прошла. Теперь задание звучало так «Три старушки пред окном поломали руки. У одной имя Агафья, у другой отчество Васильевна, а у третьей фамилия Батова. Найди их и помоги врачам наложить шину». Таких троек по палатам у нас образовалось аж шесть штук. Раздухарившиеся женщины предвкушали, как они будут всячески запутывать десантников и ставить препоны в духе «ой, внучок, бинт мне нужен с мазью специфической, а она лежит за тридевять кроватей в тумбочке под цветком».
– Васька, давай скорей сюда, тут аж три задания сразу, я держу! – проорала чья-то голова, высунувшись из окна. Упс, а вот это мы не предусмотрели. Этак они своим криком всех на уши поставят.
– А знаете, я не верил, что подобная игра настолько увлечет детей, – подошедший ко мне Василий Васильевич указал на первых вернувшихся «разведчиков». Возвратившиеся пацаны уже рисовали поэтажные планы больницы, изредка переругиваясь в спорных местах. Тяжело дышащие, взмокшие так, что даже издалека были видны темные пятна на халатах, они тем не менее довольно бодро наносили на листы линии, превращавшиеся прямо на глазах в узнаваемые очертания этажей. Вокруг наиболее прорисованных участков уже сгрудились остальные, жарко выясняя что-то очень важное для себя.
– Разведчики! В столовой вас ждет по стакану компота для восстановления сил! – крикнул я через спины ребят и повернулся к главврачу. – Ну, тут я просто опирался на плечи гигантов. Мне кажется, что я читал книжку про Макаренко, он там на заводе с детьми линзы делал для фотоаппаратов.
– «Педагогическая поэма», – кивнул главврач. – В практическом свете сегодняшнего дня, пожалуй, и мне стоит ее перечитать. О! Глядите! Кажется, нашли первую «мину». Положительно, во мне просыпается острая зависть к ребятам.