Это не было просто диверсией. Это был неконтролируемый каскадный сбой. Попытка Волкова «помочь», его наивные модификации в коде, вступили в непредсказуемый конфликт с уже запущенными протоколами ЧВК. Теперь это была не просто «диверсия». Это был гремящий, воющий хаос, который разворачивался прямо здесь, под землей.
В глазах Джека не было паники. Только холодная, измождённая решимость. Он понимал: дело было уже не в том, чтобы остановить диверсию. Дело было в том, чтобы предотвратить полное разрушение. Он начал лихорадочно оценивать ситуацию. Искать способ стабилизировать систему. Хотя бы на несколько минут.
Запах горелого пластика, озона и сырости ударил в ноздри, как только Аня Ковач и её команда ворвались в туннели. Нарастающий гул. Вой сирен. Мигающие красные огни.
Они увидели их. Нейтрализованных оперативников ЧВК. Профессионалов. Хорошо обученных. Но жестоко поверженных. Рядом – бессознательное тело Андрея Волкова. Его планшет валялся на полу, экран мерцал красным.
И, наконец, они увидели его. Джека Бауэра.
Он не пытался сбежать. Он не прятался. Несмотря на боль и усталость, на измождённое лицо, на руки, покрытые кровью и грязью, он отчаянно пытался стабилизировать систему. Дёргал рычаги. Переключал провода. Что-то бормотал себе под нос. Он выглядел как загнанный зверь, но его действия были предельно целенаправленны.
Он спасал терминал. Тот самый терминал, который, по официальной версии, он сам и пытался уничтожить.
В этот момент, когда она увидела Бауэра, борющегося с катастрофой, все её «профили», все её академические знания — всё рухнуло окончательно. Человек, которого она годами изучала как «опасного террориста», теперь спасал сотни жизней. Предотвращал экологическую катастрофу. Он сражался с теми же людьми, кого она сама подозревала.
Её лояльность ЦРУ и приказам Новака растворилась в едком воздухе туннелей. Она видела правду. Правду, которая не укладывалась ни в одну из её моделей, ни в одну из её теорий. Её внутренний конфликт между карьерой и совестью разрешился.
Решение было принято.
Ковач быстро опустилась на колени рядом с Волковым. Она нашла флешку, зажатую в его дрожащей руке. Её аналитический ум мгновенно сканировал данные, проецируемые с планшета. Это была не просто программа диверсии. Это были модификации, внесённые Андреем, призванные уменьшить ущерб.
Неопровержимое доказательство. Волков был не разрушителем, а саботажником, пытавшимся минимизировать вред. Истинные виновники – ЧВК. Среди зашифрованных логов она увидела косвенные ссылки. На высокопоставленных лиц.
И на Новака.
Аня подняла глаза на своих агентов. Затем на Джека. Её голос был твёрд, без прежней неуверенности и тени сомнения.
— Всем сосредоточиться на стабилизации системы! — крикнула она, перекрывая вой сирен. — Помогите ему! Немедленно! Это не учения!
Глава 22
В лёгких жгло. Каждый вдох — словно осколок разбитого стекла, вонзившийся в грудь. Воздух в туннелях, густой от пыли и запаха горелого металла, казался вязким, почти твёрдым. Джек прислонился к холодному, влажному бетону. Тело дрожало.
Его глаза скользнули по полу. Вокруг, в тусклом, мерцающем свете аварийных ламп, распластались тела нескольких оперативников ЧВК. Их оружие валялось рядом, став бесполезным.
Гул систем нарастал. Утробный скрежет. Звук проникал не только в уши, но и в кости, отдаваясь в голове тяжёлым, монотонным стуком, заглушая даже жжение в лёгких. Красные индикаторы на массивном пульте управления, к которому он только что пробился, мигали яростнее.
Джек отстранился от стены. Шагнул к Волкову. Молодой инженер корчился на мокром полу, его тело билось в нервной дрожи. В глазах Андрея застыл бессловесный ужас. Глаза лихорадочно искали выход.
— Нет… нет… — Волков всхлипнул. — Я… я пытался… они… они изменили! Это… это не сбой! Это… взрыв!
Слова Волкова поразили Джека. Не просто диверсия. Цепная реакция. Инженера заставили запустить, а потом изменили параметры. Новак. Его проклятые кукловоды. Им был нужен не саботаж, а хаос. Полного, блядь, разрушения.
Где-то наверху — сотни людей: рабочие, экипажи, жители ближайших домов. И Куршская коса, её уникальная, хрупкая природа. Всё это могло взлететь к чёрту. Если он не остановит этот ад прямо сейчас.
В его жилах, казалось, вновь закипела кровь. Холодная. Обжигающая. Джек посмотрел на мигающие красные лампы. Одна. Две. Три… Семь. Семь точек критической перегрузки, ведущих к детонации. Мозг, игнорируя физическое истощение, мгновенно выстраивал алгоритмы действий.
Он потянул к себе кусок арматуры, тяжёлый и холодный, валявшийся на полу. В туннелях запахло горелой изоляцией. Пронзительный визг перегружающихся турбин смешивался с хлопками коротких замыканий. Эхо разносилось в узких проходах.
— Ещё один… грёбаный… раз, — прохрипел Джек себе под нос, направляясь к ближайшему электрощиту. Пальцы, огрубевшие и раненые, едва слушались. Но он заставлял их. — Это никогда… не кончится.
Не было времени думать. Только действовать. Он поддел крышку щита арматурой. Металл заскрежетал, поддаваясь. Внутри — клубок проводов, мерцающие индикаторы. Джек выхватил обрывок кабеля из рюкзака. Тело — ржавый механизм, но каждый его жест был точен. Выверен десятилетиями опыта. Вручную: закоротить цепь, перенаправить поток энергии, рискуя быть убитым током.
Руку обожгло болью. Джек стиснул зубы. Короткое замыкание. Мощная искра вспыхнула, осветив его лицо на долю секунды. Ноздри обожгло запахом горелой резины. Гул стих. Сменился шипением и треском. Здание медленно выдыхало.
Одна из красных ламп погасла.
Шесть.
Он двинулся дальше. К следующей точке. Тело покачивалось. Хриплый кашель сотрясал грудь. Ноги едва держали.
Пять.
Четыре.
Три.
Добрался до последнего. Главного вентиля. Огромный, ржавый вентиль казался приваренным к трубе. Джек схватил его. Пальцы соскользнули. Костяшки обдерелись в кровь.
Он выругался. Тихо.
— Чёрт.
Собрав последние силы, он упёрся ногами в стену. Навалился на вентиль всем телом. Мышцы сводило судорогой. Дрожь сотрясла его тело, от пяток до затылка. И вот — скрежет металла. Вентиль медленно, со стоном, поддался. Поворот.
Гул прекратился. Скрежет затих. Осталось лишь шипение. Тихое потрескивание остывающей проводки.
Тишина. Давящая. Тяжёлая.
Терминал спасён.
Джек рухнул на колени. Прислонился к холодной стене. Пот, смешанный с кровью и грязью, стекал по его лицу. Тело дрожало. Дрожь сотрясала его, как в лихорадке. Он закрыл глаза. Пытался отдышаться. Ещё один раз. Ещё одна грёбаная катастрофа. Которую он предотвратил.
И она никогда, блядь, не кончится.
Аня Ковач двигалась осторожно. Каждый шаг отдавался эхом в узких туннелях. Густой, горячий воздух обжигал лёгкие. Потом гул резко стих.
Стало тихо. Слишком тихо.
Она увидела их. Первым делом — тела. Десяток оперативников ЧВК. Нейтрализованные. Её взгляд метнулся к Джеку Бауэру. Он стоял на коленях, прислонившись к трубе. Тяжело дышал. Весь в грязи, крови. Одежда висела на нём клочьями.
Но он не бежал. Он держался.
Аня смотрела, как он, измождённый, на грани полного истощения, буквально спасал терминал от неминуемой катастрофы. Мозг Ани лихорадочно выстраивал новую картину. Новак приказал остановить “террориста”. Этот “террорист” только что спас тысячи жизней. Предотвратил колоссальную катастрофу. Он сражался. Не с ними — за них.
За всех.
Её академический профиль “опасного изгоя”, отточенный годами, рухнул. Перед ней был не психопат, не машина, а живой человек. Человек, который боролся за нечто большее, чем выживание или месть.
Лояльность ЦРУ. Приказы Новака. Всё рухнуло, словно карточный домик. Её “профиль” Бауэра был не просто неполным. Он был намеренно искажённым. Вброшенным. Чтобы заставить их охотиться не за теми.
— Ковач? — Голос одного из её агентов прозвучал тихо. — Что… что здесь произошло?
Аня не ответила. Её взгляд был прикован к Джеку. Она видела его боль. Его усталость. И что-то, что выходило за рамки её моделей.
Она подошла ближе к Волкову. Молодой инженер корчился на мокром полу, его тело всё ещё билось в нервной дрожи. В его глазах застыл бессловесный ужас. Аня присела. И тут она увидела.
Маленькая флешка. Зажатая в его дрожащей руке. Дешёвая. С логотипом малоизвестной логистической компании. И с едва заметным, странным символом — стилизованной буквой “Z” на одной из граней. Почти невидимым шрифтом. Аня быстро, почти инстинктивно, подхватила её. Пластик был холодным.
Её тактический планшет был в руке. Пальцы мелькнули по экрану. Зашифрованные логи. Финансовые транзакции. Фрагменты переписки. Неопровержимые данные: ЧВК, российский энергетический гигант и завуалированные, но однозначные ссылки на высокопоставленных лиц.
Марк Новак.
Правда обрушилась на неё. Холод. Не от пластика флешки, а от осознания. Гнев. Чистый, обжигающий. За все те годы, что её обманывали. За то, что она была инструментом в их грязной игре. Её взгляд метнулся к Джеку. Он спас их. Он спас её от ошибки.
Она сделала свой выбор.
Джек, прислонившись к ржавой трубе, тяжело дышал. Тело ныло. Он поднял глаза. Ковач. Стояла в нескольких метрах. Лицо освещено тусклым, мерцающим светом аварийных ламп. В её глазах — потрясение, осознание и зарождающаяся решимость.
Он знал. Она видела. Всё.
— Ты… ты видела. Всё, — голос Джека был низким, хриплым. Каждое слово давалось с трудом. Он сделал короткий, резкий выдох. Тело слегка покачнулось.
Ковач посмотрела на флешку в своей руке. Затем на него. Голос дрожал.
— Я… я не… не понимаю. Почему… почему вы… спасли это?
Джек промолчал. Не было сил объяснять. Не было смысла. Он протянул ей свой старый, потрёпанный телефон. Рука дрожала, но жест был уверенным. Это был жест огромного доверия, единственное, что он мог дать ей сейчас.
— Здесь… — пауза, глубокий, болезненный вдох. Взгляд скользнул по её лицу. — …здесь больше. От Хлои. Мои… мои записи.
Ковач взяла телефон. Её пальцы коснулись его. Сквозь металл телефона она ощутила его боль, его усталость. И поняла, что Хлоя не ошиблась.
— Но… Новак… он…
Её голос оборвался. Джек смотрел на неё. Взгляд стал жёстче, но в нём не было злобы, лишь выжженная усталость от борьбы. От бесконечного, грёбаного дерьма.
— Используй. Это. — Его взгляд устремился в её глаза. Пронзительный. Требующий. — Правду.
Он не стал ждать ответа. Не стал ждать ареста. Джек отвернулся. Ковач услышала лишь отдалённый, тяжёлый вздох, прежде чем его силуэт растворился в полумраке туннелей, скрываясь за поворотом.
Она осталась одна. С телефоном Джека и флешкой Волкова в руках. Она посмотрела в темноту, куда ушёл Джек. Затем на доказательства.
Её выбор был сделан. Она сжала телефон и флешку. Чувствуя их вес.