► Вчера генерал Адабаш сдал Петроградскую военно-цензурную комиссию бывшему начальнику 15-й кавалерийской дивизии генералу Павлу Петровичу Любомирову.
6-е, суббота
Куропаткин совершенно неожиданно назначен, вместо Плеве, главнокомандующим Северным фронтом… Уже говорят, что Алексеев, сам не замечая, приготовил в его лице своего заместителя, но я думаю, что эти уж очень примитивные соображения, конечно, были им обдуманы, и ясно, что он уверен, что Куропаткин его-то именно и не заменит. Сегодня перед обедом у царя Фредерикс очень усиленно жал Куропаткину руки, но точно известно, что во дворце еще не все знают то, что уже знают в штабе. Одни находят это назначение вполне естественным, даже полезным, другие – нежелательным, принимая во внимание мнение о нем армии и народа, но все признают в нем качества выдающегося администратора, и только некоторые готовы допустить в нем качества полководца.
Сегодня Куропаткин подробно изучал под руководством полковника Кудрявцева расположение своего фронта; ходил и в дежурство за списками генералов и их характеристиками. Очевидно, предстоят смены, и прежде всего Бонч-Бруевича, Бредова и др.
► К бестактности высших военных чинов. Когда осенью прошлого года поднялись слухи об эвакуации Киева, генерал Маврин сразу начал вывозить из города свою личную обстановку. Разумеется, создалась паника…
► В помощь полковнику Щепетову назначен и прибыл к нам подполковник М.С. Михалькович.
► Начальник штаба разрешил печатать на казенный счет 200 000 экземпляров брошюры Навоева «Как живется нашим пленным в Германии и Австро-Венгрии». Разумеется, это – очень примитивный топор, которым вопроса о повальной сдаче в плен не разрубишь.
► Корнет граф Адам Станиславич Замойский, до войны церемониймейстер, теперь занимающий должность ординарца при Верховном, требующую трепки и суеты, занимает ее по собственному желанию, несмотря на свои 50 лет. Она нужна ему, чтобы быть поближе к центру и не давать забыть о разоренной Польше. Он все время будит внимание к ней и с этой стороны оказывает ей большую услугу.
► Вечером царь уехал.
► Из Стокгольма опять хвастливые уверения «Нордзюда», что деятельность его все развивается; что уже 30–40 провинциальных газет пользуются его бюллетенями; что налажены отношения с телеграфным агентством Пресс-Централет. В Норвегии, однако, работа подвигается туго.
7-е, воскресенье
Съехались на совещание по вопросу о порядке отчисления чинов в резерв дежурные генералы армий и помощники неприехавших из них.
► За отъездом царя Сергей Михайлович столуется с нами.
► Ассановичем затребованы от штабов всех армий и фронтов сведения о состоящих при них корреспондентах, чтобы знать, сколько их, кто они и пр.
► Параллельное существование во время войны штаба Верховного и мирных органов Военного министерства – Главного штаба Главного управления Генерального штаба и т. д. – совершенно нецелесообразно. Практика войны показывает, что управление армией должно быть едино, и, конечно, в Ставке, оба эти учреждения должны вливаться в нее и исчезать в ней, как сколько-нибудь самостоятельные, распуская лишних офицеров в строй и тыловые учреждения.
► Полковник Татаринов телеграфировал из Бухареста, что вчера представился румынскому королю и передал ему «поклон» царя. Прием был очень любезный, однако король избегал разговоров на политические и военные темы…
8-е, понедельник
Был корреспондент «Русского слова» Мечислав Станиславич Лембич, с Георгиевской медалью. Под псевдонимом Цвятковский он напечатал в декабре прошлого года описание своих приключений от Варшавы до нашего расположения, куда бежал. Теперь он недолго был в III армии, а сегодня отправился в Москву, чтобы опубликовать о намерениях немцев поднять революцию в Малороссии. За те статьи ему заплачено 6000 р., теперь он получает ежемесячно 900 р.; в III армии его показания по совершенному им бегству записали с его слов, считая их очень интересными. Это показание я видел – оно будет приложено мною к его документам, чтобы опять устроить его на фронт; ему дана была отсрочка до 1 февраля. Теперь вообще выясняется число корреспондентов в армии, и это дело будет поставлено Ассановичем иначе – все и всё через Ставку. Я научил Лембича, какие достать документы (письмо от редакции к начальнику штаба и аттестация от начальника цензурного отделения штаба III армии полковника Соболевского), чтобы получить нужное ему разрешение.
9-е, вторник
На 11 февраля в Ставке назначено первое совещание, под председательством Верховного, всех главнокомандующих фронтами и их начальников штабов. От Северного фронта будут одновременно Плеве и Куропаткин.
► Сегодня за обедом был не только Сергей Михайлович, но и Кирилл Владимирович. По-прежнему Сергей сел на свое место, слева от Алексеева, по-прежнему же Кирилл – за отдельный стол с князем Ливеном. Алексеев предложил ему место, тот отказался; какой уничтожающей улыбкой заплатил ему начальник штаба за упорное невежество…
► Когда великий князь Николай Николаевич уже знал, что Янушкевичу надо будет уйти, Кирилл по какому-то делу поехал в штаб Северного фронта. Вернувшись оттуда, он сказал Николаю Николаевичу, что Алексееву пора на покой, а что Гулевич, начальник его штаба, – человек очень знающий, работящий и заслуживающий движения. «Кирилл, я знаю, куда ты гнешь и кем инспирирован. Брось это! Гулевич не получит никакого хода, а Алексеев будет идти и идти. Не говори мне такого вздора».
► Телеграмма о совершенно неожиданном посещении сегодня царем молебна, отслуженного в день возобновления занятий Государственной думы по случаю взятия Эрзерума, произвела здесь сильное впечатление, о ней говорили почти все; наши полковники, считающие Думу вообще чем-то низшим и, во всяком случае, состоящей на подозрении, не знали, как же теперь понимать ее значение… Разумеется, она была реабилитирована в их глазах, и всегдашнее снисходительное отношение сразу сменилось почтительным преклонением перед авторитетом народных представителей… Много ли надо им для перемены своих мнений, вообще не крепких, не устойчивых и ничем серьезно не обоснованных.
В приезде царя в Думу с Михаилом Александровичем некоторые видят очень ловко рассчитанный ход. Во-первых, это – как бы извинение перед Думой за последнее ее закрытие и признание ошибочности этого шага; во-вторых, это – подчеркивание своей близости к ней, в-третьих, это – желание показать свою близость с братом, в-четвертых, это – желание показать, что брат не чужд влияния на государственные дела, в-пятых – дальнейшее присутствие Михаила на самом открытии Думы показывает, что глаз государев лично наблюдает за работой Думы. По-моему, все дело проще: «Когда вы хотите прославить подвиги моей армии – я с вами, а всегда мне на вас наплевать».
Вообще, Михаил выдвигается. 17 января он назначен председателем Георгиевского комитета его имени и сегодня просил царя принять звание почетного председателя комитета.
► Комендант главной квартиры генерал-майор Саханский рассказывал в группе офицеров в коридоре театра, какую роль играл Штюрмер еще недавно на придворных балах. Стоя в дверях танцевального зала со списком в руках, он указывал кавалерам, с кем из дам они должны танцевать… И жандармский генерал говорит это с сарказмом, понимая, насколько такая «деятельность» мало приготовила к премьерству в правительстве, да еще во время войны.
10-е, среда
С утра в нашем управлении суматоха и приготовления к завтрашнему совещанию главнокомандующих фронтами. Срочно подготовляются доклады, карты, схемы, отчеты и пр. по всем отделам штаба. Куропаткин приехал сегодня и сидит за работой в той комнате, где Алексеев делает свои ежедневные доклады царю.
Алексеев очень почтителен в отношении к нему; в столовой подходит с поклоном, останавливается и ждет его руки; когда Куропаткин одевается в передней собрания, он его провожает и сам одевается, когда тот уже выходит на улицу.
► Плеве уволен и назначен членом Государственного совета.
► Пустовойтенко сегодня говорил мне: «Вы так убедительно доказывали мне ошибку с белыми местами, что мы решили согласиться. Ведь мы только поддерживали председателя Совета министров. Но что же с ними, мерзавцами, делать, когда они сами ежедневно меняют свою политику? Сегодня просят о том, что завтра находят ненужным и даже вредным. Никакого курса и определенности. Не только Горемыкин, но и Белецкий просили о том же самом, а теперь уж не нужно… Ну их всех к черту! Лучше всего от них подальше».
► На Юго-Западный фронт допущен иностранный корреспондент Ж. Шопфер.
► Сейчас вышел курьез. Н.П. Давыдов часто пробует шуткой мою силу, досаждая мне своими тыканьями в бок, в живот и т. п. и ожидая, когда я наконец начну мять его как следует. Сегодня я вышел в коридор дождаться Крупина – Давыдов около меня. Я шутя задал ему трепку. В это время идет начальник штаба и видит наше сражение. Мы встали смирно. Он ласково подает мне руку. «Здравствуйте». – «Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!» – «Остерегайтесь его. Вон какая рука-то», – говорит он, улыбаясь Давыдову, и проходит мимо.
► Носков под псевдонимом Я написал в «Вечернем времени» рецензию на свою же брошюру (псевдоним Вещий) о Вильно-Молодеченской операции, которую издало «Вечернее время»…
► Вагон приехавшего Эверта связан через нас прямым проводом с его штабом.
► Суточная потребность Юго-Западного фронта в мясе: для войскового района 29 000, для тылового – 10 000 пудов. Если солонина будет доставляться, как было условлено, то есть по 22 вагона ежедневно, то, учитывая постные дни, в неделю нужно будет мяса для войскового района 14 500, для тылового – 3000 голов, а по сведениям уполномоченного Министерства земледелия и интендантства, скот есть только по 1 марта.
► Адмирал М.М. Веселкин уведомил, что румынский министр финансов Костинеско разрешил России вывезти из Румынии бензин, нефть и мазут без всякой компенсации и вообще ничего не имеет против вывоза и впредь чего бы то ни было, но при условии, чтобы эти переговоры велись прямо с ним, Веселкиным, а не дипломатами, так как последние обязаны обращаться не к министрам, а к правительству, что возбуждает огласку и создает для правительства Румынии необходимость давать компенсации австро-германцам.