Перейдя на кухню, я еще немного поколдовал над листочком, пытаясь понять, что же заставило меня в магазине насчитать на голодную смерть себе, но не преуспел. Ладно, свет в конце туннеля есть, и пока кажется, что это не поезд.
Вздохнув, я взял новый листочек и начал составлять список. Вот чего я начал обход квартиры с туалета и на остальные комнаты, по сути, забил? В ванной ни мыла, ни зубного порошка, ни зубной щетки. Кто подумал про полотенца? Их тоже внезапно не оказалось. Хорошо еще, что на кухне нашлись ложки-вилки. Консервный нож тоже был, так что купленный будет запасным.
Я подцепил кусок из консервной банки и отправил в рот. А ничего, вкусно. Посмотрел на этикетку: «Котлеты из частиковой рыбы в томатном соусе». Вот что это за частиковая рыба такая? Опять одни вопросы без ответов. А спросить не у кого. Немного прислушавшись к своим ощущениям, открыл еще одну банку, на этот раз «Печень трески с гречневой кашей». Смешал с остатками томатного соуса из предыдущей банки и тоже пошло довольно хорошо. Кстати, мусорное ведро тоже нужно найти и поставить на законное место под раковину.
Так, что у нас со средствами готовки? Достал и осмотрел плитку. Ну как «плитку» – несуразный столбик с нихромовой проволокой в канавках. Воткнул в розетку и понаблюдал за краснеющей спиралью. Работает, чинить не надо, и ладно. Постучал пальцами по дну пары кастрюль и с видом знатока прислушался к издаваемому звуку. Вон, даже какая-то сковородка виднеется, вернее, ручка от нее. Разогнувшись, провел пальцем по бортикам стоящих в сушилке тарелок. Тарелки ожидаемо откликнулись совсем не музыкальным перестуком. Ну и ладно, не будет тут мне музыки.
На всякий случай покрутил регулятор громкости у репродуктора в углу. Тишина. Нет, не дошли здесь еще до дневного вещания. Точно, в магазине же была идея про заполнение дневных пауз, я и забыл. А теперь у меня есть куда записать! В общем, начал заполнять еще один листочек.
Вот таким вот макаром я совал свой нос в каждый угол и пытался составить список того, что необходимо приобрести для более-менее приличной в моем понимании жизни. Но иногда со своими знаниями я вставал в тупик. Вот взять, к примеру, обычный карниз над окнами. Если откинуть всякие современные приспособления, то я привык видеть здоровенную такую палку с медными набалдашниками на концах. Ну, или хотя бы натянутую проволоку, по которой скользят s- или о-образные крючки. У меня же над окнами наличествовала некая конструкция, в которой было аж четыре тоненьких трубы. Хорошо, одну отдадим под тюль, вторую под плотные шторы. А две другие тогда зачем? Но это ладно, рюшечек понавесить всегда можно. Но зачем прямо над кроватями в спальне в потолке по крючку? Для повеситься откровенно дохловатые, а для люстры вон в середине место выделено. И наверняка, пожив немного, я еще кучу странностей найду.
Немного подумав, сдвинул кровати вместе поближе к окну. Будет у меня не то диван, не то лежбище с видом на какое-то дерево. Открыв форточку пошире, я для лучшей усвояемости съеденных консервов растянулся на получившемся месте. Еще бы матрас потолще, и совсем царское ложе получится.
– Мр-р-р! – меня разбудило дрожание чего-то теплого на груди.
Я открыл глаза – на мне лежала обычная полосатая кошка породы «дворовая обыкновенная». На полном автомате я поднял руку и, нащупав легонько боднувшую меня в ладонь ушастую голову, провел рукой по свернувшемуся в кольцо телу. Оказывается, мне очень не хватало этих гнусных, самодовольных и местами блохастых сволочей. Главное, чтобы ночных тыгыдымов не было, а потискать и погладить никогда не откажусь. Сев на кровати, я подхватил и приподнял вытянувшееся резиновой сосиской животное. Не, точно кошка – бейцев не видно.
– Ну и кто ты и откуда? – спросил я наглую захватчицу. В ответ получил лишь презрительный взгляд из полуприкрытых глаз. Дескать, молодец, что не гонишь, но верни назад, туда, где взял, и дай поспать.
– Учти, жрать тут нечего от слова «совсем», – на всякий случай предупредил я ее, возвращая на кровать. В ответ на это заявление кошарик развернулась ко мне жопой и, потянувшись, начала снова устраиваться, выискивая на кровати место поудобнее.
Глянул в окно – надо же, пока я усваивал полезные вещества, на улице уже практически стемнело. Хорошо же я придавил люлю, теперь фиг ночью нормально усну… Почесав грудь, решил наконец-то проверить качество предоставляемых в туалете услуг.
Однако стоило мне разместиться на фаянсовом друге поудобнее и снять с гвоздика для последующего ознакомления кусок газеты, как в дверь сначала длинно позвонили, а потом застучали. Не знаю почему, но я затаил дыхание в надежде, что ошиблись адресом. Однако вскоре к звонкам добавились пинки и какие-то крики. Я прислушался – кажется, кричат мое имя. Надо же, какая у меня хорошая в этом отношении дверь – почти не слышно. Э-э-эх, даже посидеть не дают со всем вкусом и удовольствием…
– Что? – совершенно недипломатично рявкнул я, открывая дверь.
– Вячеслав! – меня, как пробку из бутылки, выдернул на площадку Малеев и потащил вниз.
– Алексей Павлович? – из-за удивления я даже не сопротивлялся, скатываясь по лестнице вслед за начальством.
– В дороге объясню, – продолжал он меня тащить на буксире мимо удивленной донельзя консьержки.
– Светлана Игоревна, мы ненадолго, присмотрите, пожалуйста, за квартирой, – я едва успел произнести просьбу, как был буквально вброшен внутрь здорового лимузина. Не успел я принять сидячее положение, как меня впрессовал в противоположную дверь запрыгнувший следом Малеев.
– Гони! – прохрипел он и полез в карман за платком. В салоне сразу же густо запахло алкоголем пополам с перегаром. Странно, а выглядит совершенно трезвым…
– Да что случилось-то? – я пытался найти, за что ухватиться в бешено ревущем мотором автомобиле.
– Свет погас, – он судорожно вдохнул, – весь.
– Ну, бывает, – по-прежнему не понимал я. – Есть же дежурные электрики, главный инженер, наконец…
– Нажрались! Все нажрались, причем как свиньи, – утирая пот, внезапно фальцетом воскликнул он. – Даже лыка не вяжут!
– Ну, это тоже понятно, праздник там, банкет. Завтра проспятся и починят. Отчего спешка-то такая? Вы-то при чем тут?
– А больше некому оказалось. Остальные тоже… устали очень, а у меня язва, мне много нельзя. Вот Петр Георгиевич мне и поручил восстановить. А почему спешка… Телефоны не работают и… – он наклонился к моему уху, кося глазом на водителя, – и глушащие системы тоже.
Вот теперь все понятно. Город или его большая часть без связи, плюс скоро ночь, а «глушилка» не работает. Это не просто авария, это ЧП, за которое можно лишиться партбилета, ибо завтра про это на какой-нибудь «Би-би-си» расскажут. И если все вокруг нажрались, то получается, я сейчас единственный трезвый человек с соответствующим допуском.
– А это, случайно, не диверсия? – стоило машине резко затормозить, как я, согласно всем законам физики, соскользнул с шикарного сиденья задницей прямо на пол.
– Не знаю, ничего не знаю. Но в МГБ и к военным гонцов отправили, – ответил Малеев и открыл дверь.
Я вышел и мрачно уставился на темное здание почтамта. Потом перевел взгляд на такое же темное здание стоящего рядом райкома. Как я понимаю, смотреть предохранители по этажам не имеет смысла. Проблемы где-то на вводе, значит…
Позади меня со свистом заблокированных колес остановилась еще одна какая-то представительская машина. Я оглянулся. Марку в стремительно сгущающихся сумерках я не распознал, да и не особо хотелось-то. Из машины буквально выпрыгнул военный.
– Ну что, привезли? – прорычал он.
– Привез, – кивнул на меня Алексей Павлович.
– Почему не чинишь? – теперь его рык был направлен на меня.
– Думаю, – ровно ответил я. Как же я дико не люблю руководителей-чаек. Встают над плечом, и начинается: «Ну когда, когда-а-а».
– Не хрен думать, чини давай! – он пошел ко мне.
– Пошел в жопу… – я продолжал рассматривать здания, расположенные вокруг площади. Кроме почтамта и райкома темные окна были только у еще одного. Значит, моя идея про ввод обретает все больше веса.
– Что-о-о? Да я…
А вот это уже серьезно. Вояка расстегнул кобуру и потащил что-то наружу. Ну вот, еще этого не хватало… Я сделал полушаг к нему навстречу и со всей дури пробил ему пенальти между ног. Мужика от моих усилий аж подкинуло, и на асфальт он приземлялся уже в скрюченном состоянии. Рядом глухо стукнулся пистолет. Негоже оставлять оружие в руках такого противника, еще выстрелит в меня сдуру. Подобрав пистолет, я покрутил его в руках. Я не знаток оружия, но если судить по фильмам, то очень похож на ТТ. Кстати… Щелкнув курком, я отвел затвор назад. Тут же в темноте тускло сверкнул вылетевший рыбкой патрон. Он что, идиот, и ходит с патроном в стволе? Хотя фиг его знает, может, с ТТ можно и так.
– Фонарь есть? – спросил я выскочившего водилу вояки. Вроде без оружия, хотя, может, у него в багажнике арсенал прячется на всякий случай.
– А? – немолодой уже водила переводил взгляд с меня на тихонько подвывающее начальство и обратно.
– Фонарь. Свет. Надо, – по словам я попытался донести свою мысль максимально доходчиво.
– А-а-а. Не-е-е, фонаря нет.
– Плохо, – резюмировал я и повернулся к удивленно рассматривающему меня Малееву.
– Вот. Посторожите пока, – вынув магазин и еще раз передернув затвор, я отдал железки ему.
– Так, мне нужен свет, – начал я размышлять вслух. Может, воспользоваться всеобщим офигеванием и на глазах водил нагло разломать чью-нибудь машину, хотя бы вот этого вояки? Фара есть, аккумулятор есть, проводов надергаю. А таскать кого-нибудь заставлю, вон сколько народу простаивает…
– Может, у сторожа взять? – предложил кто-то из темноты.
– Вполне логично, – согласился я, – но где нам найти сторожа?
– Так вон же, выглядывает!
Я повернулся назад к почтамту. И в самом деле, из-за угла выглядывал благообразный старичок с керосиновой лампой в руках.