Когда мы подъехали к Prestige Imports Miami — автосалону, больше напоминающему дворец, Даша стояла спиной к дороге и щурилась на солнце, подставляя лицо легкому бризу. Издалека она походила на всех этих красоток, выглядывающих из своих кабриолетов или потягивающих мохито в фешенебельных ресторанах. Впрочем, мы тоже выбрали не самое скромное место для встречи. Может, потому что скромных в этой части города просто не было. А может, потому что Даша теперь — не девчонка-гонщица на подержанном Subaru, а бренд-менеджер Pagani. Эти тачки баснословно дорогие, даже для Майами. Видимо, даже для Цукерберга, раз он держит коллекцию подобных авто в гараже, а сам ездит на заурядном массмаркете.
При этой мысли у меня даже немного закружилась голова. Нет, не от Дашиной головокружительной карьеры, хотя я был, конечно, счастлив и горд лично знать такого успешного человека. А от того, как далеко порой может забросить нас жизнь и как сильно мы меняемся ради этого «далеко». Мне было любопытно, изменилась ли Даша. Стала ли похожа на всех этих смеющихся, полных куража и жажды жизни обитателей Майами? Вошла ли в ее расписание привычка пить сельдереевый фреш по утрам, а в обед прогуливаться по Оушен Драйв? Осталось ли в ней что-то от той девчонки, с которой мы ели хот-доги на Киевском море, пачкаясь кетчупом и горчицей?
«Да, осталось», — вынес свой вердикт, как только она повернулась к нам лицом, услышав шаги. В темно-карих глазах Даши плясали такие искорки, словно она не меня увидела, а блестящий «Пагани Зонда». Она будто светилась изнутри. Обычно так говорят о беременных, но я знал, что подобный свет может исходить только от человека, который находится на своем месте и занимается любимым делом. И уж что-что, а машины Даша действительно любила.
— Тема, сколько зим, сколько лет! — Даша легко подалась навстречу и озарила меня типично американской белозубой улыбкой.
— Шикарно выглядишь, — совершенно искренне отметил я.
Она действительно практически не изменилась с того времени, как мы виделись в последний раз в Киеве. То ли надо благодарить умелые руки косметологов, то ли благотворный климат Майами, но на ее лице не было ни одной морщинки. Разве что в уголках глаз, но это, как я называю, от счастья. Даша была одета в классические брюки и черную майку, поверх которой небрежно набросила ярко-красный пиджак. Если бы не знал наверняка, в жизни бы не подумал, что она работает в Pagani. С другой стороны, а что я ожидал увидеть? Платье от «Гуччи» и «Ролекс» с бриллиантами? Глупость.
Адам сделал Даше самый искренний комплимент — он просто стоял рядом с отпавшей челюстью и даже руку не сразу протянул для приветствия.
— С ним все в порядке? — едва слышно уточнила Даша, когда мы повернулись к океану. Я только кивнул, усмехнувшись. Слава богу, с шуточками о гомосексуалистах с прибытием в Майами было покончено.
А я не мог оторвать глаз от всех этих великолепных экспонатов в шоу-руме Даши. Экспонаты — именно это слово приходило на ум, когда я с восхищением рассматривал идеальные изгибы и обтекаемые хищные формы автомобилей, чей глянцевый блеск как бы сообщал миру: «Мы слишком хороши, чтобы на нас ездить». И они действительно были невозможно хороши! Купить такую машину — как завести домашнего леопарда: нужно выделить для него целый закрытый сад и каждый день подносить лань или ягненка.
— Обалдеть, сколько это все стоит!!! — не переставал восхищаться я, блуждая между экспонатами. — Кстати, Даша, сколько? Вы считали?
— Ну-у-у, — она индифферентно обвела большой зал взглядом. — Миллионов пятьдесят-шестьдесят. Долларов, — зачем-то добавила.
— И так понятно, что не гривен, — нервно хохотнул я. — Пятьдесят миллионов баксов!
В этот момент Адам снял мое лицо крупным планом, и я постарался привести себя в более спокойный вид. Близость таких денег сделала меня на несколько минут чуть похожим на тех людей, которые в Майами фотографируются с чужими тачками. Я украдкой сделал пару фото и устыдился. С другой стороны — когда еще меня будет окружать пятьдесят лямов в железе?
И пока я пускал слюну на «Ламборгини» и «Пагани», блестевшие в сиянии солнца и софитов, оператор сопровождал взглядом Дашу и смотрел несколько плотоядно. Вот кто для него настоящий «экспонат»!
— Какая девушка! — тихо шепнул он мне, когда мы поравнялись возле желтого «Ламборгини Авентадор».
— О да, — истово согласился я, пожирая глазами изящный плавник на капоте.
Даша подошла, заметив мое внимание к «Авентадору».
— Каждый год мы устраиваем большое мероприятие для владельцев «Ламборгини» — «Булл фест». К нам прилетают люди, привозят свои машины со всех уголков страны, просто для того, чтобы всем вместе с ветерком прокатиться на них по Майами.
— Понтануться?
— Обладание такой машиной — это не совсем про понты. Вернее, не только про понты. Это стиль жизни, понимаешь?
— Еще бы!
Интересно, терялась ли она, как я сейчас, когда только начинала работать здесь? Волновалась ли, когда впервые показывала какому-нибудь миллиардеру «Феррари» или «Бугатти»? Прыгала ли до потолка, когда получила первые комиссионные?
— Я чувствовала себя букашкой, — призналась она. — Сюда заходили такие люди, знаешь… С виду — как все: две руки, две ноги, туловище, голова, — Даша неловко улыбнулась, — но для них отдать штуку баксов за завтрак — пыль. Тогда они казались мне инопланетянами.
— А сейчас?
— Сейчас это просто часть моей работы, ни больше ни меньше.
— Ты об этом мечтала?
— О счастливой и благополучной жизни. Понимаешь, я работаю в месте, где все очень материальное. И даже страна материальная, и особенно Майами. Но это не моя мечта, это чья-то мечта. И мне приятно смотреть, как она сбывается у кого-то.
— Когда кто-то из миллионеров покупает тачку? — ляпнул я прежде, чем успел задуматься над вопросом.
Неожиданно Даша мечтательно заулыбалась.
— На прошлых выходных я посадила ребенка в тот желтый «Авентадор», возле которого ты завис. Он просто проходил мимо с родителями, засмотрелся, и мне захотелось устроить ему маленький праздник. Я завела машину, и, Тема, ты бы видел его улыбку! Для меня она стоила миллионов!
Заоблачные автомобили, заоблачные цены на них, и все-таки искренняя детская улыбка намного ценнее. Даша посадила в желтый «Авентадор» и меня. Рычание раскатилось по всему салону, оттолкнулось эхом от стен и усилилось, будто мы находились не в шоу-руме, а в опере. Как тот мальчишка, я улыбался и радовался, едва взревел мотор. Радовалась Даша, наблюдая за моей реакцией. И радовался Адам, снимая крупный план Дашиного декольте, пока она сидела на переднем сиденье низкого спорткара.
— У тебя потрясающая жизнь, — ошарашенно проговорил я. — Ты добилась всего этого!
Даша усмехнулась.
— Знаешь, в чем секрет моего успеха?
— В чем?
— Я никогда не хотела этого, — она рассеянно махнула рукой в сторону «Резорта Трампа». — Просто делала то, что мне нравилось. На энтузиазме. На кураже, понимаешь?
Я понимал.
— А почему «нравилось»? А сейчас что же?
— Сейчас мне тоже нравится, но уже по-другому. Раньше это был вызов самой себе, всему миру! А сейчас я как будто уже на гребне волны, болтаюсь на вершине, как буек.
— Как буек, — прыснул я, оценив метафору.
— Да-да, здоровенный такой буй! — поддакнула Даша. И теперь уже мы, не стесняясь, залились громогласным хохотом, как в старые добрые времена.
Мы наконец вышли из шоу-рума, словно выбрались из Бермудского треугольника.
Мы сели в свой арендованный «Мустанг».
Даша дала нам координаты места на Санни Айлз, и я ввел их в навигатор.
— Договорилась, чтобы вам показали одно крутое место, — сказала она в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Ого! — присвистнул я. — Мы что, едем в гости к Бейонсе?
— Почти, — лукаво улыбнулась она. — Не удивлюсь, если Бейонсе когда-то присматривалась к этой берлоге.
— В какую берлогу мы едем? Это клуб так называется? — похоже, Адам неверно понял смысл слова. Его голос прозвучал глухо, будто в горле пересохло. Оператор открыл бутылку воды и отхлебнул из горлышка, но в этот момент машина тронулась, и вода щедро пролилась по подбородку на белую футболку. Если бы Адам был девушкой, получилось бы очень эффектно.
— Пентхаус в одной из башен на побережье, прямо рядом с Armani Tower, — посчитала нужным сообщить Даша. — Знакомая риелтор сейчас выставила его на продажу за тридцать восемь миллионов долларов. Я подумала, что начинать знакомство с Майами нужно с понтов.
— Понты дороже денег, — ввернул я.
— Именно! — рассмеялась давняя знакомая. Впрочем, теперь я уже не был так уверен, что действительно знал ее. Как будто это было в прошлой жизни. Сейчас накручивала длинный блестящий локон на пальчик с идеальным французским маникюром. Сумочку, бренд которой я не разглядел, но, безусловно, от-кутюр, она небрежно держала под мышкой.
— Тема, ты, конечно, смеешься, но в Майами все действительно так. Сюда слетаются со всего мира, как говорится, людей посмотреть и себя показать. Здесь не важно, нравится ли тебе на самом деле. Главное — как все выглядит и сколько людей завидует. Вот, полюбуйся! — она неприлично ткнула пальцем в парочку, делающую селфи возле серебристого «Астон Мартина». — Никогда не понимала, в чем прикол фоткаться с чужой тачкой.
— А сама разве так не делала? — не сдержавшись, поддел я. — Помнишь, как просила сфоткать тебя возле «Порша». И это был всего лишь «Порш»!
Даша расхохоталась. Громко и задорно, запрокинув голову назад, как смеются многие в Майами. Воздух вокруг нее словно заискрился.
— Признаю, было дело.
— Ну, спасибо тебе за мини-экскурсию в жизнь богатых и знаменитых!
— Она еще не закончена, — напутствовала Даша. — Обязательно напиши о своих впечатлениях, как посмотришь пентхаус.
— Договор! — мы обнялись на прощание под томным взглядом Адама.
Я сел за руль и, поддав газку для эффектности, решительно отъехал от шоу-рума.