– Бабушка! – крикнула Аля. – Как ты могла с ним разговаривать? Папа умер. Твой сын умер! Понимаешь? Ты не…
Грохот прервал ее. Это была картина «Охотники на привале», вдруг рухнувшая со стены. Аля почувствовала в груди холодок. А потом вдруг стало как-то тревожно. И словно прорвало. Она села в кресло и расплакалась.
– Ты чего? Из-за картины? – спросила бабушка. – Да бог бы с ней.
– Прости меня, бабушка! У меня же, кроме тебя, больше нет никого.
– Да что ты, милая! Я же тебя люблю.
– Ты меня не помнишь, – Аля вытерла слезы и попробовала улыбнуться.
– Как не помню? Ты со мной живешь, помогаешь мне. Я верю тебе, люблю тебя и жду, если ты уходишь из дома. Что бы я без тебя делала?
– Только бы мне не заболеть – что-то я плохо сплю.
– Не заболеешь, ты сильная и характер есть.
Аля взяла альбом с фотографиями, который захватила из дома. Устроилась на кресле рядом с бабушкой и стала показывать ей снимки:
– Смотри, вот это я – маленькая, а это – ты, папа и мама, – девушка показала на одну из фотографий: – Мы стоим у куста цветущей сирени, кажется, он был…
– Во дворе нашего старого дома, – продолжила бабушка.
– Где был пожар? – спросила Аля.
Бабушка кивнула головой. Закрыла рукой альбом и отодвинула его в сторону.
– От чего умер твой папа? – спросила она.
– Сердце…
– Он хотел тебя уберечь, чтобы ты жила спокойной, нормальной жизнью.
– От чего уберечь? Бабушка, скажи!
Аля смотрела бабушке в глаза, но та махнула рукой:
– Не знаю, ничего не знаю! Положи меня, я устала.
Аля помогла бабушке лечь на бок, потом подняла ее ноги с пола и выпрямила их на постели.
– Хорошо, – сказала она, укрывая бабушку одеялом.
Массаж и растирания – потом.
Девушка легла на диван, подперла голову подушкой. В телефоне она открыла браузер и набрала слово «бессонница». После того как ей приснилась черная собака, Аля словно боялась засыпать. Она закрывала глаза, дремала минут пятнадцать и снова просыпалась. Аля погрузилось в чтение.
– Да что же это такое жужжит? – пробормотала она и отложила телефон в сторону.
Над ней летала пчела.
– Зима же… – сказала Аля сама себе и схватилась за маленькую подушечку, намереваясь отгонять ею пчелу.
Вдруг жужжание усилилось и перешло в мерный гул. Вокруг люстры летал целый рой пчел. Рой имел форму диска до полуметра шириной, который вращался по часовой стрелке. Кроме жужжания, откуда-то доносился шелест листьев. Под люстрой прямо на деревянном полу зеленела трава. Среди травинок тут и там распускались одуванчики.
– Ай! – вскрикнула Аля.
Пчела, которая заставила ее прервать чтение, ужалила ее в руку. Аля вскочила с дивана и бросилась расталкивать спящую бабушку:
– Просыпайся! Просыпайся же!
Бабушка открыла глаза.
– Ты видишь это? – крикнула Аля, показывая ей на рой пчел и на свою руку. – Вот, меня укусила пчела!
– Приложи соду!
– Бабушка, это пчелы! Откуда здесь пчелы? Зимой!
– Из деревни, – невозмутимо ответила бабушка. – У нас пасека.
– Нет, нет… я не сошла с ума… или, может, мне все это снится… – взволнованно бормотала Аля.
– Аля, просто подожди, они сейчас исчезнут. Так всегда бывает.
Голос бабушки был спокойным и уверенным, и смотрела она на Алю понимающе, как раньше, до того, как они вдвоем оказались в этой странной комнате. Девушка стала внимательно следить за пчелами.
Рой и правда становился все меньше и меньше, пока не превратился в облачко, растаявшее через пару секунд. Рука в месте укуса болела и распухла.
– Объясни мне, что происходит. – Аля повернулась к бабушке.
Но та лежала с прикрытыми глазами: то ли делала вид, то ли на самом деле спала.
Аля пошла на кухню. Открыла шкафчик, посмотрела в холодильнике, потом снова в шкафчике. После прошла в прихожую и стала одеваться.
– Ты куда? – раздался бабушкин голос.
– За содой… и за снотворным.
Ночью Аля наконец-то уснула. Таблетка помогла ей провалиться в бездну, где даже сны ее не тревожили. Утром ее разбудил какой-то странный гудок. Где-то за окном, на улице, громко и настойчиво звучало: би-би-би.
– Сейчас всех перебудит, – прошептала Аля, подходя к окну.
Во дворе у общаги стоял грузовик. Такие машины Аля видела только в фильмах про войну. Грузовик был зеленого цвета. Открытый кузов сделан из досок. Дверцы кабины тоже из дерева. Фары в форме шариков делали грузовик похожим на кузнечика. Девушка обернулась и посмотрела на бабушку – та что-то говорила во сне. Аля подошла к ее кровати.
– Коленька, собирайся скорее! Машина за нами уже пришла, в деревню поедем, – бормотала бабушка.
Аля потрясла ее за плечо. Как только бабушка открыла глаза, гудки смолкли. Аля вернулась к окну. Двор был пуст. Никакого грузовика. Только серое зимнее небо и редкие снежинки.
– Что случилось? – спросила бабушка.
– Ничего, – ответила Алина. – Вставать пора, скоро завтракать будем.
Бабушка зевнула.
– Ну зачем ты меня разбудила. Такой хороший сон, – проговорила она заспанным голосом.
– Так это был сон? – спросила Аля, подойдя ближе к ее постели.
– Ну что ты мучаешь меня, не знаю я уже, где сон, а где не сон. Я перестала различать.
Туалет, массаж и растирания, чтобы не было пролежней. Аля делала все не задумываясь, уже привыкла. Каждый ее день начинался с завтрака, продолжался прогулкой по магазинам и обедом, заканчивался ужином и просмотром телевизора. Потом она принимала таблетку и засыпала. Ничего необычного.
Но однажды утром Алю разбудил топот. Какие-то люди в тяжелых сапогах бежали по общему коридору, затем остановились у входной двери.
– Kaputtmachen! – услышала команду Аля.
– Бабушка, проснись! – крикнула она, вскакивая с дивана.
В тот же миг дверь распахнулась и в комнату ворвались четверо мужчин в военной форме. Трое солдат с автоматами и один офицер в серой приталенной куртке с орлом на груди и свастикой на плече.
– Как в кино… – прошептала Аля.
Она гордо стояла перед военными в одних трусиках и майке. Молодая, стройная девушка. Увидев ее, мужчины на секунду остановились.
– Не нужно волноваться, сейчас они исчезнут. Верно?
Аля повернулась и увидела, что бабушка еще спит.
– Бабушка! – закричала она и тут же получила прикладом по лицу.
Боль пронзила голову. Аля вскрикнула, падая на пол.
– Не тронь ее, гад! – закричала проснувшаяся в этот момент бабушка.
Офицер выхватил из кобуры пистолет и нажал на курок. Грохнуло. Бах! Но в тот же миг звук оборвался, словно схлопнулся.
Аля осторожно приподняла голову. В глазах было мутно, она с трудом смогла оглядеться. Никого. Исчезли.
– Бабушка! – позвала она и подползла на четвереньках к кровати.
Бабушка протянула к ней руки. Потом обняла девушку и стала гладить ей волосы:
– Алиночка, что же я наделала? Чуть не погубила тебя. У тебя все лицо в крови…
Алина дотронулась до своего лица, поморщилась от боли. На ладони осталась кровь. Девушка машинально взяла полотенце, забытое вчера на кресле, и вытерла руку. Потом посмотрела на изголовье кровати. Из него был вырван кусочек дерева.
– Пуля, – догадалась Аля. – Так это все настоящее… – Впервые ей стало страшно. – Пожалуйста, расскажи мне все! – попросила она.
– Хорошо, – ответила бабушка и продолжила: – Все началось после пожара. Тебе тогда было двенадцать лет. Тот день был самым обычным. Твой отец ушел работать в ночь. А мы спокойно легли спать. Ты, как обычно, спала в моей комнате, а мама в соседней. Я проснулась, когда уже вовсю полыхал огонь. Дверь сгорела, и в проеме стояла стена огня. Я взяла тебя, спящую, на руки и вынесла на балкон. Там мы и дождались пожарных. А твоя мама погибла. После этого у меня началась бессонница. Я боялась спать, боялась снова оказаться в огне.
– А таблетки от бессонницы? – спросила Алина.
– Они мне не помогали, – ответила бабушка и продолжила рассказ: – Твой папа возил меня по разным врачам, и все безрезультатно. Но однажды один доктор протянул ему листок с адресом этой общаги. Мы приехали. Какой-то человек на входе взглянул на записку и дал ключ от этой комнаты. В ней стояла одна кровать с грязным матрасом, но я упала на него и проспала три дня подряд. Так я осталась здесь навсегда.
Иногда происходили странные вещи. Мои сны оживали. Но они быстро исчезали, когда я просыпалась. Во всяком случае, соседи никогда ни на что не жаловались. Никто не знал, что в нашей семье что-то не так. Папа все от тебя скрывал, чтобы ты жила как все – нормальной жизнью. Он очень радовался, когда ты сразу после выпуска устроилась в банк на хорошую должность.
– Значит, крыса, пчелы, грузовик, фашисты – все это из твоих снов? – спросила Аля.
– Да, – вздохнула бабушка.
– Ты же в войну в тылу работала?
– Но мне было очень страшно…
Аля задумчиво прошла по комнате, выглянула в окно, потом снова подошла к кровати:
– Может быть, все дело в этом месте? Мне тоже снилась большая черная собака, а потом я слышала что-то странное за дверью.
– Нет, – перебила ее бабушка. – Комната ни при чем, сны были и раньше. Но тебе не нужно об этом думать. Скоро ты вернешься домой, будешь ходить на работу, замуж выйдешь, детей родишь. Проживешь счастливую жизнь.
У бабушки потекли слезы по щекам.
– Наверное, мне показалось… Кстати, у кого-нибудь из соседей здесь есть собака? – спросила Аля.
– Нет.
Алина внимательно посмотрела на бабушку.
– Ты подожди, я посмотрю, что у меня с лицом, – сказала она.
Аля зашла в ванную и машинально заперла за собой дверь. Маленькое с трещинками по краям зеркало висело над раковиной. Девушка взглянула на себя и поморщилась. Кожа над скулой была рассечена. Кровь в ране запеклась, но успела окрасить половину лица в багровый цвет. Аля открыла кран с холодной водой, набрала ее в ладони и плеснула себе в лицо. Вода обжигала мгновенной болью, но в другую секунду приносила облегчение. Аля снова посмотрела в зеркало. По лицу и раковине расплывалась розовая вода. Девушка ухмыльнулась и пробормотала: