который на практике всегда был многонациональным, но при этом не растворялся в многонациональной «российскости», тоже мыслил аналогично, в смысле, считал Великую Отечественную 1941–1945 главной «Отечественной войной» всех времен и народов? Оказывается, нет. И об этом можно узнать из книг, написанных разными авторами с разными судьбами и в разное время. Вот Л.Н. Толстой писал про другую отечественную войну, поскольку не догадывался о том, что будет еще одна, тоже Отечественная, да еще и Великая. Вот только книги сейчас читают намного реже, чем смотрят телевизор. А следовательно и думают в большинстве своем соответственно программе телепередач и изречениям многочисленных телеведущих, знающим все и обо всех. Из того же самого телевизора часто можно услышать о том, что русский человек по природе своей трудолюбив, миролюбив и законопослушен, в смысле, чужого не только не желает, а наоборот, так и норовит своим добром со всеми поделиться. Вот только если самому почитать русские книги, написанные русскими людьми, складывается несколько отличное от нынешних телевизионных канонов представление. Обратимся к русским народным сказкам. Главным героем отечественного сказочного эпоса, безусловно, является Иванушка-дурачок. Вот именно так, уменьшительно-ласкательно, одновременно и Иванушка, то есть русский, и дурачок, т. е. блаженненький, Богом избранный и любимый. Причем, что интересно, обязательно младшенький, вкупе со старшими, умными, обстоятельными и, что очень важно, применительно к той поре, когда сказки сочинялись самыми что ни на есть законными наследниками родительского состояния. Вот они-то, умные и состоятельные, в русских сказках и есть реальные дураки, потому что думают, что жизнь по закону может привести к сколько-нибудь значимым результатам – богатству, короне, женитьбе на Марье-царевне. «Трудом праведным не наживешь палат каменных», а посему, какой смысл денно и нощно трудится. Рецепт удачи известен: говорящая щука, золотая рыбка, жар-птица, конек-горбунок, двое из ларца и т. п. – средства и способы мгновенного достижения вожделенных целей, подвластные не разуму и труду, а божественному провидению, избравшему Ванечку-дурачка в качестве ведомого объекта.
Важная роль в русских сказках отводится райским и аналогичным им чудодейственным яблокам. Вот что интересно, если в христианской религиозной мифологии яблоко – греховный плод, вкусив который Адам и Ева были изгнаны Господом из рая, то, судя по русским сказкам, в райских яблоках заключается волшебная сила, способная привнести в организм их вкусившего различные положительные изменения: омолодить старика, сделать зрячим слепого, излечить от любой болезни и т. п. Причем, что интересно, как правило, дерево с чудодейственными плодами находится за пределами земли русской, и для того, чтобы вожделенные яблочки получить, следует их у заморского владыки либо украсть, либо отобрать, либо каким-нибудь иным хитроумным способом выманить, но уж абсолютно точно не покупать и не обменивать на эквивалентный по стоимости товар.
Что из сказанного следует? Прежде всего то, что русский человек качественным образом различает дурость и дурачество, дураков и дурачков. Дурость – это выражение скудоумия, а дураки – те, кто скудоумием страдают. Дурачество – это игра, шалость, ребячество. Дурачок с легкостью преодолевает, казалось бы, непреодолимые препятствия и решает невыполнимые задачи, при этом, как уже говорилось, рассчитывает в своей деятельности не столько на собственные силы, знания, умения, сколько на внешние чудодейственные факторы, в конечном счете обеспечивающие ему удачное завершение сказочных проектов, будь то строительство хрустальных мостов, обретение вожделенной Марьи-царевны вкупе с царством-государством, доведение до погибели Кощея бессмертного и др. Тяжелый труд, направленный на созидание, для дурачка абсолютно несвойственен, у него все получается легко и мгновенно: «По щучьему велению, по моему хотению». Кстати, и отношение к праву на собственность у нас качественно отличается от заморских традиций. Ведь не зря говорят, что «европеец ворует, когда нельзя купить, а русский покупает, когда нельзя украсть».
Созидание, накопление, торговля не то что отрицаются в русской культуре, но абсолютно точно не рассматриваются в качестве приоритетных направлений жизнедеятельности. Вспомните пушкинское: «Там царь-Кощей над златом чахнет». Экспроприация Кощеева злата, равно как и заморских яблочек чудодейственных и прочих дефицитных для Руси-России товаров, воспринимается не как нарушение закрепленного законом порядка, а как пример восстановления справедливости, выраженной формулой «отнять и разделить», проявление личной доблести и удачливости Дурачка, сумевшего объегорить чужестранного недоумка. Кстати, и недоумков этих мы привыкли называть одним словом – немцы, в смысле, не наши, а чужие, непонятные, немые. А все, что русскому человеку непонятно и чуждо, по определению враждебно (что русскому – лекарство, немцу – смерть), а с врагами, как известно, разговор короткий. И кто врага ненавистного, немца непонятного изничтожит, а имущество его совершенно законным, с нашей точки зрения, способом, присвоит, тот и есть самый что ни на есть настоящий герой, причем как сказочный, так и вполне себе реальный и очень даже современный. Вот именно на таких героях и их героизме стояла, стоит и, как представляется, еще долго стоять будет русская земля. Это и есть та самая великая военная тайна, которую знал другой сказочный герой – Мальчиш-Кибальчиш и которую так и не смогли раскрыть злобные Буржуины и их приспешники – Плохиши. А если так, то салют Мальчишу! И пусть дальше земля русская рожает побольше Иванушек-дурачков, поскольку с ними нам все нипочем: и бездорожье наше, и разгильдяйство, и дураки разные. Авось, все напасти преодолеем, птицу удачи как следует попросим, а надо, так и припугнем, за нами не заржавеет. Верю – «будет людям счастье, счастье на века», ведь «у Советской власти (и у Российской тоже) твердая рука». Вот так-то. За яблочками, что ли, в соседний сад сбегать, там они точно слаще моих будут.
Слава героям
«Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой», пелось в Марше веселых ребят, благодаря которому и которым в стране советов жить с каждым годом становилось «лучше и веселей». Молодому государству была нужна собственная история и собственные герои. «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд». Сказано – сделано, из золотого драгметалла были отлиты и учреждены в качестве символов советского геройства две звезды – Героев Советского Союза и Социалистического труда. Воины и труженики, совершившие военные и трудовые подвиги, получали вожделенные звезды и звания героев. Появилась традиция присвоения звания «Герой Советского Союза» посмертно. Несколько позже к званию Героя стали представлять не только людей, но и города. Потом стали «давать героя» по «совокупности заслуг» и в связи с юбилеем. В общем, произошло по Черномырдину: «хотели, как лучше, вышло, как всегда».
Кто же такие герои, можно ли стать героем случайно, так ли уж просто быть героем и можно ли героем перестать быть?
Попробуем разобраться. Начнем с того, что в русском языке словом герой в зависимости от смысловой нагрузки может обозначаться любой значительный персонаж повествования: герой романа или повести, положительный и отрицательный герой, в конце концов, герой-любовник. В таком понимании все мы в той или иной степени являемся героями. Обидно, конечно, услышать в отношении себя «Ты не герой моего романа», но можно успокоиться тем, что романов много, не в этом, так в другом место для меня как для героя найдется.
В понимании «герой – это герой» героем является человек, совершающий подвиги. Что такое подвиг? По современному словарю – «героическим, самоотверженный поступок, совершенный в опасных условиях, связанный с риском». А вот великий и могучий русский Даль понимает подвиг и как «доблестный поступок, дело важное, славное деяние» и как «путь, путешествие, движение». В основе подвига, а значит, и героизма, двойственность поступка и поведения/движения. Получается, что герой – это человек, который совершает подвиги и живет как подвижник, т. е. героизм – это одновременно и подвиг, и подвижничество.
Попробуем вернуться к песне веселых ребят. Можно ли приказать мне, тебе, окружающим нас, всем как одному стать героями. Можно. В жизни вообще все можно. Особенно тем, у кого есть власть приказывать тем, у кого есть право и обязанность подчиняться. Вот только далеко не всегда приказ свыше является эффективным средством реализации властного веления. Захочу я, к примеру, повелеть, чтобы люди летали. Прикажу и даже введу санкции за неповиновение. А не полетят. И не потому, что не хотят. Хотеть будут, бояться будут, причем страстно и искренне хотеть и бояться. А все равно не полетят. Ну не могут они летать, и все тут. Вот так и с геройством. Вспоминаются слова героини фильма «Простая история» в исполнении незабвенной Нонны Мордюковой: «Хороший ты человек, Андрей Егорыч, но не орел… нет, не орел». Получается, можно быть хорошим человеком, но не орлом, т. е. не героем. Ну, а если приказать и…. Нет, не любой может стать героем и не любой героем становится.
Можно ли героем стать случайно? С точки зрения совершения поступка, который затем будет оценен как подвиг, безусловно, можно. В жизни каждого бывают ситуации, когда обстоятельства против нас. И здесь либо ты их, либо они тебя. Как говорится, ничего личного, «попал в колесо, пищи да беги», каждый выживает так, как может. И для своего, и ближнего своего круга выживания иногда действительно творятся чудеса, которые вполне могут быть восприняты окружающими как подвиги. Оказался в нужном времени, в нужном месте, совершил поступок, получивший известность как героический, и был возведен в статус героя. Ура и слава героям! Сколько безвестных партизан сгинуло в гестаповских застенках, но мы знаем Зою Космодемьянскую и Олега Кошевого. Немало воинов закрыло своими телами амбразуры вражеских дотов, а в памяти остался Александр Матросов, вряд ли кто-то назовет поименно 28 героев-панфиловцев, а политрука Клочкова вспоминают безотносительно боя у разъезда Дубосеково, по фразе «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва». Хотя вряд ли в пылу смертельного сражения он эту эпатажную фразу произносил, это не столь важно. Человек погиб за свою страну, и вечная ему память. Получается, что важно не только совершить что-то героическое, но и сделать это так, чтобы о твоем геройстве узнали те, от кого зависит признание тебя героем. А если не узнают, значит, не герой? А если совершил героический поступок, а потом что-то пакостное, ведь все мы люди, а значит, изначально грешны, что тогда делать?