Сумеречьев сделал затяжку, выпустил дым в потолок и продолжил:
– Твои рисунки – это порталы. Они сохраняют баланс между теневым Петербургом и реальным. Таких, как мы, очень мало, ты скоро и сам это поймешь. Нормальный мир не для нас. И чем дальше, тем больше изменений на этой стороне ты будешь замечать.
Он чиркнул спичкой и поднес ее к стене. На обоях расцвело огромное огненное кольцо, но дальше пламя не пошло – застыло, пойманное в ловушку.
– Сначала мы контролируем порталы, открываем и запечатываем их, – он взял спичку из другого коробка и проделал с ней то же самое, но на этот раз огонь очистил стену, словно и не было там ничего секунду назад. – А потом сами становимся порталами.
Сумеречьев взялся за дужку очков, снял их и положил на стол. Саша ахнул. Глаза у колдуна все-таки были, но полностью черные, будто в глазницы налили мазута. Или их затопили тени.
– Связь с теневым миром не может не отражаться на проводниках. И тебя ждет то же самое, хочешь ты того или нет. В конце концов каждого из нас поглотят тени и мы уйдем в их мир, но до той поры должны делать свою работу.
Он поднялся и подошел к окну, за которым раскинулся пустырь. Саша заметил в комнате трость, но Сумеречьев ей не пользовался. Тень помогала ориентироваться.
– В их мире ведь не только людские тени. Здесь, в Общаге, тоже живут чудовища, но там… – Сумеречьева едва заметно тряхнуло. – Ты видел кого-нибудь из них?
Саша рассказал про тварь с волчьей головой, про ее визиты в квартиру тетки.
– Похоже, она от вас не отстанет. У меня тоже есть преследователи оттуда, но Общага защищает. Ты тоже можешь остаться.
Голова кружилась от новой информации. Стены давили, Саше казалось, что везде двигаются тени, подслушивают, подбираются к нему. Хотелось выйти наружу и подышать свежим воздухом.
– Я не брошу Маринку. Что-нибудь придумаю.
Сумеречьев повернулся, совсем хмурый. Вздохнул тяжело:
– Тогда тебе лучше от нее не отходить. Но поверь мне, тени свое дело сделают.
Дни Саши теперь выглядели совсем иначе: их заполнили тени. В любое время суток он видел, слышал и чувствовал их. Связь усиливалась, крепла, и Саша учился взаимодействовать с миром теней.
На учебу он больше не ездил, с самого утра отправляясь в город. Саша закрашивал все свои граффити, где появлялись монстры, – запечатывал опасные проходы черной краской, чтобы ни одна тварь не пролезла. Оставлял проверенные порталы, лично наблюдая, как через них покидают этот мир тени, чьи хозяева умерли.
Пару раз Саша и сам уходил на ту сторону в надежде найти тень для сестры, пусть даже против правил. Но все тщетно. В мире теней он был чужаком, да и способностями своими толком пользоваться пока не умел. Стоило ему там появиться, как людские силуэты, поначалу проявлявшие интерес к гостю, разбегались, уступая место тем, с кем лучше не встречаться.
Но без советов Сумеречьева не было бы даже этого, так что Саша ходил в Общагу все чаще. Колдун обладал знаниями, которые будоражили, переворачивали привычный порядок вещей с ног на голову. От них нельзя было просто так отказаться. Впрочем, большую часть времени Саша по-прежнему проводил с сестрой.
Когда в субботу она разбудила его, строя смешные рожицы, Саша в первую очередь увидел ее тень. Чужую и опасную.
– Маринка, – прошептал он, а рука так и замерла, не дотянувшись, не потрепав смоляные и непослушные косички.
– Пойдем гулять, – как ни в чем не бывало канючила и смеялась сестра. – Ну, Сашка, ну пойдем!
– А как же тетя Галя? Она обещала тебя в кино сводить.
– А вот и не сводит. Она на репетиторство сбежала. Только вечером вернется.
– Ничего. Тогда сами сходим.
Торговый центр встретил их шумом и оживлением. Поднявшись на эскалаторе на последний этаж, Саша купил билеты, попкорн и газировку и вместе с сестрой отправился смотреть что-то про тайную жизнь домашних животных. Он чуть не заснул во время сеанса, зато Маринка осталась в полном восторге.
Потом они гуляли по городу, ходили по магазинам и болтали обо всем на свете. Было хорошо. Если бы в голову не лезли мысли о тенях…
Дойдя до набережной Фонтанки, они крошили булку уточкам, плавающим недалеко от Чижика-Пыжика. Маринка смеялась, давала уткам имена и старалась накормить всех. А Саша смотрел в черную воду и думал о черных, переделанных тьмой глазах Сумеречьева. Неужели и он станет таким?
Когда Маринка прижалась к перилам, чтобы бросить кусок хлеба подальше, ее тень изломилась и перегнулась через ограждение. Все произошло в долю секунды. Маринка вскрикнула и начала переваливаться через перила. Саша в последний момент ухватил ее и удержал на набережной. В воду ухнул остаток булки.
– Маринка… – Саша обнял сестру, потом заглянул ей в лицо. – Ты как?
Она всхлипнула:
– Мне страшно.
Он чмокнул ее в лоб, вытер набухающие в уголках глаз слезы:
– Все обошлось. Все будет хорошо, ясно?
Саша говорил уверенно, но сам испытывал лишь ужас. Потому что теперь он мог различить шепот тени сестры. И она произносила одно-единственное слово:
– Отпусти-отпусти-отпусти-отпусти…
– Не дождешься, – сказал Саша, когда они пришли домой, а сестренка забылась послеобеденным сном. – Не дождешься, – повторил он в пустоту.
Оставлять сестренку одну не хотелось, но других вариантов не было. Подчинить ее нынешнюю тень у Саши не вышло. Он взял рюкзак, написал Маринке записку и уже собирался ехать в Общагу, когда услышал Коржика. Кот возился в том самом углу, куда его чуть не затянула тень. Сейчас все было спокойно, и рыжий прохвост играл с отклеившимся у пола краем обоев.
– Эй, морда, я тебя ремонт заставлю делать.
Коржик обернулся на голос. На его усах висела паутина, над головой в воздухе кружилась пыль. Кот чихнул и посеменил в сторону кухни.
– Вандал рыжий.
Саша присел в углу, зацепил краешек обоев со свежими царапинами, прикидывая, не приклеить ли его прямо сейчас. Присмотрелся… И почувствовал, как внутри все переворачивается. Он потянул краешек на себя, дернул сильнее, потом еще, пока внушительный кусок с треском не остался у него в руках.
На бетонной стене под обоями мерцало большое выжженное кольцо.
Саша вернулся к дежурствам на пустыре, только теперь он следил не за Общагой, а за Сумеречьевым. Запоминал, когда тот уходит и приходит, какие дороги выбирает, с кем общается. Не привлекая внимания, следовал за ним в город и наблюдал за его работой. Саша готовил ловушку.
Колдун его обманул. Который уже день Саша проклинал себя за то, что так просто доверился незнакомому человеку, развесил уши и принял за чистую монету все, что ему наплели. Наверное, после смерти родителей в его окружении не хватало взрослых, которые могли подсказать что-то, дать совет и самое главное – понять. Тетка на эту роль не тянула, и тут подвернулся Сумеречьев. Такой же, как и он, проводник в мир теней. В глубине души Саша даже восхищался им, тянулся к нему. Пока не выяснил, что это он погубил его семью.
Прячась в собственных граффити и наблюдая за Сумеречьевым из мира теней, Саша разглядел его истинную сущность. Тень колдуна – обычная в нашем мире – была лишь видимостью, обманкой, скрывающей облик звероголового чудовища. Но самое страшное было в том, что за спиной Сумеречьева стояли десятки людей – точнее, их украденные тени. Испуганные, шепчущие. Среди них Саша заметил и свою, и Маринкину; тени мамы и папы тоже были здесь, привязанные к колдуну призрачными черными нитями.
Саша слышал, понимал их и чем больше узнавал о Сумеречьеве, тем злее становился.
На их семье не было никакой порчи, колдун просто подыграл, забрав здоровые тени, которые продлевали ему жизнь. И замену он выбирал не случайно, приводя из мира по ту сторону тени самоубийц. Неприкаянные, они всеми силами стремились вернуться обратно и влекли людей к гибели. Сумеречьев подстраховывался, а еще ему нравилось смотреть на людское бессилие. Авария, подстроенные тенями несчастные случаи – все это было из-за колдуна.
Саша не стал запечатывать портал в теткиной квартире – так бы он себя выдал. Конечно, это было опасно, ведь Сумеречьев мог воспользоваться им в любой момент, но пришлось рискнуть. Кроме того, Саша продолжил ходить в Общагу. Несмотря на то что внутри все кипело, он старательно играл роль наивного ученика-помощника, поглощая полезные знания, открывая в себе новые силы и прокручивая в голове тот день, когда сможет отомстить.
Смятый в гармошку капот, погнутая крыша, выбитые стекла и следы пожара в салоне – даже модель автомобиля можно было распознать с большим трудом. Эта рухлядь ржавела на пустыре много лет, врастала в землю недалеко от тропинки и служила домом бродячим котам.
Саша закончил ее красить и стянул респиратор. Посмотрел на часы: Сумеречьев вот-вот должен был появиться. За спиной семиэтажной свечкой разгоняла ночной мрак Общага.
Ледяной ветер куснул лицо, Саша поднял воротник и натянул шапку пониже. Он все продумал, подготовил, но в успехе уверен не был. Да, Саша многому научился за последнее время, но против него был колдун, который умел куда больше. В голове возник образ твари с волчьей головой, и Саша поежился.
Сумеречьев не ожидает нападения – это главное Сашино преимущество. И если в Общаге тягаться с колдуном не имело смысла, то снаружи шанс был.
Вдалеке слышались автомобильные гудки, небо шумно рассекал самолет. По тропинке в сторону Общаги кто-то медленно шагал. Саша спрятался за машиной и подтянул к себе бейсбольную биту. Пальцы едва шевелились, бешено колотилось сердце, пар изо рта растворялся в темноте.
На тропинке возникла фигура в куртке с капюшоном. В звездном свете блеснули очки. Послышался кашель.
Саша вынырнул из укрытия, когда Сумеречьев прошел мимо машины.
– Эй!
Колдун обернулся, и Саша врезал битой ему по лицу. Взорвались стекла очков, Сумеречьев рухнул на землю, застонал. Саша достал из кармана баллончик с краской и провел черную линию по граффити на крыше автомобиля. Распечатал проход.