— Внимание! Говорит Калининская радиостанция имени Феликса Эдмундовича Дзержинского! За микрофоном Вячеслав Брянцев…
Вообще зря я волновался. Как бы это банально не звучало, но опыт не пропьешь. Чтобы не напрягать связки, я склонился к микрофону поближе и выдавал про подготовку урожая, заготовку леса и выданные сверх плана километры волокна. Проценты, тонны и кубометры шли нескончаемым потоком. Наконец в папочке закончились листочки и я почувствовал, как внутри поднимается теплая волна.
— И на этом я завершаю сегодняшнюю передачу. Жду вас завтра около приемников в это же время…
Фуф, еще одна вершина взята! Я откинулся на спинку стула, борясь с внезапно накатившейся слабостью. Дождавшись отмашки Михалыча, я с трудом поднялся со стула и с трудом двигая затекшими ногами, вышел в коридорчик. А где благодарная аудитория? Я заглянул в редакторскую.
— Хорошо, очень хорошо. — Малеев помахал рукой, приглашая меня зайти — в самом начале было немного шероховатостей, но потом выправился.
— Алексей Павлович, разрешите, я схожу до столовой, поем чего-нибудь? А то уже почти сутки ничего не ел, да и то, тогда просто перекус был.
— Давай, а потом сразу сюда, будем вместе думать, как решить все накопившиеся проблемы — он вернулся к чтению какой-то бумажки.
Еда! Стоило мне подумать о ждущих меня калориях, как ноги сами меня понесли по уже знакомому маршруту. Стоило большого труда завернуть в встретившийся по пути туалет и хоть немного привести себя в порядок — ведь не просто в столовую иду, а к благодарной аудитории.
— Брянцев? Минутку. — на спуске в переход до столовой меня остановил незнакомый мужик в пиджаке и махнул очередной книжечкой в красной обложке — Следователь Коврижных. Мне необходимо с вами пообщаться. Пока без повестки. — он сделал многозначительное лицо, явно пытаясь придать весомость своим словам.
Надо же, еще один допрашивальщик объявился на мою голову. Если так пойдет, то можно будет очередь организовывать.
— Да не проблема, — я согласно кивнул головой — но только через полчаса, не раньше. Сейчас передо мной стоит совершенно неотложная задача. Можем встретиться прямо тут или в редакторской радиостанции.
— А я ведь могу Вас взять под стражу прямо сейчас. — он добавил металла в голос.
— Можете, — совершенно не впечатлившись, снова согласился я — и даже можете потом вывести в чистое поле и расстрелять около стенки. Но вас много, а я один. И полчаса мне все-таки надо, иначе арестовывать некого будет. Если не верите, то можете проследовать со мной и проконтролировать наличие моего присутствия.
— Как это нас много? — он даже немного отступил.
— Не беспокойтесь, вы на почетном втором месте. Все, я пошел. Если не умру, то через полчаса я буду проходить здесь обратно. А если не приду, значит несите цветы на могилу.
Оставив следователя обдумывать мое поведение, я уже практически вприпрыжку помчался в столовую. Уровень моего голода уже перевалил планку «очень хочется есть» и плавно приближался к отметке «давай жрать».
— Вячеслав, мы вас все вместе слушали сегодня! — Стоило мне только зайти в дверь, как радостно улыбающаяся толстушка в белом халате сообщила мне об этом факте.
— Так это же замечательно! — я натянул на лицо обаятельную улыбку — но прежде мне очень-очень хочется снова отведать ваших замечательных блюд.
В доказательство своего неуемного желания я демонстративно оглядел витрину и схватив кусок хлеба с раздачи, залихватски откусил половину.
— Сегодня особенно удались котлеты по-киевски. — мне был продемонстрирован лоток с парой рядков таких восхитительно выглядевших оранжево-коричневых пирожков.
— Ну… давайте попробую. — согласился я, пытаясь незаметно сглотнуть слюну. Тут же мне в руки дали тарелку с желаемым. Немного поборовшись сам с собой, я дотянулся до столовых приборов и отрезав кусочек, тут же закинул его в рот.
— М-м-м-м, — покачал я головой, пережевывая — и ф фамом деле фосхитително!
Тут организм почуяв, что ему начала поступать еда, резко снизил свои претензии и я наконец-то получил возможность нормально общаться.
— Борщ или солянка? — тетка на раздаче продолжала терзать меня.
— Будьте добры, солянку пожалуйста. — я снял с полочки два салата. Витаминный и оливье, а то впереди еще фиг знает сколько следователей будет.
— Вячеслав, если Вы не против, то у меня есть вопрос. — из какой-то боковой двери выплыла здоровенная тетка.
— Очень даже не против, — я поднял поднос — но остынет же…
— Хорошо, тогда чуть позже. — величественно кивнув головой, согласился этот крейсер в белом и повернувшись, удалилась.
«Жисть хороша» подумал я, аккуратно допивая второй стакан чая с сахаром. Все-таки как мало иногда нам надо, чтобы почувствовать себя на седьмом небе… О, а вот и нетерпеливые фанатки: давешняя тетка с вопросом выруливала из глубин столовой во главе толпы сотрудниц. Подглядывала или сообщили? Хотя какая разница, все равно результат один.
— Что такое производственная гимнастика? — бахнули мне в лоб прямым калибром — Пелагея Серафимовна сказала, что у нее спина после этого болеть перестала.
Надо же, слава достала откуда не ждал. Хотя наверняка у столовских работниц тоже есть свои семинары, встречи по обмену опытом и все друг дружку знают, как минимум на начальственном уровне.
— Все очень просто, — скинув ботинки, я встал на стул чтобы меня все видели.
— Когда вы целый день готовите столь прекрасные блюда, то вы волей-неволей выполняете множество одинаковых движений, — я схематично показал, как мешают поварешкой в кастрюле.
— При этом напрягаются одни и те же мышцы, оставляя другие в бездействии. — теперь я шинковал что-то в воздухе.
— Значит что? — я поднял в воздух палец — для предупреждения всяких болезней надо дать одним мышцам отдохнуть, а другим немного поработать.
— Как это сделать? Можно сменить род работы, а можно попросту немного отвлечься и размять тело, не отходя от рабочего места. Хотите, прямо сейчас проведу небольшой сеанс?
Конечно, все немедленно согласились с моим предложением. Не все же этим медикам все новинки первыми получать!
— Встаньте посвободнее, вам ничего не должно мешать — я обвел руками вокруг себя — и тихонько встаем на носочки…
— Это что тут такое? — раздалось от входа в столовую. Я повернул голову — в дверях стоял тот самый мужик, который ночью спрашивал меня про то, все ли закончилось.
— Производственная гимнастика. Или не мешайте или присоединяйтесь, только молча — скомандовал я ему.
Как я говорил раньше, самое главное в нашем деле — не заржать. Вид стайки бегемотиков в белом, старательно двигающих похожими на сосиски руками, редко кого может оставить безучастным. Однако стадия «они для меня» завершилась и теперь «я для них», поэтому я засунул свое мнение глубоко внутрь и отрабатывал хорошее отношение.
— И теперь тянемся, только не сильно, не надо заставлять свой организм… — вернулся я к своим подопечным.
Надо же, мужик не полез в бочку и пристроившись чуть сбоку, начал повторять вместе со всеми. Поварихи поначалу косились на него, как газели на льва на водопое, но постепенно успокоились.
— … И закончили! Вы молодцы, смогли одолеть все упражнения! — я соскочил с со стула и принялся обуваться.
— А вообще здорово, что такое придумал. Надо же, небольшая зарядка посреди дня и ощущения в организме уже другие — надевая пиджак, ко мне подошел мужик и протянул руку — Петр Георгиевич Грачев, секретарь обкома партии.
— Вячеслав Владимирович Брянцев, электрик, — ответил я — только это не мое изобретение. Я про него в каком-то медицинском журнале прочитал, когда в больнице работал.
— Стоп! — он внезапно замер — Так это ты сегодня на радио был?
Я кивнул.
— Ну надо же! — он восхищенно посмотрел на меня — наш пострел везде поспел! То есть вечерами ты аварии устраняешь, а по утрам диктором на радио подрабатываешь?
— Ну так получилось — внезапно я засмущался от неожиданной похвалы — Просто некому стало подменить.
— Ну и как тебе наше радио?
— Вам честно или чтобы не обидно было? — ответил я, предварительно оглянувшись и убедившись в отсутствии греющих уши.
— Конечно честно, по-коммунистически! — он рубанул рукой в воздухе.
— Ладно, вы сами этого хотели, — я глубоко вдохнул, будто собираясь глубоко нырнуть — скучное, малоинформативное и не решающее ни одной поставленной перед ним задачи.
— Так, пойдем-ка ко мне. — он внезапно стал очень серьезным и повернувшись, жестом пригласил за собой.
— Там меня следователь ждет. — на всякий случай сообщил я ему в спину.
— Ничего, подождет. — кажется, что от холода в голосе сейчас вокруг стены изморосью покроются.
Широкими шагами, буквально через три ступеньки, мы взлетели на верхний этаж.
— Малеева ко мне и меня нет. — бросил секретарше Петр Георгиевич.
— Он на радиостанции, в редакторской был. — вклинился я.
Секретарша на автомате кивнула и потянулась к телефонной трубке…
Глава 22
Вообще сверху открывается хороший вид. Площадь, за ней дома, а где-то вдалеке совсем чуть-чуть виднеется река. Сразу чувствуется простор и хочется совершить что-нибудь героическое. Я стоял около окна в кабинете Грачева и лениво наблюдал за пешеходами. Сам же Петр Григорьевич сидел за столом и что-то быстро черкал в раскрытом ежедневнике.
— Петр Георгиевич, вызывали? — в дверь просочился Малеев.
— Вызывал — мрачно ответил хозяин кабинета — заходи и закрой за собой дверь поплотнее.
— Повтори, что ты мне сказал внизу! — это уже ко мне.
— Хорошо. На вопрос «как тебе наше радио» я ответил: скучное, малоинформативное и не решающее ни одной поставленной перед ним задачи. Но Вы сами просили ответить честно и по коммунистически.
— Видал? — глядя на стремительно бледнеющего Малеева, он кивнул на меня — может, объяснишь?