Пятно в глазу ослепляет.
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Я перестану с ним видеться.
– Правда?
Урсула прищуривается. У нее такие темные глаза, почти черные, как обсидиан.
– Даю вам слово.
– Хм.
– Урсула, – сейчас Мэлори спокойна, – я обещаю вам.
Та кивает.
– Спасибо.
Кажется, только сейчас Урсула видит дом, замечает обстановку, стены, шторы. Неужели ей нравится? И почему Мэлори об этом думает? Она должна чувствовать презрение, может, даже ненависть к этой женщине, многолетней сопернице. Но нет, ничего подобного. Урсула поднимается и идет к двери, постукивая каблуками. Мэлори даже немного грустно, что она уходит. Теряя Джейка, она теряет и ее тоже, свой вечный бой с тенью, ту, что нависала над ее плечом все эти годы и заставляла становиться лучше. Если начистоту, соревнование с Урсулой вдохновляло Мэлори.
У двери та оборачивается.
– Он счастлив с вами.
К горлу подступает ком, но ни слезинки Мэлори не может сейчас себе позволить.
– Я знаю, – спокойно отвечает она.
Проходят две недели. Жужжит телефон. Сообщение от Джейка: «Я здесь». Мэлори запирает дом и идет в укрытие за тридцать метров вдоль берега, за ямой в дюнах. Как ребенок, честное слово. Правда, из всех возможных сценариев этот показался ей, скажем так, наиболее правдоподобным. Джейк не знает, что Урсула в курсе их связи. Все должно выглядеть так, как будто решение расстаться принадлежит самой Мэлори. Рука так и тянется написать: «Кое-что случилось. Встреча отменяется». Или по-другому: «Я встретила кое-кого. Не приезжай». Но нет, она не может так жестоко обойтись с ним. А еще она эгоистка: хочет его увидеть.
Мэлори не отвечает на сообщение. Следом приходит другое: «Ты дома?»
Поразительно: их отношения продержались на доверии и традициях! Ни разу ничто не помешало. Бывало, что препятствия вставали у них на пути, но в итоге все разрешалось.
До сих пор.
Она ждет. Как это будет? Он приедет, поймет, что что-то не так, – и уедет? Урсула баллотируется в президенты. Каждое его движение наверняка под контролем. Тревога!
Потом она слышит, как подъехала машина. Выглядывает из-за дюны – джип в облаке пыли. Он здесь. Сердце екает, как в тот первый день, когда она увидела его. Двадцать шесть лет назад.
К черту Урсулу.
Только Мэлори ведь дала слово. Она видела, Урсула колеблется – доверять или нет? Та, с кем ее муж спал все эти годы, вряд ли вот так возьмет и остановится.
Хлопает дверца, Мэлори вздрагивает. Она видит, что Джейк вышел. Вздыхает. Джейк! По походке она понимает, что он взволнован, сбит с толку, может быть, сердится. Идет к двери и дергает ручку. Закрыто. Слышно, как он что-то бормочет, потом обходит дом кругом, смотрит в одну сторону, в другую. Скрипит дверь душа. Мэлори вздыхает – хорошо, что не спряталась там.
– Мэлори!
Она закрывает глаза. Его голос.
– Где ты, Мэлори?
Ему плевать, услышат его или нет. Голос срывается – нет, он не плачет, но, наверное, волнуется. С ней что-то случилось? Она в порядке?
Ей вспомнилось первое лето, когда они ночью на пляже звали Фрея. Как она тогда испугалась! Любая девушка на ее месте перепугалась бы. Она часто накручивала себя, представляла, что могло бы произойти, если бы Фрей утонул. Не родился бы Линк. Интересно, вышла бы она замуж? Были бы у нее дети? Все возможно. Их связь с Джейком оборвалась бы, осталось только чувство вины.
Поразительно, как многое может измениться всего за одну ночь. Почему Старик решил выйти из машины? Мог ведь вызвать бригаду автослесарей и дождаться их на водительском сиденье. Такой он был, Купер Блессинг – старший. Решил, что сам справится с колесом, а то ведь пока дождешься этих ремонтников! А Китти вышла за ним, чтобы все проконтролировать, – как это на нее похоже.
– Мэлори! – зовет Джейк. – Мэл, где ты?
Вот так, оказывается, выглядит встреча с собственным лицемерием. Если бы ей по-настоящему хотелось, чтобы все удалось, она уехала бы куда-нибудь. Но нет, она всего лишь хотела посмотреть на реакцию Джейка. Услышать его голос, прочесть его мысли. Он любит ее настолько, что будет искать?
Приходит еще одно сообщение. Телефон жужжит громче, чем она ждала: «Где ты? Дом заперт, машина на месте. Прошу, скажи, где ты. Нехорошо заставлять меня вот так мучиться».
Да, нехорошо.
– Мэлори!
Она смотрит на ситуацию его глазами. Он ждет целый год. Потом собирается в поездку, врет Урсуле и сорока сотрудникам, которые теперь следят за каждым его шагом, приезжает, поднимается на крыльцо в надежде, что его ждут бургеры, кукуруза, помидоры, Кэт Стивенс, Ленни Кравиц и World Party, а еще книги, которые она для него купила. И она сама, к которой он так спешил.
Дверь заперта. Он не ожидал. Он в замешательстве.
Мэлори хочется выбежать из-за дюны и упасть в его объятья. Поцеловать его. Как в конце фильма, когда Дорис и Джордж решают больше не видеться, но Джордж возвращается, и они воссоединяются, а на будущий год встречаются снова, и так «до тех пор, пока мы еще можем обнять друг друга».
Только это не кино. Это жизнь, и Мэлори – живой человек. Она не может столько вынести.
Она набирает сообщение: «Джейк, мы больше не можем встречаться. Сейчас это слишком опасно».
«Мне все равно».
«Подумай о других. Обо мне. О Линке и Бесс».
«Ты здесь? Видишь меня?»
«Нет».
Она не успевает отправить – Джейк звонит. В полуденной тишине вибрацию слышно отчетливо. Он наверняка все слышал. Мэлори сбрасывает звонок.
«Ты здесь», – пишет Джейк.
«Нет».
Он звонит снова. Она сбрасывает. Нужно было выключить телефон, но как оборвать их связь? Двадцать с лишним лет они не пользовались мобильными, потому что именно так все и раскрывается. Теперь о них знают и можно больше не таиться.
«Хочу увидеть тебя всего на минуту. Прошу. Потом я уеду».
«Нет, Джейк. Не получится».
«Всего один поцелуй. Только один, и я уеду. Честное слово».
Может, кто-то из нас и отказался бы, но только не Мэлори.
Она пишет: «Закрой глаза».
Выходит из укрытия. Джейка не видно. Значит, он на крыльце. И правда, он там.
Они целуются. Всего один поцелуй, самый сладкий, самый горький в ее жизни. Их свидетель – один лишь Атлантический океан. И этот поцелуй поможет им пережить следующие два, шесть или десять лет.
– Я люблю тебя, Мэл.
Мэлори закрывает глаза. Никаких слов не хватит, чтобы сказать о ее любви.
Когда она открывает глаза, Джейка уже нет.
Урсула де Гурнси приехала в Сент-Луис. Недельный визит в рамках предвыборной кампании. Выступления, приемы, на которых подают жареные равиоли, пиццу, бисквиты с глазурью.
Джейк едет с ней. Они в гостинице «Хайатт Ридженси». Звонок Линкольна Дули.
Джейк кладет трубку и садится на кровать, в которой он должен спать с Урсулой, хотя в эти дни спит в основном в самолетах и в машине. Ему кажется, он не справляется. Его отталкивают. Он как монета, брошенная на дно колодца. В ушах шумит. Кружится голова. Каждый день он пытается смириться с болью от потери Мэлори, но говорит себе, что это временно. Они могут встретиться уже в следующем году. Если Урсула проиграет.
Урсула победит, и он об этом знает.
Но теперь все потеряло смысл: победит, проиграет, изберут, не изберут. Какая разница? Меланома вернулась. Метастазы в мозгу. Линк позвонил в хоспис. Мэлори умирает.
Джейк пытается вспомнить, как она выглядела, когда он видел ее в последний раз.
Красивая. Она была собой.
Глаза были голубыми.
Он выходит в гостиную – это штаб предвыборной кампании, здесь Урсула встречается с сотрудниками комитета. В штате Эйвери Сильвер, дочь ее коллеги Хэнка Сильвера, чемпионка по сквошу, и менеджер предвыборной кампании УДГ Кейси Смит. Они с Кейси познакомились на благотворительном мероприятии под патронатом журнала «Вестерн Мичиган Вуман», и Урсула сразу взяла Кейси на работу.
«Мы сработались. Она меня понимает». Так она говорит Джейку. Теми же словами Урсула описывала отношения с Андерсом. Более высокой похвалы от нее не дождешься. Джейку Кейси тоже нравится. Она умная, целеустремленная, как Урсула, прямолинейная и амбициозная, как Урсула, но мягкая и способная к сочувствию – этому она пытается обучить Урсулу. Кейси стала самым важным человеком в жизни его жены. В жизни их семьи.
В присутствии Кейси и других участников кампании Джейк ведет себя как любящий муж, но теперь его голос звучит жестко.
– Урсула, нам надо поговорить.
Она что-то читает. На него не смотрит.
– Урсула, – повторяет Джейк.
– Урсула, – зовет ее Кейси, и та пальцем отмечает место, где остановила чтение. Только голос помощницы в последнее время может пробить ее броню.
– Что?
Джейк кивком зовет ее в спальню. В облачке над ее головой написано: «Надеюсь, у тебя что-то важное». Он закрывает дверь.
– Мне только что позвонили. Сын Мэлори Блессинг. У нее рак, метастазы в мозг. В хоспис уже позвонили.
– Как жаль, Джейк, я…
– Завтра я лечу на Нантакет.
– Ты не можешь полететь завтра.
– Сент-Луис никуда не денется.
– Завтра три мероприятия и симпозиум по здравоохранению, и ты его модерируешь. Ты не можешь его пропустить.
– Нет таких дел, которые нельзя пропустить. Смотри на вещи шире, милая.
– Джейк.
– Ладно. Полечу в субботу.
Днем он заходит в номер и оставляет табличку «Не беспокоить». Садится за стол, пытается работать – нужно составить тезисы для симпозиума. Сосредоточиться не получается. В дверь тихонько стучат. Джейк знает: это Эйвери Сильвер. Он дал ей сверхсекретное задание.
Но нет, пришла Бесс. На ней платье, туфли на каблуках, жемчуг. Так похожа на Урсулу в молодости! Бесс тоже участвует в кампании, агитирует поколение Z голосовать за мать.
– Привет, – говорит Джейк.
– Возьми меня с собой на Нантакет.
Джейк вздрагивает.