— Да сеньор, что вы хотели? — поинтересовался я у него совершенно спокойно.
То, что я могу связно говорить вызвало у него неподдельное удивление, покосившись на своих солдат, начавших переминаться от самой ситуации, когда они разговаривают с маленьким человеком, он ответил.
— Могу я спросить у вас, что вы здесь делаете?
— Собираю милостыню, — легко ответил я.
Он посмотрел на хорошо одетого Алонсо с мечом в ножнах, лошадь, мою одежду и на секунду подвис.
— И сколько вы собираете синьор? — наконец поинтересовался он.
— Пять тысяч флоринов, — с готовностью ответил ему я, вызвав сначала недоумение в их рядах, а затем на лицах швейцарцев появились улыбки. Не смешно было только офицеру.
— Боюсь это невозможно делать синьор, именно здесь, — нахмурился он, — поэтому я прошу вас покинуть это место и собирать эту весьма впечатляющую сумму, где-то за пределами моей ответственности.
— А иначе? — поинтересовался я.
— Иначе я вынужден буду применить силу, чтобы вывести вас отсюда, — спокойно ответил он.
Я посмотрел на четырёх вооружённых людей, на Алонсо, который схватился за рукоять меча и побледнел, и понял, что расклад не в нашу пользу.
— Под давлением силы я уступаю, — неожиданно для всех согласился я, и ко всеобщему облегчению попросил Алонсо снова погрузить меня в кенгурятник за его спиной, и уезжать отсюда.
Офицер охраны был так «добр», что проводил нас подальше от площади.
— Фух, — когда мы остались одни, тяжело вздохнул мой управляющий, — скорее бы домой, мне срочно нужно выпить.
— Пить по утрам вредно Алонсо, — ворчливо ответил я, — к тому же с чего ты решил, что на этом всё?
Управляющий вздрогнул, он повернул голову чтобы встретиться с моим взглядом.
— Но сеньор, нас же выгнала охрана!
— Их было больше, — улыбнулся я, так что моё некрасивое лицо наверняка стало ещё более некрасивым, — но к завтрашнему утру мы это исправим.
— И как же? — решил уточнить он.
— Дома возьмём Бартоло, чтобы он показал нам, где обитают наёмники, — ответил я, — наймём десяток на пару дней.
Алонсо замолчал, затем тихо уточнил.
— Мы наймём наёмников, чтобы просить милостыню?
— Чтобы набрать пять тысяч флоринов, — с абсолютно каменным лицом подтвердил я и он внезапно передумал со мной спорить.
Бартоло так тот вообще, когда я озвучил свою просьбу просто молча собрался и повёл нас куда-то недалеко от нашего дома. Небольшая приличная вила, была целиком окружена зеленью и всё её отличие от остальных домов было в том, что у её ворот дежурили два вооружённых человека. Лениво опирающиеся на алебарды, они разговаривали друг с другом на незнакомом мне языке, но судя по одежде, они были швейцарцами.
Наше появление вызвало у них оживление, и они встали ровнее.
— Сеньоры, ваш командир на месте? — обратился к ним Бартоло.
— Да синьор, — с ужасным акцентом ответил ему один из швейцарцев, — если сказать, что вам надо. Я доложу.
— К нему пришли наниматели, на простую работу, — добавил уже я, чем вызвал их удивление, что детский голос донёсся откуда-то из-за спины Алонсо, поскольку меня самого не было видно.
Удивлённо посмотрел на меня, один из них скрылся в доме, но вскоре он появился в сопровождении огромного, можно даже сказать монструозного мужчины, который не смог поместиться в проходе и ему пришлось низко наклониться, чтобы выйти.
Увидев нас, он склонил голову.
— Вы наши соседи, — на неплохом итальянском пробасил он, — синьор Иньиго де Мендоса с сопровождением.
Я был приятно удивлён его информированностью, так что выглянул из-за спины Алонсо.
— Провидение господне мне сейчас подсказывает сеньор, что мы с вами поладим, -ответил я, вызвав у него усмешку.
Он показал ладонью, больше похожей на лопату в сторону двери.
— Прошу.
Мы с Алонсо вошли внутрь, оставив лошадь под охраной Бартоло, и вскоре меня усадили на стул, напротив пригласившего нас наёмника.
— Моё имя вы знаете сеньор, — намекнул я, когда все сели.
— Бернард Готфрид фон Ландаман, капитан, — представился он, — под моей рукой сейчас сотня, за три месяца смогу набрать ещё тысячу.
— О, не думаю, что нам столько будет нужно, — ответил ему я, — какой минимальный срок у вас найма?
— Месяц синьор, — осторожно ответил он, — а могу я поинтересоваться, в чём конкретно нужна наша помощь? И где?
— Здесь в Риме, — ответил я, — просто охрана, не больше.
— Охрана — это хорошо, — обрадовался он, — сколько вам нужно человек?
Я задумался, если патруль состоял из четырёх человек, то явно нужно было не меньше десяти.
— Думаю десяти будет достаточно, — сказал я, — так что да, десять человек, срок месяц, раз меньше нельзя.
— Предпочтение в солдатах? — поинтересовался он, — я вижу, что вы нанимаете впервые, так что объясню, как это обычно бывает. Если нужен небольшой отряд, то нанимается определённое количество «копий». Одно «копьё» состоит из трёх-четырёх человек, обычно это два латника и один их помощник, проще говоря оруженосец, ну и четвёртый обычно арбалетчик.
— Почему вы тогда говорите о трёх-четырёх, а не ровное количество? — заинтересовался я.
— Арбалетчик стоит дороже всех синьор, — пожал он могучими плечами, — если одно «копьё» обойдётся вам в десять дукатов за месяц, то если добавить туда арбалетчика, то будет уже четырнадцать дукатов.
— Дукаты? — поинтересовался я.
— Их делают тут же в Папской области, синьор, — он достал из кошеля золотую монету, которую я ещё не видел и показал мне.
— Я такие видел, — подсказал мне Алонсо, — идёт почти 1 к 2 к папскому флорину.
— Всё верно сеньор, — ответил швейцарец, услышав слово «флорин» на кастильском, и убирая монету.
— Дороговато, — задумался я, стоит ли влезать в эту казавшуюся ранее интересной авантюру.
— Война вообще дело дорогое, синьор, — философски пожал плечами наёмник.
— Я просто думаю вряд ли мне понадобится весь месяц, — я решил поторговаться, — может сократим срок до недели, а стоимость повысим скажем до семи дукатов на полное «копьё», тем более я сильно сомневаюсь, что в центре Рима на нас нападут. Не забывайте, что я найму три «копья», а это просто на ровном месте двадцать один дукат за две недели.
— Если синьор скажет мне, что конкретно будут делать мои люди, то я подумаю, — немного подумав, осторожно решил уточнить он.
— Охранять меня, чтобы на меня не напали, — просто ответил я.
— Хм, — он всё ещё сомневался, когда я попросил Алонсо достать и отсчитать деньги.
— Плачу сразу и наличными, — показал я трясущейся рукой на золотые кругляши, с которыми с таким сожалением расставался мой управляющий.
— Хорошо, но если опасность повыситься, то мы поднимем цену, — всё ещё осторожно, поскольку я был очень необычным для него заказчиком, решил он.
— Пропишем в контракте, что не более двадцати процентов от общей суммы, — уточнил я и он нехотя согласился, всё же лежащее прямо перед тобой золото было весьма сильным аргументом для наёмника, неплатежи нанимателей которых было обычным делом.
Вскоре мы подписали контракт и договорились, что его люди будут завтра в шесть утра, в полном боевом облачении перед моим домом, на том мы и простились.
Утром, свежего, выспавшегося и полного сил меня вынес на спине Алонсо, прямо к группе вооружённых мужчин, которые с интересом разглядывали своего работодателя. О том, что это был ребёнок им явно уточнили.
— Сеньоры, — поздоровался я, выглядывая из кенгурятника за спиной Алонсо, — рад вас всех видеть. Сразу уточняющий вопрос, в контракте не была прописана еда, и я только сегодня заметил это к своему стыду.
— Синьор Иньиго, столуемся мы обычно за свой счёт, — склонил голову швейцарец, на котором был шлем, под ним кольчужный капюшон, на теле кольчуга до колен и поверх неё были надеты стальные поручи и наплечники.
— Хорошо, тогда идём, — кивнул я и Алонсо сел на лошадь, а наёмники пошли следом за нами.
Чем ближе мы подходили к Апостольскому дворцу, тем больше они волновались и из рядов чаще стали доноситься непонятные возгласы, пока наконец старший из них не ускорил шаг и не обратился ко мне.
— Синьор, а куда мы идём? — взволнованно поинтересовался он.
— Мы уже пришли, — «успокоил» его я, и дал приказ Алонсо распаковать мои вещи.
Вскоре ящик, плакат и стул были установлены, и под офигевающими взглядами наёмников я сел на него и стал ждать.
Долго этого не пришлось делать, поскольку уже через десять минут передо мной оказался отряд папской стражи, но правда не тот, что дежурил тут вчера.
— Синьор, снова вы? — поморщился новый офицер, которому явно рассказали о вчерашнем происшествии.
— Доброе утро сеньор, — склонил я голову, здороваясь с ним, — вы совершенно правы и с подкреплением.
Офицер посмотрел на вооружённых наёмников, арбалетчиков, затем на своих трёх солдат, которые были вооружены только алебардами и короткими мечами.
— Могу я попросить вас покинуть это место? — всё же сделал он попытку.
— Попросить можете, — согласился я с ним, не сдвинувшись при этом ни на миллиметр.
Он помялся, но угрожать не стал, а повернувшись, заторопился в сторону южной части дворца. Я остался сидеть, швейцарцы переглядывались, а между тем мимо нас стали всё чаще проходить сначала послушники, затем священники рангом повыше, даже пару кардиналов проехали, заинтересованно посмотрев на меня и тринадцать вооружённых человек рядом, но видя, что мы просто стоим на одном месте, все просто проезжали мимо.
Через час появился отряд из двадцати папских наёмников-швейцарцев, вооружённых в этот раз лучше, чем были раньше в патруле.
Довольный собой офицер, во главе их, подошёл и с широкой улыбкой на лице обратился ко мне.
— Могу я попросить вас синьор покинуть это место.
Швейцарцы подобрались, стража также, но я спокойно кивнул и ответил.
— Подчиняюсь силе, уходим Алонсо.