Он и правда привёз какие-то неизвестные нам ранее работы римских сенаторов, и мы погрузились в их перевод. Я закончил свои свитки значительно быстрее чем он, и стал просить передать его часть себе, чтобы помочь ему. Наконец я перевёл и то, что лежало на его столе, удовлетворённо откинувшись на стуле.
— Хорошо, что вы вернулись учитель, — голова от загрузки тяжело гудела, что было весьма редко последнее время, — чувствую, как тяжело мне даётся этот перевод.
— Тебе? — изумился кардинал, показывая ту гору свитков, что перевёл я.
Он взял их один свитков, которые я переводил на лету, а Бартоло записывал то, что я надиктовывал, пробежался по нему глазами и тяжело вздохнул.
— Всё верно, я сам лучше бы не смог перевести.
— Так учитель! — изумился я, — эти знания в меня вложили вы, почему вы удивляетесь тому, что я могу то же, что и вы.
— Ты не видишь этого Иньиго, но ты прогрессируешь, — покачал он головой, — я недавно на посиделках с друзьями показал твой перевод им, все были поражены его качеством. Меня даже попросили познакомить тебя с ними.
— Если вы этого хотите ваше преосвященство, я не против, — я посмотрел на него.
Грек задумался, затем улыбнулся.
— Знаешь, мне скоро опять нужно будет уехать, так что действительно я познакомлю тебя с ними, в моё отсутствие вы можете встречаться и обмениваться мнениями.
— А кто эти достойные люди, учитель? — поинтересовался я.
— Лучшие переводчики, преподаватели классических языков, собиратели древних рукописей и книг, поэты, писатели и филологи, — возвышенно отрекомендовал он их и перечислил по именам, — Поджо Браччолини, Джованни Ауриспа, Лоренцо Валла и Флавио Бьондо.
— А, я видел их труды у вас и почти всех читал, — покивал я, а он подтвердил это.
Тут мне в голову пришла идея, которая мне тогда показалась хорошей, но знай её последствия, я бы никогда даже не открыл рот, предлагая подобное.
— Я в это воскресенье устраиваю ужин с двумя епископами, которые показали мне работу канцелярии международной почты, — задумчиво произнёс я, — а что, если перенести эту встречу из моего дома, который будет слишком мал, в какой-то дворец и устроить тематический вечер греческой и латинской литературы?
Виссарион с изумлением посмотрел на меня.
— Что ты имеешь в виду Иньиго? — поинтересовался он.
— Ну просто я давно уже хотел отблагодарить своих учителей ужином в компании их семей, — ответил я, — а если его ещё и совместить с полезным действием, а не просто пьянкой, мне кажется это будет много интересней.
— Я не про это Иньиго, что такое тематический вечер? — поправил он меня.
— Смотрите мои учителя пригласят на вечер своих талантливых учеников, мы для них организуем разные уголки в зале, где они представят свои труды и в целом то, что они изучают или преподают. Смотрите, для всех плюсы будут: гости узнают о них и возможно отдадут своих детей им в ученики, мы же познакомим гостей с лучшими, кто есть в Риме по многим направлениям.
Виссарион широко открытыми глазами посмотрел на меня, но затем на его лицо набежала тень, и он покачал головой.
— Я с трудом представляю как это вообще возможно устроить, но идея очень хорошая и необычная, такого я никогда не видел.
— То есть если я возьмусь всё организовать, вы не будете против? — уточнил я.
— Сын мой, — улыбнулся он, — я приведу всех, кого знаю.
— Хм, тогда недели мне может не хватить для этого, — задумчиво произнёс я, — отложим разговор о тематическом вечере на другое время, может вы тогда посетите мой скромный домашний ужин, за которым это и обсудим? Не думаю, что епископы будут против вашего присутствия.
— Я знаю их, очень порядочные люди, — кивнул он и согласился, добавив, — не люблю шумные торжества, но я буду.
— Никаких шумных торжеств, просто скромный домашний ужин, — ответил я, будучи полностью уверенным, что так и будет.
— Хорошо, тогда точно приеду, — заверил меня он.
— Хм, если уж зашла за это речь, вы не будете против Родриго Борджиа? — поинтересовался я, — он помог мне в Риме, я бы хотел его позвать тоже.
— Борджиа? Знаю его дядю, — кивнул он, — я не против.
— Тогда ради приличия спрошу у епископов не против ли они расширения наших посиделок, — улыбнулся я ему.
Глава 16
Сразу, как только закончились занятия у кардинала, я попросил Алонсо отправить посыльных к обоим епископам и получил ответы, что они не против Родриго и главное оба будут рады поужинать в компании такого видного учёного, как кардинал Виссарион Никейский.
Я тут же отправился к сеньору Альваро, чтобы «обрадовать» его тем, что наш банкет расширяется ещё на несколько десятков человек. Только вот он, наоборот, почему-то побелел.
— Сеньор Иньиго, наши служанки не справятся, — с ужасом в голосе ответил он, — нам нужно расширить штат слуг на время ужина.
— Или занять их в другом месте, — задумчиво добавил я, поворачиваясь к Алонсо, — готовь лошадь, едем во дворец Борджиа.
Он поклонился и уже через час я стоял напротив Родриго и кардинала Торквемада, который узнав, что я прибыл в гости, тоже вышел ко мне поздороваться.
— Сеньор Родриго, — обратился я к парню, — помните я хотел поблагодарить вас за помощь?
Он кивнул.
— Я устраиваю скромный семейный ужин, поэтому хотел бы пригласить вас.
Тут я повернулся к Торквемаде.
— И конечно же вас ваше преосвященство, с семьями, на свой скромный ужин, — я перечислил тех, кого уже пригласил и оба тут же согласились приехать.
— Единственная проблема, мне не хватает слуг и поваров на этот вечер, — смущённо сказал я, — если бы можно было их взять у кого-то в аренду на вечер, я был бы просто признателен.
— Слуги и повара в аренду всего на один вечер? — изумились оба.
Я кивнул, а Родриго задумался.
— Надо поговорить с дядей, благо он дома, — решил он, — дашь мне несколько минут Иньиго?
— Конечно сеньор Родриго, — склонил я голову, привычно находясь за спиной Алонсо в кенгурятнике.
Когда он ушёл, я обратился к кардиналу.
— Ваше преосвященство, я хотел сказать своё мнение по поводу папской инквизиции.
— Да Иньиго? — с хитрой улыбкой спросил он.
— Простите учитель, но она вообще ничего не делает! — с возмущением ответил я, — совсем! Кардинала Орсини нет на месте, без него не принимается ни одно решение! Письма задвигаются в дальний ящик, а многие вообще выкидываются! Это просто кошмар какой-то! Зачем вы меня отправили туда, где я вообще ничего не могу сделать? Уж лучше восстановить уроки с вами ваше преосвященство, на них хоть польза была в отличие от моего нынешнего места службы.
Кардинал молчал, давая мне выговориться, затем мудро заметил.
— А не думал ли ты, что я знаю о том, что там творится, мой возмущённый ученик?
Я открыл рот, закрыл его и тут до меня дошло.
— А-а-а, — протянул я, — вам самому это не нравится, и вы бы хотели, чтобы я навёл там порядок?
Он улыбнулся.
— Ну порядок вряд ли, но хотя бы что-то, будет лучше, чем то, что есть там сейчас.
Тут Торквемада понизил голос.
— Ты знаешь, я много езжу по Италии и разговариваю с инквизиторами, которые за пятьдесят последних лет превратились в овечек, из-за того, что их лишили зубов, — тихо сказал он, — ересь процветает в городах, вальденсы практически в открытую организуют свои общины и проповедуют. Священники забыли о боге и прелюбодействуют, торгуют поддельными индульгенциями или вообще трактуют Священное Писание так, как сами хотят. Доминиканцы и францисканцы капли в море ереси, которая охватила Италию.
Его слова были для меня удивительны.
— А как же инквизиция? Папа в конце концов? Они же должны следить за всем этим.
— Со времён борьбы с альбигойцами и катарами, мы многое потеряли, особенно людей, — с тяжёлым вздохом ответил он, — те инквизиторы в областях, которых видел я, профессионально непригодны к выполнению своих задач. Поэтому зная твою активную натуру я и решил тебя отправить туда, откуда всё должно направляться. Как ты увидел сам, рыба гниёт с головы.
— Если такое отношение к ереси тут, представляю, что твориться в городах, — задумался я.
— Именно Иньиго, — кивнул он, — мне грустно всё это наблюдать.
— Хорошо ваше преосвященство, я подумаю, что можно будет сделать, но на многое не рассчитываете, я всё же там просто приходящий работник.
— Просто приложи небольшое усилие Иньиго, — улыбнулся он, — и снежный ком может превратиться в горную лавину.
Наш разговор прервал вернувшийся Борджиа.
— Иньиго, — улыбнулся он, — дядя не против аренды своих слуг и поваров всего за сто флоринов на один вечер, с условием, что он сам его посетит.
— Это даже не обсуждается, — заверил я его, — его преосвященство также приглашён.
— Тогда пришли своего управляющего к Чизаро, я дам ему распоряжение, — ответил мне Борджиа.
— Благодарю вас сеньор и его преосвященство Альфонсо, — склонился я, прощаясь, — завтра Альваро будет у вас с деньгами.
Довольные друг другом мы расстались, а я ещё раз заверил Торквемаду, что подумаю, что можно сделать с его вопросом и тоже с ним простился.
Вернувшись домой, я всё рассказал управляющему, который обрадовался, что проблема может быть решена так просто и заверил, что завтра же с утра поедет к дворцу Борджиа.
— Да и завтра тоже пошли послания епископам и кардиналу Виссариону, что у нас небольшое прибавление гостей, — покивал я, начиная подозревать, что скромный семейный ужин перерастает в нечто большее, ведь когда на ужине целых три кардинала, то его трудно назвать скромным.
Проблемы начались в обед, когда я собирался в Апостольский дворец после урока архитектуры от сеньора Леона. Прибыли посланцы от епископов, которые заверили меня, что они-то не против ещё двух кардиналов, вот только их руководство, узнав о том, что на ужине будет присутствовать кардинал Виссарион, который обычно никогда никуда не ходит, тоже попросилось ко мне на ужин. Они крайне советовали не отказывать мне камерленго в его просьбе. Ну я и сам бы не смог себе такого позволить, так что отправил обоим гонцов с заверением, что, несомненно, почту за честь пригласить его преосвященство