Лишь когда поток жалоб увеличился до критической массы, когда прошла волна самоубийств руководителей органов внутренних дел, Федорчук был с почестями отправлен в отставку» [04. С. 143–144].
Случилось это 24 января 1986 г. — причем сам М. С. Горбачев в этом был заинтересован лично: В. В. Федорчук собирал компромат на генсека [3.44. С. 85].
Милиция, чей труд ранее воспевали в песнях, прославляли в кино, чей профессиональный праздник (10 ноября) всегда отмечался самым пышным концертом оказалась под огнем критики. Она была существенным подспорьем во-первых, в обвинениях в коррупции, а впоследствии, когда «разожгли» большие и малые горячие точки, то войска и спецназ оказались просто под шквалом заказных материалов в прессе: самое мягкое их называли оккупантами. Добавьте к этому стрельбу в спину в местах межэтнических конфликтов, захваты там зданий органов внутренних дел, причем одна попытка экстремистов, неудачная, что редко было в то время, приходилась на атаку здания самого МВД в Кишиневе, она была удачно отбита под командованием нынешнего президента Молдавии Н. Воронина, (который, кстати упомянуть был тут же отозван в Москву и отправлен в резерв кадров МВД СССР, затем — до 1993 года — МВД РФ), и самое главное это, конечно же создание параллельных структур из боевиков и уголовников, впрочем, к тому времени это было одно и тоже.
Министр А. И. Власов «никогда не жаждал “крови” своих подчиненных» [04. С. 24, сноска]. И, естественно, такой человек на таком посту инициаторам перестройки не нужен. Появляется несколько статей, самая сенсационная из них печатается в «Литературке»: [3.104. С. 13]. В статье признается очевидный факт: в СССР, который должен был по теории закрыть последнюю колонию в 1980 году, существует организованная преступность! Нашли крайнего: ровно через три месяца сняли министра.
Новый министр В. Бакатин был известен не своим профессионализмом, а политическим вывертами: на XIX конференции выступал вторым, после докладчика и кое в чем был еще левее оного. В декабре 1989 г. на Втором Съезде народных депутатов СССР министр В. Бакатин выступал с отчетом о состоянии организованной преступности. В отличие от многих других министров, В. В. Бакатин доволен совместной работой с парламентариями. Он же умудрился изобрести новую форму дезинтеграции Союза: начал заключать договора с министерствами из…союзных республик. Поясняет это так: «Демократизация шла и путем децентрализации. Принцип — отдавать полномочия вниз. МВД была суперцентрализованой системой» [3.105. С. 57]. Первый договор В. В. Бакатин заключил с правительством Эстонии, вообще пионером многих начинаний. Министром найдено и алиби. Он утверждает, что существовало «…две нестыкующиеся Конституции. По Конституции СССР МВД Эстонии — союзно-республиканское министерство, а по закону Эстонии — только республиканское, МВД СССР не подчиняющееся» [3.105. С. 59]. И далее следует пассаж, что-де мол должны договариваться меж собой политики, а уж мы-то люди подневольные последуем их указаниям. А на самом-то деле, это все равно как если бы начальник вашего районного отдела внутренних дел заключил договор с одним из своих участков по охране правопорядка во главе с вашим участковым. Как только начали строить «правовое государство» так не заметили, что довели все до абсурда и вообще никакого не осталось…
А преступность отреагировала на такие перетрубации ростом: в 1988 г. — 1 300 000; в 1989 г. — 2 000 000; в 1990 г. — 2 700 000; в 1991 г. — свыше 3 000 000 (Приводятся по: [04.С. 29]).
Создавались Центр общественных связей — на базе пресс-службы и 6-е управление (борьба с организованной преступностью). Причем под давлением мафии его тут же чуть было не ликвидировали, но его отстоял… Михаил Сергеевич, которому это было нужно для одного его тактического хода. На последнем этапе в руководство МВД СССР были призваны министр Б. К. Пуго и его первый заместитель Б. Громов.
В процессе разгрома страны терялись горизонтальные (которые так нужны при раскрытии преступлений, совершаемых в разных регионах) и вертикальные связи. Появились зоны, где преступники могли скрываться и безнаказанно жить открыто.
Зарплата в республиканских министерствах была выше, чем в и центральных — следствие этого и переток кадров. На примере МВД и КГБ об этом говорилось в [3.106. С. 14].
Вся когда-то цельная система была погромлена. За все это мафия еще поставит кому-нибудь памятник. Кому? — Они сами об этом знают.
Министерство иностранных дел СССР. МИД СССР, как и любой другой — это элитарное учреждение. И это чувствуется по тому изяществу, с которым измывались над дипломатами… По словам сына бывшего министра А. А. Громыко «… обвальная чистка была проведена Шеварднадзе в МИДе. Новые назначения были произведены в Вашингтоне, Лондоне, Бонне и многих других западных столицах. С момента прихода в МИД руководителя солнечной Грузии к марту 1991 года на своих постах остались два посла. Многим из тех, кто возвращался в Москву, независимо от того, как они работали, вручали пенсионные книжки, а если они были еще достаточно молоды — мариновали в запасе или указывали на дверь. Приход Шеварднадзе в МИД был расценен как усиление партийного контроля над советской дипломатией. На практике это означало введение прямого контроля над дипломатией со стороны Горбачева. Что означало в сознании этих людей “улучшить работу”? А вот что. Только за первый год своего пребывания министром Шеварднадзе заменил 35 послов. (…)
Я неоднократно интересовался у отца, как он ко всему этому относится. Со всей откровенностью могу сказать, что его отношение ко всему происходящему было отрицательным.
— В МИДе Шеварднадзе, — сказал мне отец, — сам новичок в политике — устроил настоящую экзекуцию профессиональным кадрам, только потому, что многие дипломаты не пели ему “аллилуйя", сохраняли достоинство и не лакействовали. Мне позвонил один из дипломатов и сказал, что в министерстве царит атмосфера уныния и даже страха. На дипломатов-профессионалов спущен опричник, бывший помощник Шеварднадзе в Грузии. Он поставлен на должность замминистра по кадрам. То, что рассказывают о поведении моего бывшего зама Ковалева, не укладывается в голове. Он сводит с людьми старые счеты, особенно с теми, кто был близок к другому моему заму, Земскову. Я знал, что между ними отношения не сложились, но не думал, что и после смерти Земскова, а он умер от рака, Ковалев опустится так низко» [03. С. 116–117]. В самом деле, согласно Ежегодникам Большой Советской энциклопедии, в 1985 г. было заменено, начиная с 3 июля 8 человек; в 1986 г.-50; в 1987 г. — 33; в 1988 г. — 23; в 1989 — 14.
Во главе процессов, наряду с Э. Шеварднадзе стояли его помощник — бывший собкор «Комсомольской правды» в Тбилисси Т. Степанов-Мамаладзе и В. М. Никифоров — кандидат в члены ЦК КПСС, заместитель министра по кадрам, переведен из орготдела аппарата ЦК — до этого был куратором Грузии.
«В Москве царила полная неразбериха. Разогнанные Шеварднадзе профессиональные дипломаты с ужасом взирали на происходящее. Все они, однако, помнили слова грузинского “демократа", сказанные на одном из совещаний: “Всех, кто выступит против перестройки, мы уничтожим"» (Цит. по: [03.С. 203]).
Первым поводом для недовольства Старой площади посольствами был изобретен быстро: как и везде в советских учреждениях была объявлена борьба с пьянством, и это в дипломатии, там где где бокал виски со льдом — это ничто иное как рабочий инструмент, с помощью которого расслабляют партнера по дипломатическим играм. Затем «… Встала кампания по борьбе с кумовством, родственными отношениями и протекционистами, жертвами которой оказались не только родственники, которых, и правда, было хоть отбавляй, но и однофамильцы. (…) То, чем положено было гордиться в рабочей среде — трудовая династия, в дипломатии было объявлено семейственностью (…), нарушением социалистической морали. Как известно, мы ни в чем меры не знаем. Опустошительный самум пронесся не только по бесчисленным департаментам и зарубежным миссиям МИДа, но и по его учебным заведениям. Выпускник института международных отношений автоматически звучало как папенькин сынок, взяткодатель, угодник. Всерьез подумывали о возрождении “рабоче-крестьянских призывов” в вузы международного и языкового профиля.
Выход, однако, быстро нашли в другом. Справедливо посчитав возвращение в “призывам из народа” анахронизмом, обратились к такому “золотому запасу", как воспитанники партийной и комсомольской среды. В них, правда, и прежде не было недостатка как в аппарате МИДа, так и в заграничных представительствах. (…) Теперь же они двинулись стройными рядами через Дипломатическую академию» [3.107. С. 109].
Для поворота на 180° к прежним надежным партнерам, ввели идеологический слоган «новое мышление». Самой тенденции утраты внешнеполитического влияния, наработанного многими прошлыми поколениями, отказ от союзнических отношений нашли простое объяснение: развод с прежними идеологическими друзьями, мы-де отказываемся от прежней идеологии и потому нам не нужны позиции в этих странах. Когда спохватились [3.108. С. 3, 3.109. С. 3], то было уже поздно. Било по МИДу и еще одно изобретение: т. н. «народная дипломатия»…
Самые опытные дипломаты, были переведены в специально созданную Группу советников при МИДе и ощутили свою ненужность: «… я (как впрочем, и мои коллеги) почувствовал, что всякий интерес к нашей группе у руководства МИД пропал. Командировки прекратились, приглашений на Коллегию больше не было, заданий никаких. Не знаю, случайно или нет, но эго совпало с периодом самых яростных “разоблачений” в наших СМИ эпохи Брежнева и всего, что было связано с ней [3.110. С. 293].
Министерство обороны СССР. Реформирование главного военного ведомства началось собственно с того, что в результате известной провокации с М. Рустом 28 мая 1987 г. был уволен министр Маршал Советского Союза C.Л. Соколов. При этом никто не ожидал, что в результате скандала может быть уволен сам министр. Максимум что могли предугадывать — это отставка Главнокомандующего войск