— Проклятье! — выдохнула Хлоя. — Они меня поймали. Быстрее. Ещё быстрее!
Пальцы лихорадочно стучали по клавиатуре. Последние секунды. Прежде чем доступ оборвётся. Она намеренно оставила несколько зашифрованных, крайне неочевидных «хлебных крошек». Неполные хэши. Фрагменты метаданных. «Мёртвые» ссылки на удалённые серверы.
Послание в бутылке. Для очень опытного аналитика. Если тот будет искать вне официальных инструкций.
Телефон зазвонил. Хлоя ответила, не отрываясь от клавиатуры.
— Хлоя О’Брайан.
— Хлоя, у нас… — Голос Торна, её начальника, был встревожен, почти панический. — У нас проблемы. Система показывает… аномалии. В твоей учётной записи. Что происходит?
Голос Хлои был напряжён, но она старалась звучать спокойно, почти монотонно.
— Проблемы? Да, мистер Торн. Я… я заметила. Кажется, это… ну, просто очередной глюк. Я пытаюсь… — её пальцы отбивали бешеный ритм по клавишам, — …я пытаюсь его исправить. Видимо, какая-то… ну, несанкционированная активность. Внешняя.
— Внешняя? Хлоя, это… это выглядит как… — её экран мигнул красным, таймер отсчитывал последние секунды, — …как попытка… удаления. Хлоя, ты что-то скрываешь?
Пальцы Хлои, отбивавшие бешеный ритм, на мгновение замерли. Затем начали компульсивно переставлять стопку стикеров на мониторе. В идеально симметричный узор. Это было бессмысленно. Иррационально. Но она не могла остановиться.
— Мистер Торн, я… я не могу сейчас говорить. Мне нужно… — Она быстро завершила последний скрипт. До того, как доступ оборвался. — …мне нужно это закончить. Я… я перезвоню.
Резко оборвала связь. Монитор погас. Темнота.
— Это абсурд, — пронеслось в её мыслях. — Чистый абсурд. Но я… я не могу иначе. Проклятье.
В командном центре ЦРУ стоял постоянный, низкий гул кондиционеров и серверов, почти заглушавший тихие щелчки клавиатур и шорох бумаг. Это создавало ощущение герметичности, отстранённости от внешнего мира.
Аня Ковач стояла перед большим экраном, представляя аналитикам последние данные о Джеке Бауэре. Её голос был спокоен и профессионален. Она использовала академический жаргон, создавая впечатление полной сосредоточенности на «охоте» на Бауэра. Марк Новак сидел в углу, наблюдая за ней с холодной, оценивающей улыбкой, и потирал большой палец правой руки о безымянный.
— …и поэтому, согласно нашим прогностическим моделям, — Аня указала на карту на экране, — Бауэр, скорее всего, попытается… э-э… скрыться в этом секторе. Агент Морган, вы с вашей командой займётесь… этим. — Она смотрела на Новака. Тот молча кивнул.
Её рука слегка дрожала, когда она отвела лазерную указку от карты. По вискам выступил холодный пот. Она продолжала, не меняя тона.
— Однако… — она поправила очки. Взгляд на мгновение скользнул к защищённому планшету на столе, затем обратно к Новаку. — …мы не можем полностью исключить возможность… — голос её оставался ровным, несмотря на внутреннее напряжение, — …что он, в своей… ну, своей непредсказуемости, может попытаться атаковать… один из ключевых узлов энергетической инфраструктуры внутри порта Клайпеды. Просто как… отвлекающий манёвр.
На планшет пришло короткое, зашифрованное сообщение: одно слово «Активация» и координаты — точно те, о которых она только что говорила. ЧВК. Реальная цель.
Аня сжала планшет. Руки едва заметно дрогнули. Но она сохранила внешнее спокойствие. Она понимала: её «игра» становилась смертельно опасной.
— Агент Дэвис, вы с вашей командой… проверите эту гипотезу. Просто… для полноты картины.
Новак прервал её. Голос его был твёрд.
— Агент Ковач. Вы… э-э… излишне усложняете. Наш приоритет. Это. Бауэр. Не… м-м… гипотетические угрозы.
Аня сдерживала дрожь, чувствуя его взгляд, который, казалось, проникал сквозь неё.
— Понимаю, сэр. Но… — она сделала небольшую паузу. Пыталась подавить нервный тик. — …мы должны быть готовы ко всему. Мой… мой анализ… предполагает, что риск… слишком высок. Чтобы его игнорировать.
Новак смотрел на неё. Глаза сузились. Он потирал пальцы. Губы едва заметно сжались. Чувствовал её скрытое неповиновение. Но не мог уличить её напрямую.
— Продолжайте. Ковач. Но. Не… м-м… отклоняйтесь. От. Основной. Задачи.
Он отвернулся. Взгляд его был холоден. Аня глубоко вздохнула. Она, аналитик, чья карьера построена на точности и правде, теперь вынуждена была лгать. Манипулировать. Внутри нарастало отвращение к себе, но и холодная решимость. Это был единственный способ.
Глава 18
Тяжёлый, затхлый воздух обволакивал Джека. Пахло пылью, машинным маслом. Где-то далеко, за бетонными стенами, глухо скрипели портовые краны, их скрежет казался едва различимым эхом. Здесь, в лабиринте коридоров, звуки глохли, терялись. Лишь собственное прерывистое дыхание отдавалось в ушах.
Стены были покрыты слоями облупившейся краски, словно кожа, сброшенная за десятилетия. Местами проступали жирные пятна сырости, уродливые, растекающиеся, похожие на кровоподтёки.
Джек двигался осторожно. Каждый шаг отзывался ноющей болью в пояснице, отдающей в правую ногу. Челюсти сжимались, лицо морщилось от напряжения. Липкий пот стекал по вискам, смешиваясь с грязью, въевшейся в кожу. Он игнорировал это. Он фокусировался. На схемах, что Хлоя успела отправить на его старый, защищённый телефон.
Он прижимался к стенам, будто пытался исчезнуть в их тени. Обходил редкие камеры наблюдения, их красные огоньки моргали, словно кровоточащие глаза. Он знал, что они здесь, даже если не видел их сразу. Старые инстинкты возвращались. Притупившиеся, да. Но не забытые. Они стали частью его, как шрамы на теле.
Наконец он обнаружил её.
Главный серверный узел.
Массивная, гудящая комната за толстыми стеклянными стенами. Ряды мигающих индикаторов пульсировали в полумраке, отбрасывая на стены движущиеся тени. Низкочастотный гул работающих серверов проникал сквозь стекло, ощущался не только ушами, но и всем телом. Он вибрировал в груди, отдаваясь в висках. Усиливал головную боль Джека. Этот гул давил на барабанные перепонки, предвещая что-то неизбежное, словно низкий, утробный рокот.
Над головой, в полумраке, висели массивные, ржавые трубы. Покрытые слоем пыли. Местами — зелёной плесенью. Отвратительно.
Дверь.
Стальная, толстая. Без единого замка. Лишь матовый прямоугольник биометрического сканера. Нового поколения. Не только отпечаток пальца. Сканирование сетчатки глаза.
Джек прищурился. Его «низкотехнологичные» методы здесь были бесполезны. Он не мог взломать систему извне. Не мог прорваться силой. Ему нужен был физический доступ.
А значит, ему нужен был ключ. Живой человек с соответствующими полномочиями.
Инстинкт кричал: беги.
Он устал, чёрт возьми. Ранен. Его тело требовало покоя. Мозг — тишины. Он презирал себя за то, что снова втянулся в этот ад. Но он видел последствия диверсии, которые ему показала Хлоя. Он знал, что никто другой не остановит это. Это не был героизм. Просто… просто он не мог позволить этому случиться.
Внутри контрольной комнаты серверного узла царил хаос. Чистота, стерильность – всё это было обманчиво. На столах были разбросаны пустые чашки из-под кофе. Обёртки от батончиков. На мониторах — мелькали графики, вспыхивали тревожные предупреждения красным и жёлтым.
Андрей Волков сидел перед консолью. Лицо его было бледным. Глаза покраснели от недосыпа. Руки дрожали так сильно, что пальцы постоянно соскальзывали с клавиш, когда он лихорадочно дописывал последние строки кода. Ногти обкусаны до крови. На кончиках пальцев виднелись свежие ранки. Он не замечал боли.
Рядом, прислонившись к стене, стоял один из оперативников ЧВК. Широкоплечий. С пустым взглядом. Он скучающе наблюдал за Андреем, не произнося ни слова. От него пахло сигаретами. И чем-то острым, металлическим.
Андрей видел, что его «саботаж» начал действовать. На одном из мониторов загорелся красный индикатор. Затем другой. Затем целый каскад предупреждений. Система не просто замедлялась. Она входила в неконтролируемый каскадный сбой. Это могло привести к гораздо более масштабной катастрофе, чем планировали ЧВК. Не просто вывод из строя. Потенциальный взрыв всего терминала.
Резкий, неприятный запах перегретой электроники смешивался с его собственным липким потом. Воздух казался тяжёлым, электрическим.
Он слышал отдалённые звуки приближающегося хаоса. Глухие удары. Обрывки криков. Вой сирен. Всё это эхом разносилось по коридорам порта, становилось громче. Он осознавал, что его “двойная игра” привела к непредсказуемым и страшным последствиям.
Андрей издал короткий, нервный, хихикающий звук. Тут же обрубил его, переходя в судорожный вздох. Оперативник ЧВК бросил на него быстрый, раздражённый взгляд, но ничего не сказал. Андрей быстро оглянулся, словно боясь, что кто-то услышал его неконтролируемую реакцию. Затем снова лихорадочно стучал по клавиатуре. Пытался внести коррективы. Те, что, возможно, уже ничего не изменят. Его попытка быть “хорошим” привела к худшему.
Холодный, сырой ветер проникал сквозь щели в стенах заброшенного складского комплекса. Он приносил с собой острый запах соли и ржавого металла. Внутри склада было темно. Пыльно. Воздух тяжёлый, гнетущий. Ковач и её команда, одетые в тёмную тактическую одежду, скрывались среди теней.
Аня наблюдала за основными терминалами порта через бинокль ночного видения. Каждое увиденное движение, каждый силуэт на периметре она тут же сопоставляла с данными, которые Новак пытался скрыть.
— Вижу периметр, Ковач, — Голос агента 1 глухо прозвучал в наушнике. — Двенадцать человек. Автоматы. Не похоже на обычную охрану. Они… они выглядят как боевики.
— Паттерн… не соответствует, — Голос Ани был напряжён, но спокоен. Почти монотонно. Она поправила очки, её взгляд был прикован к биноклю, проникая сквозь маскировку, которую другие не замечали. — Это… не обычная охрана. Их позиции… слишком… э-э… тактически выверены. Чрезмерно. Агрессивно.