Еще подъезжая на маршрутке к Тикалю, я запеленговал, что на праздник в это место стекается множество местных, а также заезжих эзотериков. Здесь была довольно обширная тусовка со всего мира: йогов, практиков, фриков, хиппи и местных религиозных потомков майя — жгучее смешение пестрых нарядов, потусторонних мистерий, улыбок, ощущения свободы и, конечно, психоделиков — без них мало подобных действ в мире обходится, увы.
Эти люди сползлись со всего мира, чтобы отпраздновать жизнь в колоссально необычном историческом месте, еще не наводненном туристическими автобусами и сувенирными палатками. Каждый выглядел страннее и вызывающее предыдущего, невозможно было встретить два похожих наряда или лица. Они виделись, я уверен, первый и последний раз в жизни, но были словно родня. Их объединяли такие простые вещи, как уважение к природе и людям, нежелание убивать животных, уход от современного оверпотребления, пониженный материализм и желание жить в гармонии с природой. Колония хиппи-веганов, верящая в мир во всем мире, — романтика!
Древний город Тикаль представляет собой россыпь из пирамид, площадей и строений на огромной территории в полтыщи километров. А находится вся эта красота в диких джунглях, и большая часть города пока что даже не открыта для посещений. Поэтому именно в Гвате все еще витают остатки духа первооткрывателей, в отличие от уже изрядно рафинированной Мексики.
Весь шабаш с церемонией разворачивался на центральной площади Тикаля между храмом Ягуара и храмом Масок, где я и прилег на траву между двумя пирамидами. Раздышался, закрыл глаза — и через несколько минут словно погрузился в поток энергии, идущей из глубины земли. О-о-ох, какой мощный поток! Похожие вибрации и ощущения я испытывал от ребефинга, а также в храме на острове священного озера Фева в Непале. Там нас тоже сразило в негу прямо на земле у храма.
Выйдя из минимального трипа и вернувшись к реальности, я ощутил теплое чувство благодарности внутри — а что, если визовая задержка как раз и привела к тому, что мы оказались в Тикале именно в этот день в этом калейдоскопе любящих жизнь счастливых лиц? Каждый раз, когда сбиваешься на негатив, — такой маячок. И вот ты уже полон сил нестись дальше. А дальше — Сальвадор!
В пути, как всегда, была всего одна остановка. Отдышавшись и выпив отвратительнейший растворимый кофе — не смог удержаться хоть от такой сомнительной радости, — я решил корректно переговорить с Адамом и повлиять на его отношение к совместной работе. Мои доводы и опасения он вроде бы услышал и даже пообещал поработать над своими эмоциями. Но один момент меня слегка насторожил.
— Мне нужен весь гонорар на руки в ближайшее время, — резюмировал он. — Не только аванс, а компенсация за билеты и вся сумма за постпродакшн. Хочу жене отправить, — голос звучал так бескомпромиссно, что это походило скорее на требование, чем на просьбу.
«А кто, собственно, на кого работает?» — далеко не в первый раз пронеслось у меня в голове, но я все же решил не накалять обстановку и пойти Адаму навстречу — вдруг действительно прижало, а попросить нормально защитная реакция не позволяет, — и пообещал отдать всю наличку, как только доберемся до более укромного и безопасного места. Не в автобусе же с местными баксы пересчитывать!
Проделав остальную часть пути, водитель, не особо церемонясь, выбросил нас на подъезде к Санта-Ане — второму по величине городу страны, даже не потрудившись доехать до какой-либо осязаемой цивилизации. Странная выходка, но после двенадцати часов селедками в забитом под завязку «чикен басе» мы были рады выйти где угодно. В принципе, так и получилось — где угодно.
О Сальвадоре я точно знал одно — это одна из самых опасных стран в мире, родина банды MS 13 — так называемых бродячих муравьев. Это одна из самых жестоких, многочисленных и быстрорастущих уличных банд Центральной и Северной Америки — по разным источникам, эта организация насчитывает от 50 до 300 тысяч участников по всему миру. MaraSalvatrucha (их оригинальное название) занимается многими видами преступного бизнеса, в том числе торговлей наркотиками, оружием и людьми, грабежами, рэкетом, заказными убийствами, похищениями людей с целью получения выкупа, сутенерством, угонами автомобилей, отмыванием денег и мошенничеством. Многие уличные торговцы и небольшие магазины, расположенные на территориях группировки, вынуждены отстегивать до половины дохода просто за возможность работать и не выйти утром к сожженной дотла витрине. Жуть.
Когда пыль от сорвавшегося с места автобуса улеглась, мы осмотрелись вокруг: унылый, пыльный и темный район с единственным шипящим лучиком света — лавкой, в которой пекут пупусас — национальные лепешки из плоского хлеба с мясной или сырной начинкой внутри.
Все происходящее кружилось в приглушенных тонах и звуках — никто особо не осмеливается повышать голос или лишний раз высовываться на улицу, не дерзит вопросительными взглядами, а только в разговорах приподнимает глаза украдкой. В общем, жизнь примерно на тридцать процентов мощности — чтобы не дай бог не напороться на банду и не вывести ее из себя показной смелостью.
И тут картина маслом — двухметровый белый, обвешанный камерами в чехлах, с интересом разглядывающий окрестности. В шляпе. А рядом — так же заряженный техникой Адам с выщипанными бровями. Комбо. Мы и это место нашли друг друга.
Щитовидкой чувствуя, что лучше бы поскорей убраться с дороги, я кивнул Адаму на закусочную и предложил переждать там, пока за нами подъедет Дима — парень из Харькова, который давно живет в Центральной Америке и с которым мы должны были ехать остаток пути через Сальвадор и Гондурас до Никарагуа. Пока я заказывал пупусас с чичарроном и жареным сыром и скидывал локацию Диме, Адам решил подснять на камеру «реалити сальвадорской жизни». На нас смотрели как на огромных белых обезьян. Я не мог понять — эти напряженные взгляды боятся нас или тех, кого мы можем привлечь на живца?
Через пятнадцать минут, подняв столб пыли, прямо возле нас остановился старый потрепанный джип.
— Почему вы здесь? Что вы тут делаете? — без здрасти-досвидания взволнованно спросил Дима при первом взгляде на нас. — Ты че, мужик, убери камеру!
— Да нас здесь автобус высадил. А что, уже с самого въезда в Сальвадор стоит опасаться мафии? — решил пошутить я.
— Замолчи, тихо, только не произноси вслух это слово! — ткнул меня в бок Дима и огляделся по сторонам. — Вы, парни, по-моему, вообще не врубились, где находитесь… Это вам не Европа и даже не Харьков. Это их место, их штаб-квартира, центральная фавелла! Тут могут пристрелить просто потому, что ты есть, — я не шучу! А вы тут камерами обвешались — совсем е*анулись?
Чтобы мы быстрее включились в контекст, Дима быстро забросил наши вещи в машину и, выезжая с дороги, рассказал, как по его машине стреляли на улице Сальвадора — просто за то, что заехал куда не надо. Мы с Адамом сразу же попустились — это, кажется, даже не Колумбия. Реально стоит задуматься и быть осторожнее. Добро пожаловать в Сальвадор!
С Димой мы были знакомы только заочно — через силу фейсбука. Когда я только продумывал маршрут и выбирал, какие страны посетить, Дима под одним из постов написал комментарий, что может помочь с транспортом и советами по Центральной Америке. За несколько дней до отъезда из Штатов мы списались, и оказалось, что он на своей машине будет ехать как раз в наше время по нашему маршруту (через весь Сальвадор, Гондурас и всю Никарагуа), и он, конечно, предложил подхватить нас с собой. Вместо шести автобусов один раз закинуть вещи в багажник и спокойненько проехаться в комфортном авто с кондиционером — это фарт.
Дима был известным украинским промоутером, в свое время открывал гремевшие в Киеве и Харькове ночные клубы, затем переехал в Париж, открыл там свой ресторан, после чего совершил неожиданный пируэт и осел в Никарагуа, где занялся кофейным и отельным бизнесом. Он взял в управление какой-то большой заброшенный особняк на побережье городка Сан-Хуан-дель-Сур и сделал из него мощный кофейный хаб. Нашел качественный товар и адекватных местных поставщиков, собирает у них все крафтовые сорта, а потом по всему миру продает. Широкие возможности кофейной страны в сумме с украинским менеджментом и ведением дел (что явно является слабостью всех несевероамериканских стран) дали отличные результаты, и теперь бизнес постоянно расширялся.
Мы были знакомы заочно, Украина небольшая страна, где все активные люди знают друг друга. Или друг о друге. Теперь наконец познакомились и вживую.
На середине рассказа о своей жизни Дима остановился у какого-то полуразрушенного здания с дюжиной проституток у входа.
— Судя по карте, это наш отель, — задумчиво произнес он, — прямо «Стэнли Хотел», как в кубриковском «Сиянии». Надеюсь, у нас тут будет менее игривая ночка.
Отель действительно выглядел очень странно: без вывески, за железными воротами и решеткой, рядом — публичный дом. Реально по классике кокаиново-мафиозных южноамериканских фильмов. Ну что ж, сам хотел прочувствовать страны во всей красе — получите, распишитесь. Дверь нашего номера не закрывалась на ключ, и всю ночь нам довелось по очереди дежурить по часам.
День 70Санта-Ана, Сальвадор
Наутро мы подхватили четвертого пассажира — местного друга и сотрудника Димы — и двинулись через весь Сальвадор и Гондурас. Последний удивил, разбив в хлам все сложившиеся стереотипы.
«Не ту страну назвали Гондурасом», — любят лепить высокомерные клише в нашей стране.
Но реальность отрезвляет. Оказывается, в Гондурасе дороги значительно лучше, чем в Украине, мы это прочувствовали на всем пути, ВВП выше, а средняя зарплата — $417 в месяц. А еще — безвиз с Европой на момент моего путешествия был открыт уже одиннадцать лет.
Суть же урока в том, что в современном мире все быстро меняется: те, кто пас задних, зачастую вырываются вперед, а топы могут быстро съехать в аутсайдеры. Поэтому не стоит высокомерно лепить клише на другие страны, иначе можно быстренько сесть в гондурасскую лужу.