Её длинные и тонкие пальцы отбивали сложные, почти музыкальные ритмы по клавиатуре – нервный тик, выдававший интеллектуальную скуку. Рутинная работа по комплаенсу для крупного европейского банка. Утомительная. Часы, проведённые за проверкой транзакций, поиском мелких несоответствий, составлением отчётов. Которые никто никогда не читал до конца.
Она чувствовала, как её мозг. Способный к куда более сложным задачам. Медленно деградирует в этой рутине. Как использовать скальпель для рубки дров.
В одном из отчётов, касающихся транзакций «NordStream Renewables», крупной европейской энергетической компании, она наткнулась на аномалию. Это не была явная ошибка. Наоборот. Транзакция была слишком идеальной. Крупный перевод средств на оффшорную компанию на Каймановых островах. Оформлен безупречно. Со всеми необходимыми подписями и разрешениями. Никаких красных флагов. Никаких предупреждений. И в этом была вся проблема.
Хлоя нахмурилась. Её взгляд, обычно отстранённый, стал острым, пронзительным. Она чувствовала: это не просто данные, это нечто большее. Её интуиция редко ошибалась.
Что-то было не так. Она набрала номер.
— Слушай, Дэвид, — начала она быстро. Лёгкое раздражение в голосе. Пальцы стучали по клавиатуре быстрее, чем обычно. — Я смотрю отчёт по «NordStream Renewables». У них… ну, у них есть несколько… необычных транзакций. Особенно вот эта, с оффшором на Кайманах. Она формально чистая, но… слишком чистая. Это как если бы кто-то намеренно пытался сделать вид, что ничего не скрывает, понимаешь?
На другом конце провода раздался зевок. Приглушённый. Но вполне слышимый.
— Хлоя, — голос Дэвида был монотонным, усталым. Словно он говорил из глубокого колодца. — Мы это уже проходили. Отдел аудита всё проверил. Всё в пределах нормы. Не ищи чёрную кошку в тёмной комнате, когда её там нет, а? Мне, знаешь ли, ещё двадцать таких отчётов просмотреть до обеда.
— Но норма может быть… скорректирована, — возразила Хлоя. Её пальцы стучали ещё быстрее. Её взгляд был прикован к экрану, словно она пыталась вытянуть из него правду. — Если посмотреть на паттерн за последние шесть месяцев, там есть…
— Хлоя, — Дэвид перебил её. Без извинений. Его тон стал ещё более раздражённым. — У меня совещание через десять минут. Просто заполни форму, окей? Не усложняй. У нас и так хватает работы. Тебе что, скучно там?
Хлоя глубоко вздохнула. Лицо её слегка передёрнулось от раздражения. Она хотела сказать, что ей не скучно, а мерзко. От этой показушной эффективности. От этого самодовольства. Но она лишь кивнула. Хотя Дэвид этого не видел.
— Поняла, Дэвид, — сказала она. Голос был ровным. Безэмоциональным. Как будто она сдалась.
Раздался щелчок отключения.
— Абсурд, — пробормотала Хлоя себе под нос. Глубоко вздохнула. Затем её пальцы, быстрые и точные, начали отбивать бешеный ритм по клавиатуре. Она полностью проигнорировала приказ Дэвида. Форма могла подождать. Эта аномалия – нет.
На мгновение она отвлеклась. Перевела взгляд на небольшую, слегка пожелтевшую фотографию, прикреплённую к краю монитора. На ней был изображён пожилой мужчина. Сидел за столом. Окружён старыми рукописями. В свободное время Хлоя тайно помогала ему управлять его финансами и переписывать его мемуары о жизни в послевоенном Лондоне. Это был её личный, совершенно не связанный с работой способ проявить заботу и сохранить историю. Резко контрастировал с её обычно безэмоциональным отношением к людям. Она любила слушать его истории. Находить в них логику и порядок. Способ поддерживать интеллектуальную остроту и находить смысл за пределами корпоративной рутины.
Сейчас же она вернулась к аномалии. Её глаза метались по строкам кода. По цифрам. По именам компаний. Она начала обходить стандартные протоколы. Использовала “старые, рискованные методы”. Отточила их ещё в CTU. Её лицо было сосредоточенным. Почти отсутствующим. Она не искала проблем. Она искала правду.
И что-то подсказывало ей, что она только что наткнулась на очень, очень большую проблему.
Кабинет Марка Новака. Воплощение сдержанной, почти угрожающей мощи. Полированное дерево стола отражало блики от нескольких огромных мониторов, на которых сменяли друг друга карты, графики, таблицы данных. Холодный металл офисной мебели отражал апатию и цинизм тех, кто здесь работал. Воздух в кабинете был сухим. Пропитан запахом электроники. Лёгким, стерильным ароматом чистящих средств. Из соседнего помещения доносился едва слышимый, но постоянный низкий гул серверных стоек. Словно пульс невидимого организма, контролирующего информацию.
Новак сидел за своим массивным столом. Руки лежали перед ним. Правый большой палец непроизвольно потирал безымянный. Как будто он постоянно что-то пересчитывал или взвешивал невидимые гири. Говорил спокойно. Размеренно. Голос низкий и властный. Не требовал повышения тона для утверждения своего авторитета.
— Агент Ковач, — начал Новак. Медленно перевёл взгляд на Аню. Она сидела напротив него. Держала папку с докладом. — Доклад о нарастающей нестабильности в Восточной Европе. Проблемы с энергетическими потоками. Усиление российского влияния. Рост националистических настроений. Всё это… м-м… мы должны рассматривать как единую, взаимосвязанную угрозу. Ваше мнение о… потенциальных точках напряжения?
Аня Ковач поправила свои очки. Хотя они сидели идеально. Её нервный тик. Она была блестящим аналитиком. Её ум работал с безупречной точностью. Перерабатывал данные. Выстраивал логические цепочки. Пришла в ЦРУ не из любви к оружию или шпионажу. А из интеллектуального любопытства. Из желания “разгадывать” людей и системы.
— Сэр, — её голос был чуть выше обычного. Но очень чётким. — Согласно нашим последним анализам, наибольший риск сосредоточен вокруг критической инфраструктуры. Особенно портов и газопроводов в странах Балтии. Они являются… ключевыми узлами для энергетической безопасности региона. Паттерны указывают на гибридную агрессию, сэр. Это не война в привычном понимании, сэр, это нечто иное: финансовые манипуляции, кибер-атаки, дезинформация.
Внезапно на одном из огромных мониторов за спиной Новака вспыхнуло краткое сообщение: “Подтверждено присутствие: Бауэр, Дж. Гданьск, Польша.”
Новак не выразил удивления. Лишь едва заметное напряжение промелькнуло в его глазах. Его правый палец на мгновение остановился. Он повернулся к Ковач.
— Агент Ковач, — произнёс он. Голос был спокойным. Но в нём прозвучала новая, холодная решимость. — Ваша диссертация по психологическому профилю Бауэра. Она… м-м… весьма исчерпывающая. Как вы считаете, насколько неконтролируемым он может быть? — Он сделал паузу, позволяя весу вопроса повиснуть в воздухе. Его взгляд был прямым. Оценивающим. Он ждал не просто ответа. А подтверждения своей собственной, уже сформированной позиции.
Аня почувствовала, как её рука непроизвольно потянулась к ручке, лежащей на столе. Начала теребить её.
— Сэр, его профиль указывает на… повышенную адаптивность и… непредсказуемость в условиях крайнего стресса. Он… он не вписывается в стандартные рамки. Его действия… они часто противоречат… эм… рациональному поведению, но при этом приводят к… эффективному результату. Он опасен, сэр.
— Не вписывается. Именно, — Новак чуть склонил голову. Его взгляд затвердел. — Мы не можем допустить, чтобы такой… остаточный риск… подорвал наши операции по стабилизации региона. Особенно сейчас, когда речь идёт об энергетической безопасности. Его присутствие… оно привлекает нежелательное внимание. Мне нужно… тихое решение, Агент Ковач. Как можно скорее. Без лишнего шума. Понимаете мою позицию?
Ковач кивнула. Её разум уже просчитывал варианты. Захват. Нейтрализация. Основываясь на её моделях, она могла предсказать его действия. Его реакции. Это была головоломка, которую она могла решить. Но в глубине души. За всей этой аналитикой. За цифрами и диаграммами. Возникло сомнение.
Джек Бауэр был не просто “профилем”. Не просто “риском”. Он был легендой. Сломленным человеком, да. Но легендой. Сможет ли её “теория” справиться с такой “реальностью”? Её амбиции. Её желание доказать свою компетентность. Столкнулись с едва уловимым, но нарастающим чувством морального дискомфорта.
Новак не ждал ответа. Его решение было окончательным. Он уже повернулся обратно к своим мониторам. Его большой палец снова начал свой безмолвный счёт. Он был уверен в своей правоте. И в её способности выполнить приказ.
Аня чувствовала, как нарастает внутреннее давление. Она взяла ручку и начала быстро что-то записывать в свой блокнот. Словно пытаясь упорядочить мысли. Которые внезапно стали хаотичными. Сломленный человек, которого она изучала годами, теперь был целью. Которую ей приказали “устранить”.
Это не соответствовало ни одной из её моделей.
Глава 2
Ночь несла с собой холод. Он просачивался сквозь щели в окнах, оседал на стекле безразличными каплями. Лондон спал, его небоскрёбы лишь тускло поблёскивали, равнодушные к своим обитателям. Внутри одного из этих стеклянных гигантов, в стерильной тишине отдела комплаенса, Хлоя О’Брайан сидела одна. Слишком поздно.
Её помятый ноутбук, обклеенный старыми, поблёкшими стикерами с кибер-конференций, казался осколком чужого мира на фоне полированного металла и матового стекла. Она вцепилась в него, пальцы побелели. Рядом с клавиатурой, одинокая кружка с горьким, давно остывшим кофе.
Безрадостный вкус.
Хлоя не двигалась. Только пальцы. Они лихорадочно, в безумном ритме, отбивали по клавишам сложный, почти музыкальный паттерн. Десятки окон, сотни строк кода мелькали на экране, как сумасшедший калейдоскоп. Данные текли. Мутная, вязкая река.
Ей нужен был порядок.
Ей нужна была правда.
Часы ушли в эту реку. Наконец, она пробилась сквозь слои информации. Старые методы. Рискованные. Это была не просто цифровая добыча. Это археология. Она копалась в утечках, в тёмных углах даркнета, в полузабытых реестрах, в давно закрытых отчётах. Перекрёстное сопоставление. Её стихия. Её извращённое искусство.