— Согласны, — за всех ответил мне брат Иаков.
Закончив беседу, я сразу позвал Алонсо, чтобы он отнёс меня к настоятелю монастыря. Который сильно грустил и ждал того момента, когда же всё это закончится и все уберутся из его владений, не мешая его сытой и вольготной жизни дальше.
— Добрый день отец, — когда меня внесли в его кабинет, я попросил Алонсо опустить меня на стул и оставить нас одних. Настоятель сразу же забеспокоился, он почему-то побаивался меня с недавних пор.
— Хочу посмотреть расчёты, из чего вышла сумма ремонта монастыря в тысячу флоринов отец, — миролюбиво спросил я, а его глаза тут же забегали.
— Это просто примерные цифры брат, — быстро ответил он, — по примеру недавнего ремонта церкви.
— Могу я ознакомиться с расходными документами её ремонта?
Он замолчал.
— Отец, — я миролюбиво спросил его, — сейчас у нас рассматриваются дела нескольких братьев из вашей обители, которые дважды крестили одного и того же ребёнка, или же гадали на дату прихода в мир Сатаны. Вы ведь не хотите, чтобы во время их допроса всплыло и ваше имя?
Настоятель побледнел.
— Что вы хотите синьор, — он хмуро посмотрел на меня.
— Чтобы ремонт монастыря начался как можно быстрее, — мирно ответил я, — за разумную цену. Так что я прошу вас найти цеха каменщиков, плотников и кого там ещё нужно, чтобы они рассчитали фронт работ и сказали цену за свои услуги. Это можно устроить?
— Займусь поиском, — кивнул он.
— Нет отец, — покачал я головой, — завтра я дам вам своего управляющего, и вы вместе с ним этим займётесь, я хочу, чтобы отец Иаков уезжал из вашего города со спокойной совестью за судьбу мальчика, которого он спас.
— Кто он такой, если вы оба за него так беспокоитесь? — удивился настоятель, — он же просто сын портовой шлюхи!
— Он христианин, — мирно поправил его я, — и будет добрым христианином, если мы все позаботимся о его судьбе. К тому же…
Я достал из-за пазухи вексель и протянул его настоятелю. Он взял его в руки, словно змею. Брови его поднялись.
— Сто флоринов, лично вам, от меня в благодарность за ту неоценимую помощь, которую вы нам предоставили, дав кров и еду на всё время проведения расследования, — заметил я, — ну и разумеется, эти деньги не отражены ни в каких документах.
Настоятелю просто не хватило сил отказаться от таких огромных денег, и я его понимал, особенно когда знал его оклад по должности настоятеля. Я просто ему подарил половину годовой зарплаты.
— Жду вашего управляющего брат Иньиго, — он спрятал вексель и на его лице появилась лёгкая улыбка, — постараюсь со всем рвением решить вопрос ремонта, как можно быстрее.
— Благодарю вас ещё раз отец, — склонил голову я, — в своём отчёте Святому престолу я обязательно упомяну имя добродетельного и честного настоятеля церкви и монастыря Санта-Кьяра.
— Двери этого дома всегда для вас открыты брат Иньиго, — попрощался он со мной, уже явно более спокойный, чем когда я к нему пришёл.
Прежде чем заниматься делом девушки, я решил посетить ещё одно место, чтобы поблагодарить ещё одного человека, помощь которого была многими недооценена, но не мной. Благо идти было недалеко.
Калитку ворот монастыря клариссинок открыла незнакомая мне монахиня, которая ойкнула, увидев сначала лицо Бернарда, а затем моё, выглядывающие за его спиной.
— Настоятельница на месте сестра? — поинтересовался я.
— Да, проходите брат Иньиго, — она явно меня узнала, что сократило нам время на объяснения.
Вопросов к нахождению на территории монастыря огромного швейцарца в этот раз ни у кого не возникло, меня многие из монахинь, помогавшие мне в соборе на сортировке людей знали в лицо.
— Брат Иньиго! — удивилась пожилая женщина, когда меня внесли к ней в кабинет.
— Добрый день сестра, — я показал Бернарду опустить меня на стул и выйти, она тут же напряглась.
— Вам не о чём переживать сестра, — заговорил я спокойно и миролюбиво, — я пришёл поблагодарить вас за помощь, которую оказали расследованию вы и ваши послушницы.
— Эта наша обязанность помогать посланцам Святого престола, — склонила она голову.
— И папа обязательно об этом узнает из моего отчёта, — ответил я, — что более надёжной матери-настоятельницы ордена клариссинок в Неаполе ему не найти.
— Благодарю вас за тёплые слова брат Иньиго.
Я достал схожий документ с тем, что отдал ранее другому настоятелю и вот тут у женщины едва не случился шок, поскольку это был её годовой оклад.
— Папа далеко, его благодарность может к вам и запоздать, — я посмотрел на неё пристально, — а лично моя благодарность всегда доходит первой. Эта сумма не отражена ни в каких документах сестра, так что берите и тратьте по своему разумению.
— Это слишком много для такой простой женщины, как я брат Иньиго! — она ошеломлённо посмотрела на меня.
— Значит помолитесь за меня дважды сестра, — улыбнулся я, — простите, но у меня ещё много дел, я просто не мог не поблагодарить вас лично. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Конечно брат Иньиго! — она склонила голову, а я крикнул Бернарда. Который зашёл и переместил меня к себе за спину.
— Храни вас господь сестра, — попрощался и перекрестился. Настоятельница сделала то же самое.
Пока мы шли обратно, Бернард поинтересовался у меня.
— Сколько здесь оказывается симпатичных монахинь, может мне тоже уйти в этот монастырь синьор Иньиго?
— Если только сначала отрежем тебе всё лишнее, чтобы тут не произошло больше непорочных зачатий Бернард, — спокойно ответил я, на что он вздрогнул.
— Ваше общение с инквизиторами синьор Иньиго, лишает вас всяческого чувства юмора, — недовольно пробурчал он.
— Я понял одно Бернард, — вздохнул я, — не люблю я пытки. Не доставляет мне ничего из этого удовольствия.
— А что вам нравится синьор? — заинтересовался он.
— Деньги Бернард, и чем больше их, тем больше они мне нравятся, — признался я честно, — я уже понял, что они дают мне главное, что я люблю — свободу.
— Тут с вами не поспорить синьор Иньиго, — вдохнул он тяжко.
— Кстати насчёт этого, — я постучал кулаком ему по спине и он остановившись снял меня и посадил в одну из ниш, а сам опустился на корточки, чтобы мы были на одном уровне, если так можно выразиться, поскольку я был мелким клопом на фоне огромного швейцарца.
— Какие твои планы на будущее? — спросил я его.
— Воевать дальше, моей семье постоянно нужны деньги, а я единственный кто могу их заработать, — он серьёзно посмотрел на меня.
— Подумай хорошо Бернард сколько тебе нужно, чтобы вернуться домой, закрыть все свои долги, устроить семью, чтобы они не нуждались и перейти ко мне на постоянную службу. Алонсо хороший управляющий, но, к сожалению, не очень хороший воин.
— Вы хотите нанять меня синьор Иньиго? — удивился он.
Я отрицательно покачал головой.
— Взять в свою свиту, — очень медленно, чтобы он понял ответил я, — я могу дать тебе одновременно большую сумму, но потом неизвестно сколько у меня будет денег, так что возможно мы с тобой будем питаться одной только водой и хлебом. И в эти тяжёлые времена мне нужен будет надёжный друг и соратник, а не просто наёмник.
Бернард задумчиво посмотрел на меня.
— Я тебя не тороплю, — кивнул я, — время есть до нашего возвращения в Рим.
— Обязательно обдумаю столь лестное предложение синьор Иньиго, — склонил он голову и затем взял меня обратно к себе на руки и пересадил в кенгурятник.
Закончив дела с настоятелями, я попросил отвести меня в дом того человека, у которого сбежала с евреем дочь. К моему удивлению, они жили в не самом плохом квартале, да ещё и в отдельном доме, что говорило о семейном достатке.
Четвёрка швейцарских наёмников привлекала всеобщее внимание, но особенно конечно выделялся Бернард, со мной за спиной. Вот только уже неделю как в этом городе при моём появлении на улицах не слышались больше детские и взрослые голоса с радостными криками: «урод», «демон» и «монстр».
Постучав в двери нужного дома, мы ждали недолго, открыла нам испуганная женщина с серым от горя лицом.
— Сеньор Леон дома? — поинтересовался я у неё.
— Нет синьор, он на рынке, торгует, — испуганно переводила она взгляд с меня на вооружённых людей рядом.
— Позовите его, я хочу с ним поговорить, — приказал я, — дочь дома?
Женщина закивала.
— Бернард, выдели ей кого-то в сопровождение, чтобы не заблудилась по пути, вместе с мужем, — добавил я и швейцарец понятливо кивнул.
— Сейчас позову Лауру и оденусь, — она безропотно поднялась наверх, приведя девушку, в которой от человека, остались лишь одна внешняя оболочка. Бесцветный и гуляющий взгляд, полная послушность, в общем словно совершенно другой человек, а не тот, которого я вытащил тогда из подвала.
Её мать ушла, а меня Бернард опустил на лавку, девушка отвернула от меня лицо, явно узнавая.
— Мне сообщили, что ты хочешь совершить тяжкий грех Лаура, — я посмотрел на её чуть округлившийся живот, — убить своё дитя.
Девушка промолчала, смотря в стену.
— Яков в тюрьме, — я решил зайти по-другому, — он ждёт своей судьбы в гораздо более худших условиях чем ты.
— Вы пришли меня мучать синьор? — спросила она бесцветным голосом, — моя жизнь и так окончена.
— С чего ты так решила? — притворно удивился я.
— Якова скорее всего осудят и заключат в тюрьму на долгие годы, меня отправят в монастырь, хочу я этого или нет. Никто не возьмёт меня в жёны, после случившегося, — ответила она.
— А что хочешь лично ты? — поинтересовался я.
Во взгляде девушки впервые что-то поменялось, но затем она безвольно пожала плечами.
— Какой смысл мечтать о несбыточном?
— Ну я всё же представитель господа, так что перед тобой именно тот человек, который тебе нужен по части чудес, — хмыкнул я, — а поскольку вряд ли тебя вообще кто-то когда-либо спрашивал об этом, то задам ещё раз этот вопрос. Что ты хочешь Лаура?