Отсутствие жен, домов, семейных традиций и всех атрибутов «нормальной» английской жизни ничуть не смущало моих новых знакомых — все перебивал дух авантюризма и врожденный протест. Невольно сравнил с собой — конечно, я тоже ценил изучение окружающего мира и путешествия как сам смысл жизни, но все же не хотел бы ради них поставить на кон все остальное. Мне нравилось иметь постоянных верных друзей, с которыми можно было бы пожарить мясо на пикнике летом или выпить виски у камина зимой, строить отношения с любимой женщиной и знать, что где бы меня ни носило — дома ждет заботливая Маруся. Быть успешным мужиком, в конце концов, строить бизнес, созидать, решать дела, помогать родным. Все это были такие неотъемлемые части моей жизни, что я просто не мог представить, что путешествия могли бы их отобрать. Хотя последние полгода так и происходило… Сейчас кажется, что она длится вечность, но кругосветка когда-то закончится, и тогда нужно будет привыкать к своей обычной жизни. Даже звучит странно!
С близнецами мы прилично напились, и глубоко за полночь я все же заставил себя распрощаться, чтобы хоть немного поспать перед утренней дорогой. Снова кругосветка свела с людьми, которые понимают с полуслова, но пора двигаться дальше. Я знал, что больше никогда в жизни мы не встретимся и даже не свяжемся — у них не было почему-то социальных сетей. Значит, и не нужно нести эти контакты с собой дальше. Понимание, что разговор с человеком — первый и последний, дает такую концентрацию и качество общения, что требовать большего было бы глупо. Поэтому я заплатил по счету, похлопал по худощавым плечам на прощание и направился к своему отелю — надо отоспаться, только бы утром встать без похмелья…
На следующий день все, что в жизни считал неудобством, теснотой и недомоганием, померкло в общем вагоне Индии. Грязь, теснота, косые взгляды, опасение, что украдут вещи, тяжелая голова после поглощенного спиртного и сушняк — это состояние побило все рекорды. Вонь стояла такая, что казалось, будто просто ударяешься в нее лицом. К тому же окон как таковых нет — три железных прута в стене вагона, от которых ты мог бы ждать каплю свежего воздуха, но на них висят с внешней стороны пассажиры, не успевшие втиснуться в вагон. Когда тошнота подкатывала особо сильно, вспоминал вид индийских туалетов, и организм стойко держался.
Слава Богу, дорога была короткой — всего часов пять. Когда-то это показалось бы в таких условиях вечностью, но я уже привык и не к такому.
Когда толпа пассажиров вынесла меня из вагона в Агре (идти самостоятельно своими ногами вообще не представлялось возможным), меня сразу же подхватила вторая волна — настырных таксистов. Главное правило — не смотреть зазывалам в глаза, просто молча идти прямо и не реагировать, иначе ты пропал: они затащат тебя в свое царство тук-тука, а после езды потребуют заоблачную цену. Тут действуют жестокие законы природы.
Я знал, что если отойти подальше от главных ворот и выдержать первый напор и бесконечное бесцеремонное хватание за руки, то на другой стороне можно встретить что-то адекватное. И не ошибся.
— Сэр, вам куда? — интеллигентно, спокойным тоном поинтересовался опрятный мужчина в чистой выглаженной рубашке. — Если вы хотите, я могу помочь.
В этой толпе навязчивости и невежества он казался чуть ли не профессором антропологии, и я без лишних препирательств о цене забрался в его желто-зеленый тук-тук. Там мне в первую очередь была вручена бутылка охлажденной воды и книга отзывов (я точно еще в Индии или уже телепортировался в Европу?), а водитель на превосходном английском начал рассказывать об особенностях города, куда я только что прибыл.
После Дели сам городок производил очень приятное впечатление — здесь было гораздо чище и не так остро ощущался миллиард движущихся тел вокруг. Водитель подчеркивал действительно интересные моменты из истории Агры, не давая скучать и отвлекаться. И только когда он ненадолго замолкал на особо опасных перекрестках, я заглядывал в книгу. Количество записей меня потрясло — уже заканчивался целый альбом благодарностей на 94 страницы. Множество откликов на английском, французском, испанском, русском и даже украинском! Из них я узнал, что он не только возит по городу, как таксист, но и показывает все лучшие точки, и сразу принял решение в этот день больше не расставаться с ним, такой алмаз отпускать нельзя. К тому же я и сам сразу проникся уважением и приязнью к его образованности и манере держаться — а своим чувствам привык доверять.
Поэтому сразу забронировал его время до вечера и попросил отвезти в хорошее место для завтрака. Мы подъехали к зданию какого-то отеля, и я начал отнекиваться и объяснять, что мне не нужен ночлег, подумав, что водитель неправильно меня понял, но он только приветливо улыбнулся и позвал проследовать за ним через ресепшен к старой витиеватой лестнице, ведущей, казалось, на какой-то чердак. Поднимаясь по скрипящим деревянным ступенькам на четвертый этаж, я сильно смутился его выбором, но, миновав последний пролет, сразу же понял, что это именно оно. Меня ждал очень атмосферный руфтоп, заставленный уютными коваными столиками, накрытыми домашними скатертями в клеточку, с десятками горшков со всевозможными цветами. Справа от столиков красовалась целая зеленая стена из самшитов, которая очень освежала в это жаркое утро. Но самое главное я увидел, когда уже выбрал столик и развернулся спиной к выходу на террасу, откуда пришел. Там передо мной неожиданно открылся просто фантастический вид: внизу роился шанхай из голубых, красных, зеленых и желтых индийских домов, настроенных прямо друг на друге, а за ними на горизонте в утренней дымке открывался сам… Тадж-Махал! Тот самый, который я тысячу раз видел на всевозможных картинках. Мы собирались отправиться к нему сразу же после завтрака, но я совсем не ожидал, что знакомство произойдет прямо сейчас — да еще и с такого неожиданного ракурса. Шпили его белых колонн и причудливой формы купола будто вырастали из города и были его стражей — при взгляде на эту величественность ты понимал, что заехал в очень особенное место. С которым ждал встречи, возможно, всю жизнь.
Аромат традиционного индийского завтрака, который со знанием дела заботливо заказал для нас мой проводник, даже не дав взглянуть в меню, отвлек меня от размышлений о высоком: этим смешением цветов и запахов в тарелке невозможно было не соблазниться. Сначала нам принесли пряную закуску пакора из жаренных в кляре и нарезанных на мелкие кусочки овощей, а потом с каждой минутой стол все больше и больше заполнялся тарелками: острые пончики вада из пальмы саго с кокосовым чатни (густой соус из мякоти свежего кокоса), хрустящие рисовые блинчики доса с фруктами и напоследок манговый напиток ласси с йогуртом, чтобы заполировать весь этот пир. Столовыми приборами служили либо руки, либо паровые лепешки идли из ферментированного гороха маш и рисовой муки — и от этого было еще самобытнее и вкуснее.
После ужасной дороги этот вид, богемный завтрак и приятная компания моего гида стали мне настоящим вознаграждением за все терпение. Мне казалось, что лучшее я уже увидел и спешить совсем некуда, но водитель напомнил, что самое интересное впереди, и мы выдвинулись в сторону Тадж-Махала, чтобы теперь рассмотреть его во всей красе. Совсем не будучи фанатом всяких архитектурных сооружений, тем более распиаренных на весь мир, я все же сильно впечатлился.
Дворец всплывает перед глазами абсолютно особенным образом: несколько секунд идешь по узкому проходу с потолком и стенами, видя только темноту вокруг и вспышку света впереди, в конце арки. И вот спустя двадцать метров в прицеле оказывается Тадж-Махал, внезапно вырастая и как бы двигаясь на тебя — очень эффектная оптическая иллюзия. Будто из замочной скважины просачиваешься и попадаешь сразу в Нарнию из детских сказок.
Открытием также стало то, что сам Тадж-Махал, оказывается, не что иное как мавзолей. Дело в том, что индийский шах Джахан однажды встретил на рынке девушку, которая пленила его своей красотой, — одним словом, влюбился. Вскоре она стала его любимой женой и прожила с шахом семнадцать счастливых лет. Однако Мумтаз Махал умерла во время родов их четырнадцатого ребенка. Джахан не смог ее забыть и больше никогда уже не был счастлив.
В память о своей любимой жене и годах их семейного счастья индийский правитель велел построить самый прекрасный в мире мавзолей, красивее которого нет в мире. К работе были привлечены лучшие зодчие и мастера Индии и Европы — всего около двадцати тысяч человек, а само строительство длилось долгие двадцать лет.
Фейсал как лучший гид повсюду гулял со мной, припоминая особо интересные детали легенды, и дал полезную наводку для прогулки. Оказалось, что лучший вид на Тадж-Махал, и что очень важно — без толпы, — открывается с другого берега реки Джамна. Там можно было спокойно полежать на газоне, полюбоваться гигантским сооружением, отснять все на фото и видео, и никто нам не помешал — а мне ничего другого и не нужно было.
После осмотра «Короны дворцов», как называют мавзолей сами индусы, Фейсал предложил «освежиться горячим чаем» в гостях у его друга, чем вызвал у меня некоторую долю подозрений.
— Предупреждаю, покупать ничего не буду, поскольку не могу таскать с собой по миру сувениры, понимаешь? Поэтому, может, лучше не будем тратить время? — я постарался сразу расставить все точки.
— А кто сказал «покупать»? — только и произнес спутник, слегка понизив голос. Очень старался не подать виду, но я заметил перемену в его настроении. Видимо, план классического шопинга не удался.
Чайная оказалась буквально в пешей доступности. Пожилой индус за прилавком бережливо раскладывал травы по тканевым мешочкам и, видимо, был так увлечен процессом, что даже не заметил, как открылась дверь. Спустя мгновение он таки вернулся к реальности, и его лицо резко озарилось восторгом и радостью: он увидел Фейсала.
— Баба, старик, как я счастлив тебя видеть! — он аккуратно отложил в сторону мешочки и стал протискиваться по узенькому лабиринту витрин крошечной лавки. Друзья крепко обнялись и похлопали друг друга по спине.