– Горит! – раздалось из коридора.
Сработало! Я быстро дернул вниз все рубильники и, проорав «Туши!», рванулся наружу. Прямо на выходе стоял солдатик, который указывал пальцем на почтамт. Черт, это же наш второй этаж!
– Смело туши, электричество отключено! – прокричал я и побежал на помощь.
Однако меня довольно невежливо, буквально схватив за шкирку, остановили и простыми русскими матерными словами объяснили всю глубину моего невежества. В общем, сказали не лезть поперек батьки в пекло. Посмотрев на здоровенного пожарного в блестящей каске, я безоговорочно принял правильность его команд. В самом деле, чего это я?
Видимо, площадь пожара была небольшой, потому что буквально через пять минут сверху кто-то крикнул: «Все в порядке, потушили».
Вскоре я стоял перед кучей народа. Часть была в пиджаках, часть в форме. Но от всех перло мощным запахом перегара. Хорошо же они там гуляли, мне аж завидно стало.
– Ну что же, товарищи, посмотрите, – тоном заправского лектора я показал на пару рожковых ключей, намертво приварившихся к шинам. – Перед вами совершенно идеальный образчик диверсии на сетях электропитания.
– Неизвестный диверсант отключил отвод, – я показал рукой на маленький шкаф, – затем зачем-то заменил предохранители ломиками. Почему фомками? Подозреваю, они просто попались под руку первыми. Просто стоявшие изначально сгорят раньше основных, а где взять более мощные, он, видимо, не знал. И потом замкнул подручными предметами, в данном случае автослесарными ключами, токопроводящую шину. При включении отвода назад образовалось короткое замыкание, которое и не позволяло вернуть энергообеспечение, – я отошел от до сих пор воняющего паленым места.
– В настоящее время снабжение соответствующих объектов электричеством восстановлено в полном объеме. Приблизительное время устранения аварии – около часа. Доклад окончил.
– Почему так долго? – раздался вопрос какого-то вояки.
– Не мой объект, потребовалось время на изучение. А штатный персонал был выведен из строя.
– Это каким же таким образом? – теперь вылез вперед кто-то в штатском.
– Таким же, как и вас, – я выразительно щелкнул пальцем по горлу.
Народ начал сурово морщить лбы, переваривая услышанное. Послышались тихие разговоры.
– Так. Как я понимаю, все, что могло случиться, уже случилось? – еще один мужик в пиджаке, но явно поначальственней предыдущего, вон как все разом повернулись к нему.
– Ну, на данный момент – да, – согласился я. – Но сами видите, повторить такое будет легко.
– А это мы еще посмотрим… – он повернулся к остальным. – Михаил Валентинович, отводите своих назад, нечего город будоражить. Игорь Михайлович, теперь тебе все карты в руки.
Кажется, я больше не нужен на этом празднике жизни. Свет горит, народ бодро бегает в разных направлениях, смену проспавшему все представление персоналу уже притащили. По плану сейчас должно начаться награждение непричастных и наказание невиновных, так что чего-то мне не очень охота участвовать в этом спектакле. Я потихоньку, пока никто не видит, пошел по стеночке на выход. Сейчас легкой рысью, просто чтобы не замерзнуть, пробегусь до дома, а там ванная… Черт, пока тут носился, угваздал в ноль новые брюки. И когда только успел?
– Вячеслав Владимирович, разрешите вас на минутку, – мужик, выглядящий совершенно безобразно свежим на фоне остальных, взял меня под локоть. – Давайте отойдем, чтобы не мешать ответственным товарищам…
– Старший следователь подполковник Иваницкий, – перед моим носом мелькнула красная книжечка. – Где мы можем побеседовать?
– Ну, пойдемте в дежурную, благо она рядом, – показал я рукой.
Помня, что мне обещали выдавать ключи только под роспись, я все-таки на всякий случай толкнул дверь. Странно, опять открыта. Что-то Игорь Степанович совсем мышей не ловит. Хотя, может, по такой суматохе просто открыли раньше, меня-то тут не было.
На правах хозяина я приглашающе указал на стол со стульями, дескать, выбирай любой. Пока следователь рассаживался, я подошел к окну и открыл форточку, чтобы хоть капельку снизить вонь от сгоревшего. Не иначе, на ключах какие-то тряпки для маскировки были наброшены.
– Итак, расскажите по порядку все, что происходило с вами сегодня. Точнее, с полуночи уже вчерашнего дня.
Глава 21
– Слав, вставай, да вставай же! – какой-то многорукий монстр, подражающий голосу Андрея, дергал за укрывающую меня штору, пытаясь добраться до моего нежного тела.
Я лениво сопротивлялся. Наконец в один из моментов все усилия сложились в одном направлении, и кокон со мной внутри упал на пол.
– Отстаньте, я только что уснул! – я снова попытался устроиться поудобнее. Разговор со следователем затянулся глубоко за полночь, ведь его интересовала абсолютно любая мелочь, произошедшая со мной вчера. Он даже попытался выудить из меня то, что я успел прочитать на обрывке газеты в туалете, прежде чем я попал в руки Малеева. Писал он быстро, убористым почерком, но все равно его дотошность привела к тому, что протокол моего допроса по числу листов начал напоминать черновик какого-нибудь романа похуже. Мы бы продолжали и дальше, но к тому времени он вымотался настолько, что не сразу сообразил остановиться на вопросе: «Что именно вам продемонстрировал следователь, после того как вы вдвоем отошли в сторону».
Плюнув на все возможные последствия, я просто написал: «С моих слов записано верно», и попрощавшись со следователем, пошел искать место, где поспать до того, как начнется новый трудовой день. Нашел незанятую комнату с диваном и завалился дрыхнуть. В качестве замены одеяла и подушки я воспользовался шторами, которые совершенно без зазрения совести перед этим сдернул с карниза.
– Да мать твою! У нас беда, – злобный монстр решил прекратить попытки добраться до меня и решил договориться.
– Вызовите дежурного электрика, меня только что закончили допрашивать, – я глубоко и протяжно зевнул, – и поэтому мне положено много сна.
– Да едрена кочерыжка… – кажется, меня легонько пнули. – Нины нет, а до начала эфира меньше часа осталось.
– Ну, найдите другую, – тут меня до меня дошло сказанное. – Как это нет ее?
– Непонятно пока ничего.
Я высунул нос из кокона. Рядом со мной стояли Андрей и Степаныч. Оба были при полном параде, как будто не участвовали в ночной заварухе. А в самом деле, не было же их.
– А чего это вас вчера не было на игрищах?
– Так получилось. Надо было, – немного уклончиво ответил секретчик вместо мгновенно зардевшегося Андрея.
– Ну, надо так надо, – я сел, привалившись спиной к подушке дивана. – Но, мужики, давайте сразу проговорим все на берегу. Я не знаю, о чем говорить в эфире. Предлагаете мне вспомнить все рецепты, про которые я рассказывал в больнице?
– Об этом вопросе можно не беспокоиться. Материалы из обкома есть, там-то никто не пропал! – в двери показался Алексей Павлович, похлопывая рукой по серой папке. Вот сразу видно, что человек в одном со мной деле побывал: мешки под глазами, костюм весь изжеванный.
– О-о-ох, – выпутавшись из шторы, я встал на ноги. – Дайте мне пять минут, пойду сполоснусь, а вы пока найдите кофе или там чаю, а то сейчас опять засну…
В туалете я протолкнулся между курящими эмгэбэшниками, сунул голову под кран и несколько минут, фыркая, заливал пол вокруг себя водой. Когда сонливость сделала вид, что отпустила, я руками потеребил шевелюру, окончательно затопляя водой все вокруг себя. Вытерев полой рубашки лицо, я вышел в коридор.
– Чай! – мне в руку ткнулась кружка с заваренным до черноты чаем. Из заварочника просто бухнули, что ли?
– Кофе! – перед носом появилась еще одна кружка.
Я отхлебнул из одной. Гадость. Попробовал из второй. Еще большая гадость. Но надо пнуть организм – позволить зевнуть в эфире я себе никак не мог.
– Ладно, ведите меня на лобное место…
Лобное место оказалось в другой половине здания. Видимо, отголоски вчерашних событий еще не улеглись, поэтому коридоры были забиты людьми в форме. Открыв здоровенную дверь с табличкой «Радиовещательная станция имени Ф. Э. Дзержинского», я попал в короткий коридор с тремя дверями.
– Давай сначала в редакторскую, – легонько толкнув меня в плечо, мне показали направление. Ну, в редакторскую так в редакторскую.
Маленькая комнатка, в которой на всех горизонтальных поверхностях громоздились папки, подшивки газет и обрывки каких-то плакатов. Явно «организованный беспорядок», все как я люблю. Эх, найдется Нина, она нам устроит бойню за вторжение в ее царство.
– Погодите, – меня догнало воспоминание, – а разве эфир идет вживую? Я почему-то считал, что сначала магнитофон, потом проверка и только потом в эфир.
– Нету магнитофона. Давно сломан, а специалиста починить… тоже нету. Так что цени оказанное тебе доверие!
Нет, точно Игорь Степанович тут мышей не ловит. Сначала тот пьяница в эфире, теперь это… Раздолбайство на всех уровнях или высокий уровень сознательности? Хотя совершенно не о том я сейчас думаю.
Злобно оскалившись, я широким жестом смахнул со стола все бумаги на пол. Эх, Нина меня точно в мясорубку отправит, но крутые времена требуют крутых решений!
– На тебе материалы, ознакомляйся, – Михеев вручил мне главный приз и посмотрел на часы. – До эфира еще целых полчаса, так что обязан успеть.
Я плюхнулся за стол и раскрыл папку. Надо же, «Отдел информации областного Комитета коммунистической партии г. Калинина» действительно не зря получал свою пайку. Внутри обнаружилась куча страниц, на каждой был текст в духе «Совхоз „Ударник“ сообщает о подготовке к осеннему посеву озимых сортов пшеницы, ржи и других культур». Ниже была краткая справка, что это за совхоз, в каком он районе и кто у него председатель. Видимо, как это окончательно формировать перед выдачей в эфир, оставлялось на совесть редактора.
Быстро перелистав содержимое, я проговорил случайно выбранное сообщение и прикинул длительность. В принципе, на полтора часа неспешной болтологии должно хватить. Если чего, то с меня взятки гладки – что дали, то и прочитал.