► Пустовойтенко, Борисов и Носков часто вечерами ходят в кинематограф.
► С 1 мая по 1 сентября 1915 г. у нас сдалось в плен 2500 офицеров и 488 000 нижних чинов.
► Снова беседовали с Носковым о нашем деле; понемногу он воспринимает мои мысли, а я, зная слабость самолюбивых людей, больше всего боящихся внешне подпасть под чье-нибудь влияние, стараюсь убедить его, что все это проектируется им самим, чему он и верит.
► Я решительно протестовал против мысли Пустовойтенко об издании при Ставке большой политической газеты, которая взяла бы на себя задачу всестороннего, по мере возможности, освещения жизни армии, ее операций и т. д. Носков скоро понял, что такое издание не будет пользоваться доверием, как всякий официоз нашей предержащей власти. Да и практически эта затея была бы неосуществима: в Могилеве нет подходящей типографии, а производить самое печатание в Петрограде совершенно немыслимо. Сотрудников вовсе нет; нельзя же считать ими офицеров управления, совершенно не способных писать не суконным языком, да еще для публики. Дальше «соблаговолите», «в соответствии с вышеизложенным» и «полагал бы» дело у большинства не пойдет; нет и редактора, то есть человека, пользующегося определенной свободой действий в поставленном ему кругу, потому что круг этот должен точно означить Пустовойтенко, а он сам все еще не отдает себе отчета в пределах возможного для широкого опубликования.
Не менее решительно пришлось высказаться и против возложения основной задачи осведомления на «Русский инвалид»: это мертвящее издание положительно не годится на сколько-нибудь живое амплуа. Остановить же выбор на какой-нибудь из частных больших газет не представляется целесообразным прежде всего потому, что этим будет создана какая-то монополия, а с другой стороны – сужена аудитория, да, наконец, при таком исходе неизбежно было бы создано опять-таки нечто официозное, то есть тоже данная против, а не за.
► В прошлом Ставки уже были предложения основать особую газету. Редактор «Вечерних известий», «Голоса Москвы» и «Трудовой копейки» Борис Иванович Ивинский (псевдоним Борский), в 1905–1906 гг. разыгрывавший из себя радикала, прислал Янушкевичу докладную записку о том, что тыл требует «идейной организации» и энергичной борьбы с «духовным разбродом». «Бороться с духовным разбродом, призывать к пробуждению чувства благородного патриотизма, стремиться к экономическому и духовному освобождению России, укреплять веру в непобедимую мощь родины – вот какая задача выпала сейчас на долю русской печати. Но наша печать, к прискорбию, не выполняет своих обязанностей в этом отношении, каковая черта и до войны была отличительна для нашей интеллигенции». Нужен особый громадный орган, который не может создаться из названных газет редактора, так как он не в состоянии найти необходимые для того капиталы. «К сожалению, московские капиталисты до такой степени перероднились с немцами, что видные их представители после погрома немецких магазинов нашли возможным ходатайствовать перед главноначальствующим над Москвой о том, чтобы князь Ф.Ф. Юсупов разрешил австро-германским фирмам возобновить торговлю». Поэтому Ивинский просил Янушкевича устроить ему аудиенцию у великого князя для беседы о создании особого большого органа. 26 июня 1915 г. ему в аудиенции было отказано.
► Помогал Носкову в составлении очередного «сообщения» штаба Верховного для публики (№ 433), держал корректуру «сообщения», чего раньше не делалось, и… – о, ужас! – выкинул кавычки у даты, которой заканчивается каждое «сообщение». Заведующий штабной типографией обыкновеннейший из подполковников Иван Павлович Денисов был так поражен этим новшеством на 14-м месяце войны, да еще со стороны вновь прибывшего штабс-капитана, что настойчиво просил отменить чтение корректуры, ограничиваясь хорошо выправленным оригиналом. Я объяснил ему, что иначе нельзя, но кавычки уступил, – бог с ним. Ха-ха-ха! Так на один день была нарушена добрая канцелярская традиция, а затем экземпляры «сообщения», раздаваемые здесь в штабе, уже опять выходили с денисовскими кавычками…
► Журналист нашего управления капитан Навоев – горячая голова, составитель «патриотических» брошюр о героях войны, раненный в Японскую кампанию, бодрый, красивый, добродушный, детски-наивный; он получает большие деньги за свою литературу, чем вызывает зависть других.
► 15 сентября отсюда была отправлена в Калугу особая комиссия для осмотра и отвода помещений под Ставку. Наше управление предполагалось поместить там в дворянском собрании. Потом эта мысль была оставлена: и далеко от фронта, и моральное впечатление на народ от такого переезда было бы не из положительных, а от цеппелинов новой конструкции царя все равно не спасти.
28-е, понедельник
Вернулись с фронта, куда ездили на несколько дней, пользуясь отъездом царя в Царское Село, члены военных миссий Японии, Италии и Черногории. Здесь с ними все очень любезны. Кроме японца, все носят нашу форму.
► Носков больше и больше воспринимает мой план создания особого Бюро печати. Он очень безалаберный человек. Его сильно заботит вопрос об обеспечении семьи.
► 31 августа начальник Генерального штаба генерал Михаил Алексеевич Беляев писал начальнику штаба: «По имеющимся сведениям, в австрийском официальном сообщении от 19 текущего августа приведены цифры наших потерь пленными, достигающие якобы в последние дни в районе Владимира-Волынска 15 000 нижних чинов при 36 офицерах. В том же сообщении приводится, по-видимому, вымышленный подсчет взятых у нас в плен с начала мая месяца текущего года 2100 офицеров и 650 000 нижних чинов и упоминается о захваченных в боях за тот же период 394 орудиях и 1275 пулеметах. Передавший означенные сведения Министерству иностранных дел императорский российский посланник в Софии сообщает, что распространяемые в Болгарии преувеличенные данные о числе пленных производят весьма неблагоприятное впечатление, и находит желательным их опровергнуть. Кроме того, наш военный агент в Греции сообщает, что германский император сообщил по телеграфу своей сестре, греческой королеве, о том, что после овладения Новогеоргиевском германскими войсками взято в плен 90 000 пленных и 1500 орудий. Эти данные известны в придворных кругах и производят сильное впечатление. Вследствие этого полковник Гудим-Лев-кович полагает желательным принять возможные меры к ослаблению неблагоприятного впечатления, производимого означенными сведениями на общественное мнение Греции».
Справки дежурного генерала Ставки указывают следующие наши потери «без вести пропавшими» (здесь и все попавшие в плен) с 1 мая по 1 сентября 1915 г.:
Начальник штаба ответил Беляеву 13 сентября: «Значительность этих цифр, на мой взгляд, едва ли позволит успешно бороться с тем неблагоприятным впечатлением, которое производит в Болгарии распространение нашими врагами указанных вами данных о числе пленных, тем более что Болгария, видимо, уже определенно решила вступить на враждебный нам путь. Что же касается потерь наших пленными, взятыми в Новогеоргиевске, то, к сожалению, распространяемые немцами данные, вероятно, очень близки к действительности. Точных данных об этих потерях в моих руках не имеется, и я сужу о них, принимая в расчет общий состав гарнизона крепости и ее вооружение».
► Для лучшей ориентировки читателя в устройстве управления всем военным механизмом остановлюсь на этой стороне постольку, поскольку она может представить общий интерес.
Прежде всего, военный министр и все его министерство, как концентрационная канцелярия, продолжают функционировать и во время войны. Основа их деятельности, с одной стороны, укомплектование и снабжение, с другой – прохождение службы личного состава армии. Разумеется, во всем этом до некоторой степени участвует и армия.
Главный штаб – орган Военного министерства и, следовательно, также не оставляет своей работы. Управление армией, собственно, регулируется «Положением о полевом управлении войск в военное время», утвержденным 16 июля 1914 г.
Вот его основные общие положения.
Положение о полевом управлении войск в военное время применяется с объявлением мобилизации, не ожидая особых по сему распоряжений (ст. 3). Сухопутные вооруженные силы, предназначенные для военных действий, образуют высшие войсковые соединения – армии, в составе двух и более корпусов каждая. Армиям присваиваются номера или названия. Несколько армий, предназначенных для достижения одной стратегической цели и действующих на определенном фронте, могут быть объединены в еще более высоком войсковом соединении, образуя армии данного фронта. Армия, не входящая в состав армий фронта, получает название отдельной армии (ст. 4). Начальствование над каждой из армий вверяется командующему армией, начальствование над армиями данного фронта вверяется главнокомандующему армиями этого фронта (ст. 5). Высшее начальствование над всеми сухопутными и морскими силами, предназначенными для военных действий, вверяется, если государь не изволит предводительствовать войсками лично, Верховному главнокомандующему (ст. 6). При Верховном главнокомандующем для управления всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, предназначенными для военных действий, формируется штаб Верховного главнокомандующего. При главнокомандующем армиями фронта и при командующем отдельной армией для управления армиями этого фронта и отдельной армией формируются: полевое управление главнокомандующего армиями фронта и полевое управление отдельной армии. При командующем армией, входящей в состав фронта, формируется штаб армии. При командире корпуса и начальнике дивизии формируются управления корпуса и дивизии, причем существующие уже в мирное время штабы корпусов и дивизий переформировываются в соответствующие управления одновременно с объявлением мобилизации (ст. 7). Занятые области противника или присоединяются к ближайшим военным округам, или же, по мере надобности, из этих областей образуются самостоятельные военные генерал-губернаторства. Для управления в гражданском отношении занятыми по праву войны областями неприятеля формируются особые учреждения (ст. 11).