– Русь, ну что ты, как неродная? Проходи, чувствуй себя как дома. Впрочем, почему «как»? Тебе жить тут теперь. Последняя спальня по коридору свободна. Устраивайся. Отдыхай. Денёк вышел… – Выругался невнятно в сторону, а потом задорно подмигнул мне:
– Знаешь, как в сказках говорят? Утро вечера мудренее.
***
Комната мне досталась уютная и совершенно женская, но при этом по-прежнему в стиле жилища Бильбо Бэггинса. Точнее, в стиле жилища его жены, если бы она у него была.
Здесь было всё, что может пожелать душа молодой хозяйки: огромное кровать, зеркало в половину стены, журнальный столик с двумя удобными креслами возле него, цветок в горшке на подоконнике и ещё один – побольше – в кадке в углу. Просторная уборная, где был и душ, и встроенная в пол ванна, больше напоминающая небольшой бассейн. И невероятных размеров гардеробная. Мой немногочисленный скарб смотрелся в ней до обидного сиротливо.
– Ну, ничего, – бормотала я, вешая на плечики единственное платье и раскладывая по полочкам остальную одежду из чемодана. – Съезжу в общежитие, привезу остальное. Или не привезу…
Откровенно говоря я не могла до конца поверить в то, что жизнь моя изменилась безвозвратно. Всё ещё казалось, будто не сегодня – завтра ситуация как-то рассосётся.
– Если вы хотите отдать команду Норе, – заставив меня подпрыгнуть от неожиданности, произнёс умный дом, – то произносите команду или вопрос громче. Хозяйка.
– Я не хочу, – прижав руку к сердцу, ответила я.
– Чего не хотите?
– Ничего не хочу. И пожалуйста, не… – Я осеклась. Что не? Не подсматривай? Не подслушивай? – Не подкрадывайся незаметно. Пугаешь.
– А как подкрадываться? – ровным голосом уточнила Нора.
– Не знаю. – Я стянула платье и накинула на плечи халат. – Повесь себе на шею колокольчик.
Дом, очевидно, принял моё пожелание к сведению, потому как больше ничего не сказал и ни о чём не спросил.
Я вернулась в спальню. Сняла с королевского ложа покрывало и столкнулась с первой проблемой: с отсутствием постельного белья.
– Ну, правильно, – вслух подумала я. – Серго говорил ведь, что гостей в доме не было. Зачем бы ему держать спальню в полной готовности.
Над ухом пронзительно прогремел звонок. У меня в детстве был чёрный будильник, механический. Он точно так же звенел. Я так пугалась этого звука, что каким-то чудом приучила себя просыпаться минут за пять до него.
И уж точно не ожидала услышать этот звук сейчас.
– Мать моя женщина! – рявкнула я, а Нора, словно в издёвку, заметила:
– Как вы и просили, я повесила на шею колокольчик и рада сообщить, что хозяин уже несёт вам постельное бельё и полотенца.
Мысленно удивившись тому, как у Серго только хватает нервов жить с этой Норой под одной крышей (У меня, например, от неё уже у самой крыша ехать начинает), я пошла встречать мужа.
К счастью, на этом мои приключения закончились, и мне удалось спокойно умыться, переодеться в длинную майку до середины бедра, служившую мне пижамой, и закопаться в хрустящую от свежести постель.
А снился мне весенний лес и волчица.
Земля ещё была мёрзлая, но вьюги уже сдали права, да и по ночам не бывало уже лютого холода. А скоро станет совсем тепло и, если повезёт, уже через месяц можно будет вывести щенков на их первую далёкую прогулку. Под боком заворочалось щекотное и мягкое. Я ткнулась носом в чьё-то тёплое брюшко и ласково провела языком по пушистой шёрстке. Волк вскинул остроухую голову. В темноте его глаза горели, словно два маленьких солнца, а белоснежная шкура светилась, словно лунный свет, и я заворчала, приглашая его подвинуться поближе ко мне и детям. Он не стал отказываться. Потянулся, сладко зевнув, щёлкнул зубами над моей холкой, опустил морду к щенкам. Самый младший игриво тявкнул, Волк боднул его большой головой.
… Весна опускалась на лес, и моё сердце распирало от странного чувства, которое лучше всего на свете могло охарактеризовать слово «счастье», но тогда я его ещё не знала…
Проснулась я резко, как от выстрела и, вскочив на постели, долго пыталась понять, кто я и почему вокруг меня не привычный уют родного логова, а чужой дом с незнакомыми запахами.
Впрочем, один запах был знакомым. Соскочив с постели, я на мягких лапах обежала комнату, принюхиваясь в поиске приятного аромата и злясь из-за невозможности отыскать источник, когда пронзительный звук заставил меня зарычать и припасть к земле.
– С добрым утром, хозяйка, – раздался голос из ниоткуда, и я окончательно проснулась, сбрасывая с себя остатки удивительно живого сна и отбирая правление у волчицы.
– Нора.
– Да, хозяйка?
– Сними чёртов колокольчик!
Глянув в иллюминатор, я убедилась, что небо уже успело налиться в свинцовой тяжестью осеннего утра, и, взяв приготовленное с вечера полотенце, направилась в душ.
Первым делом я обратила внимание на то, что в ванной пахло горячей водой и резким мужским шампунем, а уже потом поняла, что всё это напрямую связано со стоящим посреди комнаты Серым.
Из одежды на нём было лишь прижатое к нижней половине лица малюсенькое полотенчико, а там, где оно заканчивалось, начинались ключицы, пластины накачанных грудных мышц, кубики пресса и две косые мышцы, идеальной стрелой указывающие на наливающийся стремительной тяжестью внушительный мужской...
– Матерь Божья!
Я зажмурилась и прикрыла лицо руками, а Серго грозно прорычал:
– Нора, какого хрена!?
***
– Исполняю ваше указание, хозяин, – моментально ответила Нора, и мне в её голосе почудились ехидные нотки. Хотя, казалось бы, откуда? Она же робот. Искусственный интеллект. – Доступ у хозяйки такой же, как у вас.
Серый возмущённо булькнул.
– Как у меня? – прошипел он секунду спустя. – Как у меня?
Я приоткрыла правый глаз, увидела подтянутую ягодицу и снова зажмурилась. И так, зажмуренная, попыталась нащупать за спиной дверную ручку. Ручка не находилась.
Чтоб её!
– Зачем ей доступ в мою ванную? – тем временем огорошил Серый.
В его? У нас что, одна ванная на двоих?
От возмущения я даже о смущении забыла, распахнула глаза и оглянулась. Хотя смотреть уже было не на что – Серго успел накинуть халат и как раз воевал с поясом.
– Как это, в твою? – сжав кулаки, возмутилась я. – А что твоя ванная делает за дверью моей спальни?
– По моей информации, с момента вступления в брак и ванную, и спальню муж с женой делят пополам, – нравоучительным тоном произнесла Нора.
– Пополам... – шевельнула губами я.
Серый мрачно зыркнул в мою сторону, и я развела руками. Ну а что? Зыркает так, словно это я во всём виновата.
– Не пополам! – Зачем-то дёрнул себя за волосы на затылке и повторил:
– Не пополам. Но в этом доме всего две спальни. Одна – моя, вторая – моей будущей жены.
– Настоящей, – снова подала голос Нора. – Хозяйка – это жена хозяина. А муж и жена...
– Нора!
– В конце концов, вторую спальню всегда можно переделать в детскую. – Я испуганно икнула. – В будущем.
Серго сжал руки в кулаки и выругался в направлении потолка.
Я переступила с ноги на ногу и, тихонечко поплевав через левое плечо, осторожно заметила:
– Всё это, конечно, очень интересно. Однако давайте детскую обсудим в другой раз. А сейчас мне бы в уборную… Есть в этом доме не твоя ванная, Серго?
– Р-рядом, – прорычал он и шагнул на меня, заставив отступить в спальню за моей спиной.
Мы ввалились ко мне.
Серго – всего лишь на секунду! – задержался взглядом на кровати, и я нервно одёрнула подол пижамной майки.
– Вот, – кашлянув, он не глядя ткнул пальцем в стену, и – О, чудо! – я увидела, что, действительно, в метре от открытой двери находилась ещё одна. Она сливалась со стеной по цвету, не была помещена в дверную коробку, но не заметить её было очень сложно.
И где были мои глаза вчера?
– Вот здесь твоя уборная, – излишне радостным голосом объявил Серго, а я заглянула ему за плечо и, почесав кончик носа, поинтересовалась:
– А в это помещение с твоей половины тоже можно попасть?
– Боишься, что я вломлюсь, пока ты будешь душ принимать?
Он вскинул бровь и насмешливо посмотрел на меня. Я покачала головой.
– Нет, просто я уже успела сердечно полюбить ту ванную. А ты, так и быть, пользуйся этой. Смотри, как тут уютненько! Есть душ, унитаз и мусорная корзина, – перечислила я обстановку комнаты. – А если ещё и зеркало повесить…
– А если задуматься, – перебил меня Серый, – Нора права. Есть что-то оригинальное в её предложении делить с женой не только ванную, но и постель.
Мысленно я обозвала наглого оборотня нехорошим словом и захлопнула дверь перед его носом.
– Как закончишь, приходи на кухню, – со смехом сказал муж. – Надо обсудить, что делать будем.
***
Кухню я отыскала по запаху, успев по пути удивиться. Чисто здесь было, как в трамвае, если выражаться словами одного известного литературного персонажа. Ни пыли, ни разбросанных вещей, ни затхлого запаха, но зато много живых цветов да до блеска начищенный паркет.
– Кто у тебя убирает? – спросила я, входя в кухню.
Серый стоял у плиты. В синих джинсах, белой футболке и босиком. Бросил на меня удивлённый взгляд.
– Что значит, кто? Я же говорил, что не впускаю в дом чужих. Кроме меня и тебя в норе были только строители. А почему ты спрашиваешь? Бардак? Пыль, я знаю. Но у меня сборы были, потом я к родителям заехал, потом ты… Свадьба… – Покачал головой. – Да ты чего в дверях стоишь? Проходи, садись. У меня уже почти всё готово.
Я не села – упала на стул – и во все глаза смотрела, как оборотень уверенно орудует деревянной лопаткой, переворачивая на сковородке то ли гренки, то ли бутерброды.
В нашем посёлке ни один мужчина старше десяти лет не занимался домашней работой. Не убирал, не готовил, не выращивал цветов…
– Эти бутерброды я называю ленивой пиццей, – пояснил Серго. – Меня отец научил ещё в детстве. Мама тогда беременная была, последние дни донашивала, а мне очень хотелось чем-то её порадовать… И вот решил я приготовить ей завтрак в постель.