В современном формате Евросоюза, когда американцы разделили его на Новую Европу и Старую Европу, Польша начала стремиться стать одним из лидеров так называемой Новой Европы. Большую роль в этом сыграло то, что Евросоюз сейчас понемногу ренационализируется – то есть все страны хотят играть большую роль, несмотря на все лиссабонские договоры. Но называть Польшу в дальней перспективе лидером Новой Европы или «новых европейцев» пока преждевременно.
Дело в том, что «новые европейцы» в целом – неуспешные, слабые и ориентирующиеся на США. Можно, конечно, оставаться слабым и ориентирующимся на США, если бы Соединенные Штаты продолжали ориентироваться на Европу. А они стремительно уходят оттуда, оставляя Европу самим европейцам. Многие европейцы как раз поэтому и хотят любыми способами США задержать. И поляки тоже начинают понимать, что их односторонняя ставка на Америку частично против остальных европейцев оказалась недальновидной. Кроме этого, Польша в последнее время – одна из самых успешных европейских стран, она стабильно развивалась даже в кризис. И поэтому в первый раз в новейшей истории Польша чувствует самоуважение и уверенность в себе. Поэтому скорее всего они сейчас будут менять приоритеты внешней политики и отходить от проамериканской направленности.
Сейчас появилась новая концепция Союза Европы, смысл которой заключается в том, что Россия и страны, не присоединившиеся пока к ЕС или к НАТО, должны создать новое надгосударственное объединение в Европе. И эти идеи Союза Европы с энтузиазмом поддерживаются в Польше. Сейчас в мире в международных отношениях самым опасным явлением является полный интеллектуальный вакуум – никто не знает, куда идти, поэтому многие и говорят, что все крутится вокруг оси Пекин – Вашингтон. Идея сама по себе абсолютно непродуктивная и глупая, китайцы сами от нее отказываются, а главное – это две страны, у которых прямо противоположные культуры и политические системы, поэтому они в принципе не могут стать какой-то осью, проводящей единую политику. Конечно, они и дальше, скорее всего, будут доминировать, но если Европа объединится в какую-то силу или хотя бы объединится вокруг идеи своего объединения, она станет серьезным соперником и партнером США и Китая, причем и им же поможет лучше понимать друг друга.
Но сейчас Европа движется скорее в сторону «Большой Венеции» – утопающего памятника своему былому величию. А Россия – в сторону, в худшем случае, чего-то вроде Нигерии с ракетами, которые тоже станут в каком-то смысле ржавеющими памятниками былой великой державе. А в лучшем – станет младшим братом, сырьевым придатком «великого Китая». Но пока есть силы, еще можно побороться за более приятную долю, и уж точно не оставаться на пути к «великой Нигерии».
Обсуждаемый союз с Европой подразумевает, что Россия плюс европейские страны и, возможно, Турция и Украина подпишут новый договор о союзе, предусматривающий координацию политики, сближение законодательств, движение к единому экономическому пространству, а потом, возможно, и к Таможенному союзу. То есть это получится союз между Евросоюзом и соседними европейскими странами. Евросоюз уже не может увеличиваться, у него на это больше просто нет энергии. Поэтому такой вариант союза – это как бы обходной маневр для того, чтобы преодолеть ситуацию стагнации. Это не военно-политический союз, а именно единое экономическое пространство, единый энергетический комплекс, что-то наподобие Европейского союза угля и стали в 50-е годы, из которого и вырос Евросоюз.
Для России в этой идее главная выгода в том, что если мы двинемся к союзу с Европой, то это усилит наши экономические, социальные и политические позиции, причем уже даже просто при заявлении о таком совместном движении. К тому же это усилит в нашем обществе европейскую составляющую. За последнее десятилетие российское общество снова деевропеизировалось. Был великий европейский XIX век, потом мы покатились прочь от Европы, потом было возвращение лет на десять–пятнадцать, а потом мы снова пошли к тому, что можно назвать «новым варварством», причем в первую очередь в ценностном, культурном и социальном отношении.
История все-таки не предопределяет наше развитие. Да, она влияет, да, она очень важна, но все-таки страны могут преодолевать свою историю, и примеров таких немало. Есть немало сторонников того, что ориентироваться России надо на Восток, поскольку мировым центром стремительно становится именно Азия. Но все-таки большинство как политиков, так и населения России придерживаются проевропейского направления. Европейцы думают, что нужны России по экономическим и технологическим причинам. На самом же деле экономически, технологически и финансово уже почти все можно получить на Востоке, разве что кроме определенных видов нефтебурильного оборудования. Поэтому не в этом сейчас дело. Сейчас России важно задать самой себе вектор социально-экономического развития.
Если посмотреть на современную российскую политику, в ней можно выделить две ключевые тенденции. Одна – мюнхенская речь Путина, где он высказал все претензии, которые накопились у России к Западу, НАТО, США и конкретно к внешней политике западных стран. Позже, в интервью газете «Коммерсантъ», он подтвердил, что мюнхенская речь по-прежнему актуальна и она должна лежать в основе российской внешней политики. Но вторая тенденция – любимая всеми «перезагрузка», которая ассоциируется с взаимоотношениями Обамы и Медведева в последние четыре года.
То есть в официальной внешней политике России нет однозначной геополитической ориентации, или ее не хотят провозглашать, желая культурно и политически сближаться с Европой, а экономически – с Азией. Конечно, есть риск, что трубопроводы, газопроводы, порты – все, что сейчас строится, а также рост товарооборота с азиатскими рынками – потянет Россию в сторону Азии просто по объективным причинам. Но тем не менее наиболее оптимальной стратегией для России выглядит именно социально-экономический и социально-политический союз с Европой и при этом значительная экономическая переориентация на Азию, поскольку именно там новые рынки и более дешевые товары. Ну и конечно, налаживание хороших, а может, даже и союзных отношений с США в узкой военно-стратегической области.
Европейцы, с одной стороны, ревнуют Россию и к Азии, и к США, но, с другой стороны, это их проблема – они настолько погружены в самих себя, что перестали быть серьезными политическими игроками. Они не хотят, чтобы Россия шла в Азию, они каждый раз нервничают, когда Россия договаривается с США, но сами они предложить ничего не могут, хотя Европа – это великое средоточие культуры и экономики. Но они не могут это продать миру, потому что у них недостаточно политической воли. Собственно говоря, Союз Европы, если он когда-либо состоится, в каком-либо виде, будет союзом стратегической решимости России и мягкой экономической социальной мощи Европы.
Азия тоже тянет Россию в свою сторону – когда международный клуб «Валдай» обсуждал перспективы внешней политики России, там был представлен доклад с предложением Союза Европы, и китайцы сразу начали выступать против него, указывая на все недостатки идеи и сложность ее выполнения. А когда еще один участник выступил, наоборот, за ориентацию на Азию, то точно так же всполошились европейцы. Поэтому можно с уверенностью сказать, что интерес к России сохраняется огромный.
И эта ревность, что европейская, что азиатская, опровергает распространенный у нас миф, что все заинтересованы в ослаблении России. Наоборот, никто не хочет слабой России, поскольку это слишком сильно изменит политический и экономический баланс сил в мире, – тот баланс, с учетом которого планируют свое будущее и Европа, и Азия[13].
13Вмешательство во внутренние дела страны
15 сентября 1924 года МИД Великобритании обнародовал знаменитое «письмо Коминтерна», которое якобы было написано главой Коминтерна Зиновьевым в ЦК компартии Великобритании и призывало британских рабочих и профсоюзы вести вооруженную борьбу против родного правительства с тем, чтобы его свергнуть.
Письмо вызвало грандиозный скандал. Британский МИД направил специальную ноту, в которой «письмо Зиновьева» трактовалось как «инструкции для британских подданных для насильственного свержения существующего строя в этой стране и разложения вооруженных сил Его Величества».
В своем ответе советская сторона отрицала подлинность письма и приводила ряд доказательств того, что содержание документа состоит из нелепостей, имеющих целью восстановить британское общественное мнение против СССР.
«Имею честь обратить Ваше внимание на прилагаемую копию письма от 15 сентября, полученного центральным комитетом британской коммунистической партии от Исполнительного комитета Коммунистического интернационала. Письмо содержит даваемые британским подданным инструкции работать над насильственным ниспровержением существующего строя Англии и над разложением вооруженных сил его величества в качестве средства для указанной цели».
(Из Ноты начальника Восточного отдела британского ведомства иностранных дел Грегори на имя полномочного Представителя Союза ССР в Лондоне от 24 октября 1924 года).
У власти в Лондоне в это время находились лейбористы, с которыми Москва вела тяжелые переговоры по достижению крайне важного для большевиков торгового соглашения. К тому же все это происходило накануне парламентских выборов, где шансы на победу лейбористов и настроенных по отношению к Кремлю намного жестче консерваторов были примерно равны. Так что Москва не случайно торопилась с подписанием и ратификацией торгового соглашения.
Вот на этом фоне в английской прессе и начало гулять письмо Коминтерна, за два пункта которых особенное ухватились консерваторы. Первый рекомендовал английскому пролетариату как можно сильнее надавить на партию лейбористов, чтобы ускорить подписание договора с Советским Союзом. А второй требовал усиления революционной пропагандистской работы в рядах британских вооруженных сил. Все это, разумеется, означало очевидное вмешательство Коминтерна и Москвы во внутренние дела Великобритании, что конечно же было недопустимо даже по тогдашним дипломатическим понятиям.