Во мне прямо так все и зачесалось написать письмо, тщательно расписать все прелести полупроводниковых элементов и отправить его куда-нибудь повыше. Но где-то внутри сразу всплыл противный вопрос: «А поверят?» Гадство какое-то…
Глава 14
В радиоклубе стояла тишина, нарушаемая только натужным сопением пацанов. Каждый вооружился двумя проводками, прицепленными к батарейкам, и пытался повторить опыт Лосева по созданию светодиода. Сидя на небольшом диванчике вместе с Николаем Александровичем, я смотрел на склонившихся над столом мальчишек и размышлял, не сильно ли я выделяюсь из роли любознательного электрика, недавно потерявшего память. По всему выходило, что не очень. Все озвученные «открытия» уже сделаны и опубликованы.
Буквально на следующий день после пионерского набега на больницу ко мне в каморку примчался уже знакомый пацан и, задыхаясь от быстрого бега, сообщил, что Виктор Михайлович просил передать, что он готов встретиться в любое время и даже прямо сейчас.
– А кто у нас Виктор Михайлович? – глядя на вытирающего пот пацана, спросил я.
– Это руководитель нашего радиоклуба, он только вчера из Москвы приехал.
– Слушай, а как тебя зовут-то, а то так и не познакомились.
– Петька я! Так пойдете?
Глядя в горящие глаза пацана, я почему-то не захотел заставлять ждать приехавшего из Москвы некоего Виктора Михайловича. Поэтому, быстренько прибравшись, я запер дверь, и мы направились в радиоклуб. Выйдя с территории больницы, мы прошли мимо пары домов и буквально уткнулись в дверь, расположенную в торце дома. Тщательно нарисованная от руки вывеска «Радиоклуб г. Калинина» подтверждала правильность нашего маршрута. Вот бы раньше знать, что так близко…
Виктор Михайлович оказался крепким мужчиной с легкой проседью в волосах. Поздоровавшись, он тут же поинтересовался причиной, по которой я хотел его видеть. На что я честно сознался, что охота мне было видеть любого, кто может помочь мне с больничной радиолой. А начальник это радиоклуба или нет – мне все равно.
– Понятно, – немного хохотнув, Виктор показал мне, куда идти, – но тут я вам не нужен. С этим вам лучше поможет начальник радиостанции, Николай Александрович Транцеев, это он у нас начальник паяльников и повелитель радиоламп. А еще по совместительству руководитель пионерского радиокружка.
По короткому коридору мы дошли до двери с табличкой «UA3KET», где и обнаружился худощавый радист в застиранной военной форме. Сидя перед большой панелью с кучей переключателей, он очень аккуратно вращал «крутилку», вокруг которой была нарисована шкала с кучей цифр. Чуть склонившись над микрофоном, он громким голосом повторял: «Здесь Ульяна, Антон, Три, Киловатт, Елена, Тамара. Приглашаю всех на связь. Прошу ответить». Судя по тому, что фраза повторялась без изменений, никто не отвечал. Чтобы не мешать, я тихонько пробрался за стоящий посредине комнаты стол и принялся наблюдать.
– Нет, ультракороткие волны совершенно не интересны, – раздраженно стянув с головы наушники, проговорил Николай, – одни помехи.
– Может быть, это из-за того, что сейчас самый разгар дня? – я встал из-за стола, чтобы поздороваться. – И все, кто мог бы вам ответить, еще на работе?
– Николай, – он ответил на мое приветствие. – Да нет, до Москвы я должен был дотянуться, но в эфире тишина.
– А мощность и частота какая? – поинтересовался я. В своем времени я обладал довольно внушительной батареей радиостанций на все случаи жизни. Все думал поставить на машину самую пригодную, но так и не сподобился.
– Примерно 150 ватт и 86 мегациклов, – расстроенно ответил Николай. – На коротких ночью с Америкой иногда связи есть.
Всего 150 ватт на 86 мегагерц? Все мое послезнание уверенно заявляло, что он с такими характеристиками даже до границ области не дотянется. На Останкинской башне киловаттные передатчики в «вещалках» использовали, и то на окраинах Москвы уже иногда хрипело и шипело…
– Значит, надо поднимать антенну повыше, – подняв палец вверх, многозначительно заключил я. – Ведь антенна – это лучший усилитель!
– Да кто же с этим спорит-то, – удрученно согласился самый главный по радиостанции. – А вообще, вы по какому поводу?
Ну, тут я ему и рассказал уже многократно обкатанную версию про себя. Начиная с потери памяти и заканчивая злосчастной радиолой, которая не играет.
– А, знаю я эту установку. У нас на «Химволокне» такая же стоит. Там 6П3 на выходе горят буквально от лишних электронов. Иногда электричество пропадет на пару секунд, и все, нет больше лампы, – он начал поочередно выдвигать ящики стола и что-то в них перебирать. – Где-то тут у меня была парочка запасных…
– В январском номере «Техники – молодежи» о полупроводниках писали, – я начал закидывать удочку про транзисторы, – наверняка можно от ламп в будущем отказаться. Хотя бы в усилительных цепях.
– Кристаллические триоды? – он посмотрел на меня удивленно. – Да, вполне возможно, что за ними будущее. Но сейчас параметры слабоваты – ни частоты, ни мощности.
– Кристаллические? – я был в недоумении. Неужели уже изобрели транзистор?
– Ну да, пластинка из Германии, к ней две прижимных пружинки. После подбора положения одна становится источником дырок и, соответственно, эмиттером, другая – коллектором. И управляющим электродом меняется уровень проводимости между ними.
Офигеть. Точно транзистор. Только в мое время «управляющий электрод» заменили термином «база». Остался последний козырь…
– Светодиоды? Разве диод может светиться?
– Инженер Лосев еще до войны обнаружил, что некоторые материалы, вроде… – я пощелкал пальцами, якобы вспоминая, – …кремния при приложении электричества начинают светиться. И при этом ведут себя как диоды, то есть пропускают ток только в одном направлении.
– Это интересно. А что за материал, не помнишь? – мы как-то незаметно перешли на «ты».
– SiC, – я пододвинул к себе ближайший листочек и нарисовал карандашом формулу, – но как зовется обычным языком, не знаю. Химия – не мой конек.
– Карбид кремния? – очень удивленно произнес Николай Александрович. – И светится?
Я кратко пересказал свой опыт из будущего, замаскировав его под найденное в библиотеке. Берем кусок этого карбида кремния, аккуратно молотком разбиваем на мелкие кусочки. А потом просто прикладываем напряжение и смотрим, какой засветится. Так как это диод, то прикладываем дважды, с разной полярностью. Ну, хоть тут-то не ошибся? Судя по задумчивому лицу Николая, нет.
И вот теперь мы сидим и смотрим, как пацаны ищут тот самый осколок, который засветится. Николай принес с работы целую горсть кусков этого карбида кремния, поэтому недостатка в материале не было. Но вообще странно, мне в свое время потребовалось минут десять всего.
– Ребзя! Светится! – внезапно раздался свистящий шепот.
Для проверки мы выключили весь свет в комнате. И в самом деле, стоило пацану прикоснуться проводками к одному из кусочков, как он тускло, чуть сильнее головешки засветился. По комнате пронесся восхищенный вздох.
– А у меня ярче! – тут же откликнулся кто-то еще.
– Ну-ка, проверь его характеристики, – скомандовал пацану Николай. – Проводит ли он ток в одном направлении.
Пацан степенно пододвинул к себе самый настоящий омметр и тронул щупами кусочек. Стрелка качнулась вправо. Затем он поменял щупы между собой и снова прикоснулся к кусочку. Стрелка, если и шелохнулась, то незаметно с моей стороны.
– Вы, чтобы не мучиться, кусочек одним концом в припой опустите, а второй конец из проволоки пружинкой сделайте, и тогда подбирать место станет легче, – на основе своего послезнания выдал я совет. Температура плавления этого карбида гораздо выше температуры плавления припоя, так что беспокоиться не о чем.
Пацаны тут же нашли какую-то деревяшку, прикрутили к ней оторванный контакт от ламповой панельки и налили туда припоя. Второй конец по моему совету скрутили пружинкой и таким образом получили очень громоздкий, но тем не менее полноценный светодиод.
Вскоре перед нами на столе красовалось порядка десяти светодиодов. Глядя на сверкающие радостью лица мальчишек, я невольно им позавидовал – столько новых открытий у них впереди.
– Так, план по новым разработкам мы сегодня выполнили, – Николай немного подровнял лежащие светодиоды. – Но у нас есть еще одно дело. В городской больнице радиотрансляционная установка сломалась. Кто определит неисправность по описанию?
Он выложил на стол перед ребятами куцую книжечку, почти идентичную той, что у меня лежит. Я глянул на титульный лист – «МГСРТУ-50». Ага, немного более слабая модель – у меня мощность 100 ватт, а тут 50. Пацаны тут же открыли лист с принципиальной схемой и вопросительно уставились на меня. Ишь ты, какие прыткие…
– Включаю в розетку и ничего не происходит, – начал было я.
– Предохранитель!.. Контакт!.. – тут же посыпались ответы от наиболее нетерпеливых.
– Я же сказал, что ничего не происходит, – я улыбнулся. – Нет ни вспышек, ни дыма, ни выбитых пробок. А вот когда поворачиваю вот этот выключатель, – я ткнул пальцем в картинку трансляционного узла, – то слышно легкое гудение трансформатора и…
Сделал паузу. Ага, молчат.
– …И на этом вот индикаторе стрелка плавно подходит к цифре 60. Что это значит, я не знаю. Если глянуть сквозь решетку вентиляции, то видно, что нити накаливания светятся.
Задумчивая тишина.
– Дальше я пробовал переставлять вот этот переключатель в разные положения. Ничего.
Рассматривание схемы и чесание в затылках.
– А если поворачивать этот, то в динамике слышно слабые щелчки.
– А радио с проигрывателем работает? – отлично, первый вопрос по существу.
– Не знаю, – я пожал плечами, – проверить нечем. У меня там из инструментов разве что плоскогубцы с топором найти можно.
– Но вот же написана комплектация, – самым бойким оказался Петька. – Там в комплекте даже омметр должен быть.