► Н.И. Иванов начинает терять все свои симпатичные стороны и обращается в дипломата, притворяющегося мужичком. Он так дорожит сохранением своего положения, что уж совсем перестал рисковать, без чего боевого фронта вести нельзя.
► Приказ по штабу Верховного главнокомандующего 21 октября: «Государю императору благоугодно было осчастливить меня сего числа телеграммой следующего содержания:
«Благодарю вас и всех чинов моего штаба за молитвы, благопожелания и за готовность служить и впредь, не щадя сил и здоровья. Передайте вашим сотрудникам, что я глубоко ценю их ревностное служение в нынешнюю небывалую войну. До скорого свидания. Николай».
Телеграмма эта явилась ответом на посланную мною всеподданнейшую телеграмму следующего содержания:
«Государю императору. Сегодня, в высокоторжественный день восшествия вашего императорского величества на всероссийский престол, чины штаба вашего величества, вознося Господу Богу горячие молитвы о даровании здравия и многолетия вашему величеству, ее величеству государыне императрице и его императорскому высочеству наследнику цесаревичу, всеподданнейше повергают к стопам вашего императорского величества их верноподданнические поздравления и заверения работать, не щадя сил и здоровья, на благо вашего величества и Родины. Генерал от инфантерии Алексеев».
22-е, четверг
Телеграмма генерала Александра Ивановича Литвинова по I армии: «Приказываю: завтра, 23 октября, генералу Жилинскому продолжать наступление, дабы решительными и полными напряжения действиями содействовать развитию успеха, достигнутого войсками Двинской группы V армии, и сломить сопротивление упорного, но уже сильно поколебленного неприятеля. Наступление вести в тесной связи с войсками V армии. Остальным корпусам армии выполнять прежние задачи».
Телеграмма генерала Плеве командирам корпусов V армии:
«Приказываю: завтра, 23 октября, Двинской группе V армии и войскам, подчиненным генералу Жилинскому, продолжать выполнение поставленных им задач. Ожидаю от войск полного напряжения энергии для того, чтобы развить завтра достигнутый успех и окончательно сломить сопротивление упорного, но уже сильно поколебленного врага».
► Телеграмма генерал-квартирмейстера Юго-Западного фронта Дитерихса Пустовойтенко:
«Число и организация партизанских отрядов указаны в телеграмме начальника штаба фронта от 28 августа № 1768 на имя генерала Алексеева. Ввиду плохого знания чинами туземной конной дивизии местного языка в Полесье сформированный из состава этой дивизии партизанский отряд расформирован, почему в настоящее время имеется всего 11 партизанских отрядов. Присвоение означенным отрядам определенных штатов представляется нежелательным: кратковременный опыт действия этих отрядов выяснил необходимость постоянного видоизменения их состава; условия местности и обстановки заставляют действовать то исключительно конных, то исключительно пеших, то тех и других вместе; в партии и отряды выделяются соответствующие лучшие офицеры и нижние чины; присвоение определенных штатов не отвечало бы идее организации партизанских отрядах, делая их как бы регулярною частью».
► Мне поручено Пустовойтенко оценить значение рукописи «Существует ли русская опасность», присланной начальником штаба инженером путей сообщений Николаем Борисовичем Емельяновым. Резолюция Алексеева на объяснительной записке автора: «Брошюру изучить. Готов дать средства для отпечатания на шведском языке и широкого распространения, если она может рассеять страх опасения шведов в отношении России».
В мае 1915 г. Ставка издала на шведском языке брошюру «Svar på» «Ett varnin gsord» af Sven Hedin. Ryssalard framträngande t ill Atlanten och de Rysk-Svenska relationernas framtid», Ingeniör Nicolaj Emeljanoff, 1915 (Ответ на «Слово предостережения» Свена Гедина), в количестве 30 000 экземпляров. Теперь автор написал вторую, по-моему совершенно ненужную; написана она очень хлестко, но без серьезных данных, а в отношении Финляндии и вовсе неблагоприятно. Я так и высказался в своей записке генерал-квартирмейстеру.
► В апреле 1915 г., по повелению Верховного, штабом VI армии была напечатана на средства военного фонда брошюра «Кайзер без маски» и вскоре после того переведена на шведский и французский языки. Этим же летом Военный совет, по представлению отдела по устройству и службе войск управления Генерального штаба, отпустил известному издателю В.А. Березовскому 1000 р. на издание на немецком языке «Воюющей Германии», которую имелось в виду распространить продажей в нейтральных государствах. Позже Ставка уведомила Березовского, что брошюра будет разбросана в Германии. К сентябрю 1915 г. было отпечатано 11 000 экз.
► Шумский показывал мне доверенность американского оружейного завода А. Вейса на имя его и какого-то «князя Михаила Михайловича» (кажется, грязного афериста Андроникова) на принятие ими от русского правительства заказа на ружья. Это дело провалилось, потому что теперь, после поездки министра финансов Барка, все заказы пойдут в Англию, а до того дело тянулось. Шумский очень жалеет, что сорвался хороший куш за такую «литературную» комиссию…
► Встретил того Владимира Михайловича Черемисинова, ныне полковника, с которым в 1895 г. мы поручиками держали в Москве предварительные экзамены для поступления в Академию Генерального штаба. Вспомнили гостиницу «Брест», где жили вместе пять дней. Я не мог тогда вынести атмосферы, созданной съехавшимися будущими «моментами»; мне были глубоко противны их разговоры о личной карьере, о баллах, их подсиживания друг друга во время диктовок и сочинений и т. п.; я как-то вдруг прозрел тогда и, несмотря на прекрасные баллы, полученные мною на первых трех экзаменах, решил бежать из этого омута, экстренно подал рапорт и вернулся в полк. Велико было удивление полковых товарищей, а я сам был рад, как удачно бежавший от степного пожара. Начальник штаба VII армии генерал Головин привез его сюда, как будущего помощника генерал-квартирмейстера VII армии.
► Очень приятное впечатление производит главный интендант генерал Дмитрий Савельевич Шуваев.
► Какая везде и во всем стройная система лжи! И как она постигается в своем центре – в штабах больших единиц. Все, положительно все основано на лжи. Лжет начальник отряда, когда доносит, что с боем взял такой-то населенный пункт, – он был очищен неприятелем еще за двое суток раньше и взят без всякого сопротивления, а стреляли только для вида, чтобы написать об этом и не получить подвоха от артиллерии… Лжет генерал, когда сообщает о подвиге в своем присутствии рядового Иванова, беззаветно храбро бросившегося в немецкий окоп и там заколовшего с десяток немцев, – генерал не был на месте, но тонкое указание на свое присутствие на передовых позициях уже гарантирует ему боевую награду, как находившемуся у окопов неприятеля… Лжет захвативший 1000 пленных, а фактически сдавший всего 500, – 500 недостающих не были и взяты, а показываются как убитые во время сражения при неизбежной суматохе… Лжет тот, кто трижды в течение двух суток сообщает о постепенном взятии такой-то позиции, желая этим обратить внимание на трудность своего положения и на свою решимость и твердость, – позиция была взята сразу, хотя, может быть, и не без некоторого сопротивления… Лжет тот строевой начальник, который представляет штабного офицера за отличие при передаче приказания или при выработке плана атаки, – надо помочь штабному, чтобы заручиться его помощью по проведению своей собственной награды… Словом, все систематически врет… И все это знают, многие осуждают, некоторые смеются и сами врут… Нескончаемая цепь лжи и подлости! Не врет только рядовой Иванов – тот делает свое дело молча и никому не доносит о своих подвигах, а они громадны, сказочны, потрясающе безумны в этом хаосе неустройства, голода, босоножия, болезней.
Такое тяжелое обвинение, конечно, надо подтвердить документами. Вот их несколько из сотен мне известных.
«Часто получаю, – писал командующий IV армией Эверт в приказе от 10 июля 1915 г., – преувеличенные сведения о силах противника и интенсивности боя. Такие донесения дают совершенно неправильное представление об обстановке и могут повлечь за собой несоответственные распоряжения. Было, например, донесение о наступлении значительных сил противника на якобы открытый фланг корпуса; в действительности оказалось, что никакого наступления не было, и это сведение получено от проезжающего казака».
Приказ не подействовал – сделали вид, что не поняли его. Эверт пишет другой (24 июля 1915 г.):
«Последнее время замечается частное повторение выражений „яростные атаки“, „адские атаки“, „адский огонь“ и т. п., между тем как в результате были случаи, когда одна-две роты отбивали эти атаки одним огнем. Такие выражения излишне затемняют обстановку. Мужественная стойкость наших войск не нуждается в сгущении красок; между тем все эти выражения заполняют телеграммы, делают их многословными и перегружают телеграф, на что уже обращалось внимание».
Человек правды, Алексеев писал в приказе по Северо-Западному фронту 27 июня 1915 г.: «В войсковых донесениях очень часто умалчивается о потерях, понесенных во время боев в людях, и особенно в материальной части. Иногда говорится, что „потери выясняются“, но только в виде исключения я получал результаты этого выяснения. И только спустя месяц, даже более, из требовательных ведомостей, отправляемых начальникам снабжений, приходится уяснять размер утраты, иногда трудно объяснимой. Требую, чтобы в будущем от меня не были скрываемы потери. Неудачи всегда возможны, и, если часть честно выполнила свой долг, потеря в людях и утрата материальной части не могут лечь на нее пятном. Зная истинное состояние части, можно составить своевременно соображение о пополнении. Рассчитываю, что более не повторятся случаи умолчания о потерях и утратах от начальников, на обязанности и ответственности которых лежит решение вопросов о боевом применении частей. В основе отношений должна быть положена полная откровенность частей и полная осведомленность начальников».