Юрчик чуть ли не приплясывал вокруг своей «Хонды», будто демонстрировал не ржавое корыто, а как минимум «Роллс-Ройс». Через пару секунд я понял причину его ажиотажа. С натужным скрипом он открыл багажник драндулета и явил миру огромные ящики для инструментов. Только вместо плоскогубцев в них лежали гладкие черные стволы — уложенные один к одному, как спички в коробке, и блестящие, как шевелюра Адама. За оружием морпех явно ухаживал не в пример лучше, чем за тачкой и домом.
Я присвистнул. Адам замер позади меня с отвисшей челюстью.
— А это… законно? — робко уточнил он.
Юра расхохотался, как мне показалось, немного демонически.
— Все официально, Бриолин, — морпех с силой хлопнул оператора по плечу, как советская домохозяйка по ковру. К чести Адама, тот сохранил нейтральное выражение лица. — Завтра повезу вас на стрельбище, развеемся.
— Круто, — резюмировал я. — Давайте вернемся к грилю, пока все не подгорело.
Котлеты, как и обещал морпех, получились на ура. Мы умяли по два больших бургера и съели бы еще, но закончился сыр, и все дружно решили, что это сигнал к окончанию трапезы. Юрец, как оказалось, помимо службы в армии США, имел еще и коммерческую жилку. Зарплата майора позволяла ему скупать дешевые дома в Таллахасси, делать там косметический ремонт и сдавать в аренду. Оставалось загадкой, почему при неплохом заработке он жил чуть ли не в сарае и ездил на ржавом драндулете. Но тут уж у каждого свои приоритеты. Спрашивать об этом напрямую я не стал.
— После плотного обеда, а в нашем случае — ужина полагается поспать, — объявил Юрчик ближе к полуночи, когда заметил, что наши глаза уже начали слипаться.
Адам сравнительно комфортно устроился на раскладном диване со скрипучими пружинами. Я умостился на полу в спальнике. Если все пойдет по плану, следующий день обещал быть интересным. Отправил перед сном эсэмэску Насте и Фумрику, написал развернутое сообщение Марусе, лениво пролистал ленту в фейсбуке с обещанием в скором времени загрузить на ютуб первую серию «Большого Круга». Вымотанный долгой дорогой и разговорами Юрчика, я вырубился без задних ног.
Утром меня бесцеремонно выдернули из мира сна в суровую реальность.
— Подъем! Подъем, салаги!!! — громогласный рык огласил гостиную.
Юрчик навис надо мной, словно кара небесная, в полной армейской экипировке, в противогазе и с автоматом.
— Подъем! Кросс с противогазом! — он протянул мне, недоумевающему, второй противогаз, и показушно вытянулся по стойке смирно.
Адам на диване совсем ошалел от происходящего, но по инерции включил камеру. Я неуклюже надел противогаз. Теперь мы оба выглядели как полные идиоты.
— Сначала отжимания! — Юрчик решил изменить приказ.
Я перевернулся на живот и приподнял корпус, а он начал громко отсчитывать:
— И раз, и два, и три, и, Бриолин, присоединяйся, и пять, и шесть…
Внезапно раздался стук в дверь. На пороге стоял парнишка в форме почтальона. Стоило увидеть выражение лица бедолаги! Его встретил солдат армии США в противогазе и с боевым оружием, а прямо напротив входа припал к полу, скорчившись от приступов смеха, еще один мужик в противогазе. Третий, всклокоченный, восточной национальности, снимал все это мракобесие на камеру.
Пауза затянулась. Почтальон замер, раскрыв рот, как будто забыл заготовленную фразу. Несколько писем просто выпали у него из рук. В конце концов мы с Адамом начали неистово ржать.
— Спасибо, приятель, — Юра на свой манер хлопнул парнишку по плечу и, не смущаясь, закрыл дверь прямо перед его носом.
Чувствую, под вечер история обрастет слухами, и соседи будут гадать, что же произошло в этом доме: антитеррористическая операция, отравление веселящим газом или эксперименты с марихуаной.
После завтрака, как и обещал, Юрчик повез нас на стрельбище. Персонал встретил его там как своего. Должно быть, морпех частенько проводил время, расстреливая мишени и банки. Да мы и сами позабавились на славу! Он предложил несколько стволов на выбор из своего арсенала и рассказал, как целиться. Причем Адам управлялся с оружием вполне сносно и даже вызвал у Юрчика сдержанное одобрение. К концу приключения у меня от отдачи болели плечо и грудь, а оператору хоть бы хны.
— Жирок амортизирует, — хохотнул Юрчик по-русски. Я только покачал головой. — Кстати о жирке, в тачке есть вчерашняя пицца.
— Глядя на погоду, я бы не стал рисковать желудком.
Чем хороша Флорида — здесь всегда тепло. Даже в декабре машина прогревалась на солнце, как консервная банка. Зато в любое время года можно взять еду на вынос и пообедать в парке, что мы и сделали. Юрчик, не слушая мои увещевания, все-таки доел вчерашнюю «пеперони». Уж не знаю, может, в армии США солдаты тренируют не только физическую выносливость, но и пищеварительную систему. Я не стал мучить свой желудок из соображений экономии. Про Адама вообще молчу. Он смотрел на кружочки салями в пицце с таким видом, будто Юра ел насекомых.
Подкрепившись, морпех с довольным видом откинулся на спинку лавки и вытянул ноги.
— А знаете, чего сейчас не хватает? — не дождавшись ответа, продолжил: — Выйти бы в открытый океан, порыбачить под пивко, а вечером зажарить на гриле барракуду или снеппера. Что скажете, ребята?
— Звучит шикарно, только где мы возьмем лодку? — тут же отреагировал я. Идея вызвала во мне живой отклик.
— Ну, — Юра сделал вид, что смутился. — У меня как бы яхта есть.
Мы с Адамом уставились на него во все глаза. Во взгляде оператора отобразилось непримиримое противоречие: «вчерашняя пицца — яхта». Наверное, мы оба ждали, что Юрчик заржет и скажет, что пошутил. Но он так и не засмеялся, хотя реакцией определенно наслаждался.
— Далеко порт? — прервал я затянувшееся красноречивое молчание.
— Полтора часа отсюда. Если выедем сейчас, успеем встретить закат в океане.
— Решено! Погнали!
Доехали даже быстрее — наверное, очень уж хотелось Юрчику показать нам яхту. И вот мы пришли на место. Довольно уютная марина, аккуратные лодочки стоят бок о бок, покачиваются на волнах. Океан спокойный, погода ясная — только в путь. Мы прошли в самый конец марины, и морпех представил наконец свое чудо.
«Хонда» девяносто пятого года по сравнению с этой яхтой — просто девчонка. Суденышко будто сошло с экранов фильма «Безумный Макс»: ржавый такой корабль, с заклепками, латками, прикрученными деталями неизвестного назначения.
— Если мы сегодня не потонем, с меня бутылка шампанского, — шепнул мне Адам, когда мы перебирались с причала на яхту.
— Да ты не боись, Бриолин, я на этой посудине сам хожу. А тут нас трое, уж как-нибудь справимся, — бравировал Юрчик.
Процесс заведения мотора со стороны выглядел как кадр из постапокалипсиса. «Встань здесь», «потяни за это», «опусти то», — командовал Юрчик, указывая на торчащие рычажки. Все дымится, коптится, взрывается. Пуф-пуф-пуф! Двигатель завелся раза с десятого. Мы резко тронулись с места.
— Ну! Я ж говорил! — морпех гордо облокотился на поручень. — Жива еще, старушка!
Яхта в подтверждение слов хозяина оглушительно зарычала черным дымом. У меня разве что волосы дыбом не встали от звука. Если в округе и была рыба, она вся расплылась куда подальше. Адам залился хохотом.
Кое-как, рывками, яхта покинула бухту и вышла в канал. Мы проплыли метров двести, как вдруг — резкий толчок и хруст, днище надсадно заскрежетало. Юрчик выпучил глаза и свесился за борт, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Кажется, мы сели на мель, — на удивление спокойно прокомментировал Адам. Не нужно быть экспертом в мореплавании, чтобы это понять.
— Так и есть, — согласился морпех. — Твою мать!
О том, чтобы врубить мотор на полную, не могло быть и речи. Хорошо, если не подорвемся к чертям собачьим. Я окинул взглядом местность. До кустистого берега слишком далеко, чтобы добираться вплавь.
— Придется ждать прилива, — глухо резюмировал Юра то, что мы все и так поняли.
— И сколько еще? — Адам мгновенно оценил наши продуктовые запасы. Вернее, их отсутствие. Из провианта на борту были только ящик пива и начатая бутылка рома, валяющаяся здесь, наверное, со времен Гражданской войны в США.
— Часов восемь, не меньше, — морпех подтвердил мои худшие опасения.
— Ну и ладушки, — оператор сразу занял самое удобное место на яхте и открыл банку пива. — Хотели же с пивком порыбачить.
Ожидание предстояло долгое. Мы последовали его примеру. Как трое в лодке, не считая собаки. Только вместо собаки у нас была бутылка рома, которую двое моих спутников предпочли пиву.
Морпех тем временем достал удочку и какое-то время пытался использовать ситуацию по максимуму и хотя бы разжиться ужином, раз уж не удалось походить под парусом. Но и тут ему не везло. Рыба подолгу не клевала, а пару раз в последний момент срывалась с крючка.
Наблюдение за закатом, солнечными бликами на волнах, бухающим Адамом и матерящимся Юрчиком оказало на меня какое-то медитативное действие. Наша небольшая «тюрьма на воде» стала точкой отдыха от всех проблем. За бортом остались необходимость срочно мчать в Хьюстон за полинезийской визой, угроза опоздания на корабль в Чили, ностальгия и тоска по близким и Марусе. Все это вернется позже, когда я сойду на твердую землю. А сейчас — только океан, плеск волн и бутылка рома по кругу.
Вода прибыла глубокой ночью, аккурат через восемь часов, как и говорил Юра. К тому времени самым трезвым в лодке оставался морпех, и то даже не потому, что ему предстояло вести машину до Таллахасси. Просто запасы спиртного быстро подошли к концу, пока он пытался рыбачить.
Наблюдая за тем, как в кромешной тьме лодка-старушка поднимается с мели и оглашает ревом спокойную округу, я подумал, что мы легко могли бы остаться здесь на ночь. Как бы то ни было, через полчаса после начала прилива мы вернулись в бухту. Юрчик — с поджатым хвостом, мы с Адамом — порядком поддатые.
В Таллахасси приехали уже под утро. На сон оставалось чуть больше четырех часов, и снова в путь.