В конце июля дети нашли останки Марисоль Камарены двадцати восьми лет, хозяйки кабаре «Герои Севера». Ее тело бросили в резервуар с двумястами литрами едкой кислоты. Не растворились лишь руки и ноги. Ее опознали по силиконовым имплантатам. За два дня до этого ее похитили семнадцать мужчин, похитили из дома — она жила над кабаре. Служанка, Каролина Арансибиа, восемнадцати лет, сумела избежать подобной судьбы — она спряталась на чердаке вместе с дочкой погибшей, младенцем двух месяцев от роду. Оттуда она прекрасно слышала, как мужчины разговаривают, смеются, орут, выкрикивают оскорбления — и как заводится сразу несколько машин. Делом занимался судейский Лино Ривера — он допросил нескольких завсегдатаев кабаре, но семнадцать похитителей и убийц так и не нашли.
С первого по пятнадцатое августа стояла жара, а также нашли еще двух погибших. Первую звали Марина Ребольедо, и ей было тринадцать лет. Труп обнаружили за средней школой номер 30, что в районе Феликс-Гомес, в нескольких метрах от здания, в котором располагалась судебная полиция штата. Он была смуглой, с длинными волосами, худенькая, рост — метр пятьдесят шесть. Девушку нашли в той же одежде, которую она носила в день похищения: желтые шорты, белая блузка, белые же носки и черные туфли. Девочка вышла из своего дома на улице Мистула, 38, что в районе Веракрус, в шесть утра, чтобы проводить сестру, которая работала на фабрике в индустриальном парке Арсенио Фаррель, — ушла и больше не вернулась. В тот же самый день родственники подали заявление о ее пропаже. Задержали двух ее друзей, пятнадцати и шестнадцати лет, но, после того как те провели в подвале неделю, обоих отпустили. Пятнадцатого августа нашли труп Анхелики Неварес двадцати трех лет, более известной под кличкой Джессика, рядом с каналом со сточной водой на западе индустриального парка Хенераль Сепульведа. Анхелика Неварес жила в районе Плата и танцевала в кабаре «Ми Касита». Также она работала танцовщицей в кабаре «Герои Севера», хозяйку которого, Марисоль Камарену, не так давно нашли внутри емкости с кислотой. Анхелика Неварес была родом из Кулиакана, что в штате Синалоа, но уже пять лет проживала в Санта-Тереса. Шестнадцатого августа жара спала и подул свежий ветер с гор.
Шестнадцатого августа в своей комнате была найдена повесившейся преподаватель Перла Беатрис Очотерена, двадцати восьми лет, родом из деревни Морелос, что стоит практически на границе между штатами Сонора и Чиуауа. Учительница Очотерена работала в средней школе номер 20, и, как говорили ее друзья и знакомые, была человеком любезным и спокойным. Жила в квартире, деля ее с двумя другими учительницами, на улице Ягуар, что в двух кварталах от проспекта Карранса. В ее комнате нашли множество книг, в основном поэзию и эссеистику, которые учительница покупала наложенным платежом в книжных магазинах столицы или Эрмосильо. Как сказали женщины, с которыми она делила квартиру, Перла была женщиной чуткой и умной, начала практически с нуля (Морелос в Соноре — деревенька красивая, но крошечная, там ничего нет, кроме фотогеничных пейзажей) и всего достигла работой и упорством. Также они сказали, что она писала, и один литературный журнал в Эрмосильо опубликовал — под псевдонимом — несколько ее стихотворений. Делом занимался Хуан де Дьос Мартинес, и с первого же взгляда он понял — речь идет о самоубийстве. В письменном столе учительницы нашли письмо без адреса получателя, в котором она пыталась объяснить, что не может больше выносить творящееся в Санта-Тереса. В письме было написано: все эти мертвые девочки… Письмо прочувствованное, но немного пошлое, подумал судейский. Там было сказано: я больше не могу это выносить. Еще написано: я пытаюсь жить, как и все, но как? Хуан искал в бумагах учительницы какие-нибудь ее стихи, но не нашел ничего. Также записал несколько названий книг из домашней библиотеки. Спросил подруг по квартире, был ли у нее парень. Те ответили, что никогда не видели ее в компании мужчины. Учительница Очотерена была скромной до такой степени, что действовала на нервы некоторым своим друзьям. Похоже, интересовалась она исключительно уроками, учениками, книгами. Одежды у нее было совсем немного. Чистенькая, работящая, никогда не протестовала. Хуан поинтересовался, что это значило — никогда не протестовала. Подружки привели пример. Иногда они забывали выполнить свою часть работы по дому, например, вымыть посуду или подмести, что-то вроде этого, и учительница Очотерена делала все вместо них и не говорила ни слова поперек. На самом деле она никогда никого ни в чем не упрекала, ее жизнь, похоже, протекала тихо, без укоров и порицаний.
Двадцатого августа на пустыре рядом с западным кладбищем нашли тело еще одной жертвы. Ей было шестнадцать или восемнадцать лет, никаких документов при ней не обнаружили. Тело лежало совершенно голое, точнее, в одной белой блузке, завернутое в старое желтое одеяло с изображениями черных и красных слонов. Судмедэксперт сообщил, что причиной смерти стали две нанесенные колюще-режущим предметом раны в области шеи и ушной раковины. В первом своем заявлении полиция сообщила, что жертву не насиловали. Четыре дня спустя они поправились, заявив, что да, изнасилование произошло. Патологоанатом, проводивший вскрытие, сообщил прессе, что они, то есть команда патологоанатомов полиции и Университета Санта-Тереса, никогда не сомневались в том, что изнасилование имело место, и доложили об этом в первом (и единственном) официальном рапорте. Пресс-секретарь полиции пояснил, что произошло недоразумение — мол, данный рапорт неправильно интерпретировали. Делом занимался судейский Хосе Маркес, и вскоре его передали в архив. Безымянную жертву захоронили в общей могиле во вторую неделю сентября.
Почему же покончила с собой учительница Очотерена? Эльвира Кампос заметила, что, скорее всего, та страдала депрессией. Возможно, речь шла о постепенном развитии психоза. Совершенно точно, она была одинокой и очень чувствительной женщиной. Хуан де Дьос Мартинес перечислил книги, названия которых выбрал наугад в библиотеке жертвы. Ты что-нибудь из этого читал? — спросила директриса. Хуан честно признался, что не читал. Это хорошие книги, сказала та, некоторые из них трудно достать здесь, в Санта-Тереса. Она их выписывала из столицы, сказал Хуан.
Следующей жертвой стала Адела Гарсия Себальос, двадцати лет, работала на фабрике «ДанКорп», зарезана ножом в доме своих родителей. Убийца — Рубен Бустос, двадцати пяти лет, с которым ранее Адела проживала на улице Такскенья, номер 56, в районе Мансера, и с которым у нее был общий годовалый ребенок. За неделю до убийства пара начала ссориться, Адела переехала в дом к родителям. Согласно показаниям Бустоса, женщина намеревалась бросить его ради другого мужчины. Бустоса задержали без труда. Он закрылся в своем доме в районе Мансера, но у него из средств защиты был только нож. Судейский Ортис Ребольедо выстрелил и зашел в дом, а подозреваемый спрятался под кроватью. Полицейские окружили кровать, из-под которой тот не хотел вылезать, и пригрозили изрешетить его пулями. Лало Кура тоже принимал участие в задержании. Время от времени из-под кровати показывалась рука Бустоса — он сжимал в ней нож, которым убил Аделу, и пытался ранить копов в щиколотку. Полицейские смеялись и отпрыгивали. Один из них вскочил на матрас, и Бустос попытался проткнуть матрас и ранить его в стопу. Полицейский по фамилии Кордеро, пользовавшийся в третьем участке славой самого длинного члена, принялся справлять малую нужду, целясь прямо под кровать. Бустос смотрел, как моча струится по полу и затекает туда, где он засел, и начал всхлипывать. В конце концов Ортис Ребольедо устал смеяться и сказал, что, если подозреваемый не выйдет, его пристрелят. Полицейские увидели, как из-под кровати на четвереньках вылезает этот мерзавец, и отволокли его в кухню. Там один из них набрал кастрюлю воды и вылил на него. Ортис Ребольедо встряхнул Кордеро за ворот и пригрозил, что, если в машине останется запах мочи, он его, Кордеро, заставит платить. Тот уже еле дышал от смеха и пообещал, что ничего такого не случится. А если он нассыт, шеф? — спросил он. Я умею по запаху отличить, где чья моча, заметил Ребольедо. Моча этого пидора должна пахнуть страхом, а твоя воняет текилой. Когда Кордеро зашел на кухню, Бустос рыдал. Всхлипывая, что-то говорил о своем сыне. Говорил о родителях, причем было непонятно, имел ли он в виду своих или родителей Аделы, что стали свидетелями убийства. Кордеро набрал кастрюлю воды и с силой окатил его. Потом снова налил — и снова вылил. Штаны у полицейских, которые стерегли Бустоса, промокли, равно как и их черные ботинки.
Так что же именно не могла более выносить эта учительница? — спросила Эльвира Кампос. Жизнь в Санта-Тереса? Смерти в Санта-Тереса? Несовершеннолетних девочек, которые умирали, а всем было плевать? Достаточно ли этого для того, чтобы молодая женщина покончила с собой? Она повесилась по этой причине? Крестьянка, которой пришлось работать не покладая рук, чтобы выбиться в учителя, поэтому покончила с собой? Одна среди тысяч? Одна среди ста тысяч? Одна из миллиона? Одна из ста миллионов мексиканцев?
В сентябре почти не убивали женщин. Случались драки. Еще был наркотрафик и задержания. Еще были праздники и горячие бессонные ночи. Были груженные кокаином грузовики, что ехали через пустыню. Были самолетики «Сессна», которые низко-низко летали над пустыней, подобные духам индейцев-католиков, готовым перерезать глотку всем людям. Были разговоры на ушко и смех на фоне песенок-наркокорридос. В последний день сентября, тем не менее, нашли трупы двух женщин ближе к Пуэбло-Асуль. Обнаружили их на месте, где мотоциклисты Санта-Тереса устраивали гонки. Обе женщины были в домашней одежде — одна так и вовсе в домашних тапочках и халате. При них не оказалось никаких документов, удостоверяющих личность. Делом занимался Хосе Маркес и судейский Карлос Марин; осмотрев одежду, они, судя по маркам, предположили, что это, наверное, американки. Запросили полицию Аризоны, и действительно, жертвами оказались сестры Рейнольдс из Рильито, что в пригороде Тусона, Лола и Дженет Рейнольдс, соответственно тридцати и сорока четырех лет, обе проходили по делам с наркоторговлей. Маркес и Марин додумали остальное: сестры купили в долг наркотики — немного, они большими поставками не занимались, — а потом забыли уплатить. Возможно, у них были проблемы с ликвидностью, а возможно, они расхрабрились (как сказали в полиции Тусона, Лола была женщиной жесткой, такой палец в рот не клади), возможно, поставщики их нашли, приехали ночью, а те уже собирались ложиться спать, возможно, их перевезли за границу и уже в Соноре убили, а может, прикончили, еще сонных, в Аризоне, выпустив две пули в голову каждой, а потом пересекли границу и бросили тела рядом с Пуэбло-Асуль.