Я недоверчиво хохотнула.
– Не вижу ничего смешного, – и не подумал улыбаться в ответ мой муж-параноик. – На работу и с работы только вместе со мной.
– А если…
– А если я задерживаюсь, сидишь в школе – тетрадки проверяешь. И прекрати фыркать, Руська! Ничего смешного я в этой ситуации не вижу.
Я пожала плечами.
– Ладно.
Серго подозрительно покосился в мою сторону.
– И не смотри на меня так, – потребовала я. – Пусть я не отличаюсь присущей нашим женщинам покорностью, но не считаю зазорным подчиниться мужчине. Особенно, когда он прав. И тем более, если у меня есть все основания ему доверять. Тебе доверять, Серёжа.
Он приостановился и посмотрел на меня странным долгим взглядом, от которого у меня внутри словно маленькое солнце зажглось, сжалось сердце и даже пальчики на ногах поджались.
Серго шевельнул губами, но в последний момент передумал и ничего не сказал. Лишь его пальцы сильнее сжали мою ладонь.
Солнце внутри меня чуть-чуть приглушило интенсивность своего свечения.
– И куда ты меня ведёшь? – спросила я у мужа, когда мы остановились на перекрёстке, ожидая зелёного света светофора.
– Никуда, – ответил он. – Погода отличная. Могу я просто погулять с собственной женой?
– С женой? – рассмеялась я. – Можешь.
– Что смешного?
– Ничего.
– И всё же.
– Да просто, – отмахнулась я. – Вспомнила.
– О чём?
– О том, что ты мне всухую по всем фронтам продул.
Нам загорелся зелёный, и мы торопливо перешли проспект.
– Серьёзно? – уточнил муж, останавливаясь у киоска с хот-догами. – И с большим счётом?
– 3:0, – с важным видом ответила я.
– Тебе с горчицей или кетчупом?.. Два хот-дога с горчицей, пожалуйста.
Мы дождались, пока мальчишка-продавец выполнит наш заказ, а когда я вонзила зубы в брызнувшую горячим, солёном соком сосиску, Серго вернулся к прерванной беседе.
– Не помню, чтобы мы с тобой играли или спорили.
– Ещё бы ты помнил. – Ткунла его локотком в бок и пробасила, изображая мужской голос:
– Я в своём праве, бла-бла. Делаю, что хочу, бла-бла. Ты мне не друг, не жена и не любовница.
Серго моргнул, нахмурился, вспоминая наш давний разговор, и вдруг расплылся в широкой, как у Чеширского кота, улыбке.
– Твоя правда, Шапочка. Но кубок победителя я пока тебе не отдам.
– Это почему?
– А потому, что игра ещё не окончена.
Он с довольным видом щёлкнул меня по носу и, приобняв за плечи, неторопливо повёл вниз по осенней улице.
Нас обгоняли хмурые прохожие, машины проносились по трассе мимо нас. А я шла, греясь в лучах загоревшегося внутри меня солнца, и улыбалась от того, как хорошо и легко было на душе.
Глава 11
В воскресенье, как и было заявлено накануне, должны были отправиться на игру моего ученика. Серго с вечера пятницы и до обеда воскресенья перепробовал на мне все методы убеждения. То был таким хорошим, что хоть к ране прикладывай. То шантажировал. То соблазнял (Ох!).
Даже дулся.
Но я кто? Кремень? А обещания что? Правильно, надо исполнять. Поэтому как бы мой муж ни сопротивлялся, но ровно полдень я объявила, что нам пора собираться на хоккей, обронив невзначай:
– Лучше пораньше приедем. Мало ли, вдруг пробки.
Как будто в Новоозёрске они бывают. Ага.
Однако это моё замечание Серго пропустил мимо ушей, громко простонав:
– Руська! Жестокая женщина! Не могу я к железкам в VIP ложу, хоть режь.
– Не можешь, а придётся, – пряча взгляд, заявила я. – И одевайся быстрее. До игры чуть больше часа осталось.
– Слушай, я… – начал Серго, но вдруг осёкся. Брови удивлённо подскочили, спрятавшись под длинной чёлкой. – Погоди-ка. Какое «через час»? У «Металлурга» в шесть вечера игра.
– У «Металлурга» – в шесть, – согласилась я и, не выдержав, всё-таки рассмеялась.
Серго плавно качнулся в мою сторону и мурлыкнул:
– Издеваешься. – Я вскочила на ноги и забежала за кресло. – Иди-ка сюда!
– Не-а.
– Я твой муж и господин! – Дёрнув бровью, сообщил он и неспешно двинулся за мной. – Ты обязана меня слушаться.
Я фыркнула и без труда увернулась от выпада в мою сторону. Серго закусил губу, старательно играя в разгневанного мужа. И я бы даже поверила в его игру, если бы не два но. Первое: я его знала. Второе: в его глазах черти отплясывали такое ча-ча-ча, что у меня в одну секунду во рту образовалась Сахара.
Видимо, это было напрямую связано с тем, что вся жидкость из моего организма стремительно умчалась в область, находящуюся несколько южнее пупка.
– Иди сюда немедленно! – потребовал Серго. Но я тряхнула головой и рванула прятаться за второе кресло. Он – за мной. Вокруг дивана, через журнальный столик под аккомпанемент моего визга, в коридор, где кое-кто подскользнулся на скользком паркете, а кое-кто захохотал зловеще и попытался спрятаться в кухне.
Моя ошибка. Надо было в спальню бежать. Там проходная ванная, можно было бы подольше поиграть.
Ну и, если что, кровать рядом.
– Ну, всё, Красная Шапочка, – прорычал Серго, загнав меня в угол между холодильником и французским окном. – Добегалась!
В глазах цвета тёмного янтаря промелькнуло ураганное обещание чего-то безумного, чего-то жаркого и по-настоящему порочного, чего-то… Кому я вру? Я точно знала, чего.
– Серёж! Опоздаем же… – взмолилась я простуженным голосом. Видать, просквозило тем самым ураганом. Лучше бы молчала, честное слово, потому что после моих Серго совсем закоротило. Одной рукой он рванул мой домашний свитер, второй начал торопливо расстёгивать болты на моих джинсах.
– Мы быстро, – обжигая горячим дыханием мою шею, пообещал он. – Очень.
– Ты… не…
Последние крохи моего самообладания издохли с пошлым, сладострастным стоном, когда мужские пальцы, справившись с двумя верхними пуговицами на моей ширинке, скользнули сразу под ткань белья.
Серго зашипел, а я нецензурно выругалась.
– Повтори! – потребовал, наматывая мои собранные в хвост волосы на кулак и поворачивая меня лицом к стене. – Повтори.
Да пожалуйста!
– Твоюжжж…
И в следующую секунду моя щека прижата к прохладной стене, левая грудь облапана жадно и, пожалуй, даже болезненно, но… очень, очень хорошо. А на южном полюсе, где всё уже давно растаяло и потекло, единовременно началось коварное и вместе с тем невыразимо сладкое вторжение.
Острое.
Или недостаточно острое, потому что три с половиной возмутительно медленных движений спустя, Серго рыкнул:
– Не так хочу. – И я даже не успела понять, как оказалась стоящей на четвереньках на отполированной до блеска поверхности журнального стола.
Я вижу в мутном отражении свой ошалевший взгляд, вижу задранный до горла свитер и свою обнажённую грудь, которую жадно сжимают мужские ладони. Зрелище, прямо скажем ох…
Серго, рывком ворвавшись в моё тело, снова намотал мой хвост на свой кулак, и со злостью, от которой вдоль моего позвоночника пробежал табун развратных мурашек пообещал:
– Сейчас будет жёстко. Держись.
Я вцепилась пальцами в край столешницы и, несмотря на предупреждение, заорала, ибо то, что делал со мной этот мужчина было далеко за пределами моей персональной чувственной шкалы.
– Серёжа-а!!
Он врывался в меня сильно и жёстко. Ругался. Сжимал сильными руками мои бёдра и талию, а когда его зубы коснулись местечка, где шея превращается в плечо, перед моими глазами полыхнул такой фейерверк, что я, кажется, на какой-то момент даже потеряла сознание.
***
– Руська… – Отрывистое частое дыхание обожгло влажную кожу на моей шее, и меня от макушки од кончиков пальцев на ногах прошила остаточной волной наслаждения. – Рехнуться можно. Я чуть сдержался.
– Мгу...
Лёжа животом на журнальном столике, я чувствовала себя выброшенной на берег медузой. Пошевелилась, понимая, что надо встать и, если мы всё же хотим попасть сегодня на хоккей, привести себя в порядок.
Серго помог мне встать, а потом, не обращая внимания на моё смущение, подхватил на руки и вот такую, голозадую и растрёпанную, понёс в ванную. От чувства неловкости у меня зашумело в ушах, и только когда мы, раздевшись, одновременно вошли в душ, чтобы смыть с себя следы нашей внезапной близости, я заметила, что у моего мужа какое-то уж слишком напряжённое лицо, и поняла, что его последняя фраза прозвучала весьма неоднозначно.
– Что значит, чуть сдержался? – переспросила я с запозданием.
Серго выдавил себе на руку гель для душа и с сосредоточенным видом принялся втирать мыло в мои плечи, одновременно лаская большими пальцами ключицы.
– Наверное, я должен был сказать тебе раньше, – решительно начал он, и я вдруг жуть до чего перепугалась. – Но я не жалею о том, что Владыка нас поженил.
– Что?
– Я его даже готов поблагодарить при встрече, потому как если бы не его блажь, мы никогда не узнали бы друг друга.
Он снял со стены лейку и, переключив её на мягкий режим, аккуратно, чтобы не намочить мои волосы, начал смывать с нас пену.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– А?
Думать в этой ситуации не получалось. Получалось, почему-то только пугливо моргать.
– Стоит нам благодарить Владыку? Или… – Серго осёкся, поймав мой ошалелый взгляд. Улыбнулся. Выключил воду и, наклонив голову, потёрся носом о мою шею. – Я пытаюсь сказать, что ты мне очень нравишься, Руська. Так сильно, что мне отчаянно хочется послать нашу договорённость по боку. И я только что едва не поставил тебе метку.
– О Боже! – ахнула я. – Ты…
– Ключевым словом было «едва», – прижав палец к моим губам, усмехнулся он. Затем помог мне выбраться из душа и, пока я переваривала полученную информацию, взял полотенце и начал осторожно стирать влагу с моей кожи.
В молчании мы вошли в большую спальню, куда успели перекочевать почти все мои вещи. Я достала из комода свежее бельё, а Серго прислонился плечом к стене и вдруг спросил:
– Скажи мне, Русь, если бы я не сдержался сегодня и всё-таки поставил метку. Как бы ты к этому отнеслась?