Несколько дней спустя в параллельном ущелье с другой стороны шоссе в Касас-Неграсе нашли труп другой девочки: возраст — около тринадцати, смерть наступила в результате удушения. Как и в предыдущем случае, на теле не обнаружили ни единого документа, который помог бы ее идентифицировать. На ней были белые шорты, серая толстовка с логотипом футбольной команды. По словам судмедэксперта, она умерла по крайней мере четыре дня назад, вполне возможно, трупы выбросили в один и тот же день. Хуану де Дьос Мартинесу это идея показалась странной, если не сказать идиотской: если убийца выбросил первый труп в ущелье, то ему бы пришлось оставить машину недалеко от шоссе в Касас-Неграсе с другим трупом в багажнике; при этом он сильно рисковал, что машина привлечет внимание полицейского патруля или даже наглых воришек, которые вполне могли ее угнать; то же самое можно было бы сказать по поводу мнения, что первый труп выбросили с другой стороны дороги близ поселения под названием Эль-Обелиско, которое с натяжкой можно было бы назвать поселением, — скорее это было убежище для беднейших из бедных, что каждый день приезжали сюда с юга Мексики и ночевали там или даже умирали в халупах, которые они сами считали не домами, а неким перевалочным пунктом на дороге куда-то еще в поисках пропитания. Некоторые называли его не Обелиско, а Морильня. И отчасти были правы — не было тут никакого обелиска, а люди умирали гораздо быстрее, чем в других местах. Но обелиск когда-то тут стоял — во времена, когда город еще не распространился до этого места, а Касас-Неграс был, скажем так, отдельной деревней. Это был каменный памятник, точнее сказать, обелиск из трех камней, водруженных друг на друга: что он изображал, никто толком не понимал, но с помощью воображения или чувства юмора можно было посчитать его древним обелиском или обелиском, нарисованным ребенком, который только учится рисовать, неким чудовищным малышом, что жил в пригороде Санта-Тереса, гулял по пустыне, поедая скорпионов и ящериц, и никогда не смыкал глаз. С практической точки зрения, как думал Хуан де Дьос Мартинес, было проще избавиться от обоих трупов в одном месте — сначала от одного, потом от другого. И не тащить первый до ущелья, которое находилось довольно далеко от шоссе, а сбросить прямо тут, в нескольких метрах от обочины. То же самое касалось второго. Зачем идти до окраин Обелиско, рискуя быть увиденным, если можно выкинуть тело в любом другом месте? Если только в машине не ехало трое убийц: один за рулем, а двое для того, чтобы быстро избавиться от мертвых девочек, — ведь те буквально ничего не весили, в смысле, весили как маленький чемодан, так что двум мужчинам не составило бы никакого труда их нести. И тогда то, что был выбран именно Эль-Обелиско, виделось совершенно в другом свете. А что, если убийцы посчитали, что полиция сразу заподозрит обитателей этого моря бумажных домиков? Но тогда почему бы не избавиться от трупов в одном и том же месте? Хотя бы из соображенийправдоподобия? Да и почему не подумать, что обе девочки вполне могли жить в Эль-Обелиско? В каком еще районе Санта-Тереса могли жить девочки десяти лет, за телами которых никто не обратился? Но тогда… тогда убийцы были не на машине? Они перешли шоссе с первой мертвой девочкой и пошли к ущелью, ближайшему к Касас-Неграсу, и выбросили ее там? И почему, если они уже дали себе такой труд, не закопать жертв? Потому что дно ущелья было твердым, а у них не было при себе инструментов? Делом занимался судейский Анхель Фернандес: он устроил облаву в Эль-Обелиско и задержал двадцать человек. Четверых отправили в тюрьму за совершенные — и доказанные — ограбления. Один умер в подвале участка номер два от туберкулеза (так сказал судмедэксперт). Но никто не сознался в убийстве девочек.
Спустя неделю после того, как в окрестностях Эль-Обелиско обнаружили труп тринадцатилетней девочки, на обочине шоссе в Кананеа нашли мертвое тело девушки лет шестнадцати. Рост — примерно метр шестьдесят, волосы длинные черные, худенькая. Ножевое ранение — одно, в область живота, глубокое, буквально вскрывшее тело. Но смерть, по мнению эксперта, последовала от удушения и перелома подъязычной кости. С места, где нашли труп, просматривалась гряда низких холмов, рассыпанные тут и там домики желтого и белого цвета с низенькими крышами, какие-то ангары, где сборочные фабрики хранили запасные части, и дороги, что отходили от шоссе и рассеивались как сны, безо всякой причины. Согласно заявлению полиции, жертва, судя по всему, была из автостопщиц. Ее изнасиловали. Попытки установить личность убитой ничего не дали, и дело закрыли.
Практически в то же время был найден труп другой девушки, примерно шестнадцати лет; ее несколько раз ударили ножом и изуродовали (впрочем, возможно, над телом потрудились местные собаки); труп лежал у подножия холма Эстрелья на северо-востоке города, за много километров от места, где нашли первых жертв марта. Худенькая, с черными длинными волосами — она казалась сестрой-близнецом девушки-автостопщицы, которую нашли на обочине шоссе в Кананеа. Во всяком случае, так говорили некоторые полицейские. Как и у той жертвы, на теле девушки не обнаружили ни одного документа, который помог бы установить ее личность. В прессе Санта-Тереса писали о проклятых сестрах, а затем, подхватив это у полиции, о злополучных близнецах. Делом занимался судебный полицейский Карлос Марин, и оно очень быстро перешло в категорию нераскрытых.
В конце марта, в тот же день, были найдены две последние жертвы. Первую звали Беверли Бельтран Ойос. Ей было шестнадцать, и она работала на фабрике в индустриальном парке Хенераль Сепульведа. Пропала три дня тому назад. Ее мать, Исабель Ойос, пришла в один из центральных участков и, прождав пять часов, сумела пробиться к полицейскому; приняли ее с большой неохотой, но заявление взяли, подписали и перешли к следующему делу. У Беверли, в отличие от предыдущих мартовских жертв, были каштановые волосы. Но также имелось и некоторое сходство: худенькая, метр шестьдесят два ростом, длинные волосы. Тело нашли дети на пустыре к западу от индустриального парка — туда, кстати, сложно доехать на машине. На трупе обнаружили нанесенные холодным оружием раны в области груди и живота. Ее изнасиловали вагинально и анально, а потом одели — одежда, та же самая, в которой она пропала, сохранилась в целости и сохранности — ни разрыва, ни дырки, ни ожога от пули. Делом занимался судебный полицейский Лино Ривера, тот начал и окончил следствие расспросами среди ее подруг и попыткой найти парня, которого у нее не было. Место преступления не обыскивали, и никто не занялся многочисленными следами, которые там оставили убийцы.
Следующую жертву того дня — и последнюю в марте — нашли на пустыре к западу от района Ремедьос-Майор и нелегальной свалки Эль-Чиле и к югу от индустриального парка Хенераль Сепульведа. Согласно судейскому Хосе Маркесу, которому поручили вести это дело, девушка была очень привлекательной: длинные ноги, худенькая, но не тощая, с большой грудью, волосы ниже плеча. Как в вагине, так и в анусе имелись повреждения. Ее изнасиловали, а потом резали ножом, пока не убили. Согласно заявлению судмедэксперта, ей было от восемнадцати до двадцати лет. Бумаг, которые могли помочь установить ее личность, на теле не обнаружили; за трупом никто не явился, и, подождав некоторое время, ее похоронили в общей могиле.
Второго апреля в программе Рейнальдо снова выступила Флорита Альмада, на этот раз в компании активисток ЖСДМ. Флорита Альмада сказала, что пришла только затем, чтобы представить этих женщин, — им, мол, есть что сказать. И тут же активистки заговорили о безнаказанности, что правит бал в Санта-Тереса, о медлительности полиции, о коррупции и числе погибших женщин, что росло не прекращая, начиная с 1993 года. Потом они поблагодарили любезную публику и Флориту Альмаду и попрощались — правда, перед этим призвали губернатора штата, лиценциата Хосе Андреса Брисеньо, положить конец невыносимому положению в стране, где, как считается, уважают права человека и закон. Директор канала позвонил Рейнальдо и хотел его уволить. У Рейнальдо случился нервный срыв, и он сказал: увольняете? Ну и пожалуйста, если вам так приказали. Директор канала обозвал его пидором и подстрекателем. Рейнальдо заперся в своей уборной и начал звонить людям в Лос-Анджелесе — у тех была радиостанция и они были не против нанять его. Продюсер программы сказал директору, что Рейнальдо надо оставить в покое. Директор отправил за Рейнальдо свою секретаршу. Рейнальдо отказался идти и продолжил говорить по телефону. Чикано[25], с которым он разговаривал, рассказал историю про серийного убийцу в Лос-Анджелесе, тот убивал только гомосексуалистов. Боже ты мой, сказал Рейнальдо, у нас тут кто-то только женщин убивает. Чувак из Лос-Анджелеса пасся в гей-барах. Такое часто бывает — волк идет за стадом овец. Маньяк из Лос-Анджелеса соблазнял гомосексуалистов в их заведениях или на улицах, где стояли мужчины-проститутки, а потом увозил их куда-то и там убивал. Такой же кровавый палач, как Джек Потрошитель. Он буквально разделывал свои жертвы. Про него снимут какой-нибудь фильм? — поинтересовался Рейнальдо. Да уже сняли, отозвался чикано на том конце провода. Значит, его схватила полиция? Ну конечно. Какое счастье! — воскликнул Рейнальдо. А кто занят в картине? Киану Ривз, ответил чикано. Киану в роли убийцы? Нет, в роли полицейского, который его ловит. И кто же играет убийцу? Этот блондин, как его там, у него еще как у одного персонажа из романа Сэлинджера. Эх, не читал я этого автора, сознался Рейнальдо. Сэлинджера не читал? — удивился чикано. Ну вот нет, не читал. Это огромный пробел, дружище, сообщил чикано. Я в последнее время читаю только авторов-геев, сказал Рейнальдо. Если возможно — то гей-авторов такого же культурного уровня, что у меня. Это все ты мне в ЛА расскажешь, засмеялся чикано. По окончании разговора Рейнальдо закрыл глаза и представил, как живет в районе с огромными пальмами, с маленькими, но красивыми виллочками и соседями, которые все хотят стать актерами — а он их проинтервьюирует еще до того, как они добьются славы. Затем поговорил с продюсером и директором и сразу с обоими на пороге своей гримерки: его просили забыть об инциденте и продолжить работу. Рейнальдо сообщил, что ему нужно время подумать — у него есть и другие предложения по работе. Этим вечером он закатил праздник в своем отделе, и уже ранним утром друзья предложили сходить на пляж и там встретить рассвет. А он заперся у себя в спальне и позвонил Флорите Альмаде. Прозвучал третий гудок, и ясновидящая сняла трубку. Рейнальдо спросил, не разбудил ли он ее. Флорита Альмада сказала, что да, разбудил, но это совсем неважно, потому что ей снился как раз он собственной персоной. Рейнальдо попросил ее пересказать сон. Флорита Альмада заговорила о дожде из падающих звезд на пляже в Соноре и описала ребенка, похожего на него. И этот ребенок смотрел на падающие звезды? — спросил Рейнальдо. Да, откликнулась Флорита, смотрел на падающие звезды, а море ласкало ему щиколотки. Какая красота, сказал Рейнальдо. Мне тоже так показалось. Очень, очень красивый сон тебе приснился, Флорита. Да, сказала она.