Космонавты даже не успели удивиться этому странному предмету, как машина уже оказалась над ним и зависла.
Внизу медленно двигалось большое, метра четыре в длину и не менее метра в ширину, сооружение. Его полукруглый верх был составлен точно из таких же полупрозрачных, видимо, костяных, а может, и пластмассовых призмочек, что и машина. Полукруглое, точнее, угловато-полукруглое сооружение так было похоже на универсальную машину космонавтов, что это показалось подозрительным.
Но стоило присмотреться к нему, как всё стало понятным – под машиной было не сооружение, а самое обыкновенное животное. Сзади у него волочился веретенообразный хвост, оканчивающийся тонкой и длинной иглой. Ну а раз сзади был хвост, то впереди должна быть морда. И в самом деле, впереди у животного оказалась морда. Это почему-то страшно обрадовало космонавтов.
– Здорово! – закричал Квач.
– Нет, ну и сооруженьице… Я даже растерялся, – признался Зет.
– Вот то, чем питаются ящеры! – торжественно сказал Тэн.
– И мне теперь понятно, – глубокомысленно протянул Миро, – как они питаются.
Только Юрий ничего не сказал. Он, как всегда, вынужден был спросить:
– А как они питаются?
– У ящеров акульи головы, кончающиеся роговым бивнем. Вот этим-то бивнем и пробивают броню травоядных тихоходов.
– А тихоходы даже не защищаются? Я в это не верю! – сказал Юрий.
Миро посмотрел на него с уважением.
– Проверим, – решил Тэн и стал медленно подводить машину к тихоходу.
Животное по-прежнему тихонько лезло вперёд, подрезая стебли трав, которые исчезали в его квадратной, как обрубленной, морде.
Когда машина почти села на призмочки бронированного тихохода, его хвост вдруг взметнулся и с силой ударил по машине. Из иглы вылетел заряд зеленоватой, даже на вид ядовитой жидкости, которая залила борт машины.
– Как видишь – защищается, – усмехнулся Тэн. – По-видимому, у него в хвосте заряд яда, и, когда на него нападает ящер и начинает долбить бивнем его броню, животное пускает в ход свой ядовитый хвост.
– Как скорпион, – сказал Юра.
– А это что такое?
– У нас на Голубой Земле водится такой паук. У него в хвосте тоже есть игла и яд, который убивает всё живое. И ещё – скорпион одно из самых древних существ на нашей Земле.
– Всё это хорошо, но меня смущает другое, – сказал Тэн. – Есть ли смысл охотиться на этих ядовитых тварей?
– Ну и планетка… То ящеры, то скорпионы…
В машине на мгновение наступила тишина. И тут в шлемофоны космонавтов ворвался какой-то странный, доисторический не то крик, не то стон.
– А-а-у-а-а! – И вдруг пробились слова на чистейшем языке голубых людей: – Я сейчас! Давай-давай!
И снова – не то стон, не то крик.
– Что-то случилось с Шариком, – решил Юра и оглянулся.
Сквозь прозрачные стены универсальной машины он увидел Шарика, который огромными прыжками мчался по равнине прямо к машине.
– Что с тобой, Шарик?
– Ничего! Со мной! Ничего! Ящеры? Я их сейчас! Они у меня…
Он то выл, то стонал от ненависти, и Юра подумал, что в таком бешеном состоянии он может наброситься прежде всего на бронированных тихоходов. А поскольку морда у Шарика тоже забронирована и он даже не сможет укусить тихохода, ему грозит опасность от ядовитой скорпионовой иглы.
– Осторожно, Шарик! Осторожно! Не трогай ползучих тихоходов. Они ядовиты.
– А мне они не нужны. Вы мне подайте ящеров! А-а-у! Где ящеры? Дайте мне ящеров! Я их!.. Они мне!..
– Он что, взбесился? – спросил Квач.
– Нас же предупреждали, что у него повысятся двигательные способности. Энергия требует выхода – иначе он не будет уменьшаться в размерах.
Шарик стремительно промчался мимо машины и галопом побежал вглубь степи.
Пришлось догонять его на машине. Гонка эта длилась, наверное, целый час, потому что в Шарике проснулись древние охотничьи инстинкты и двигался он не по прямой, как всякая порядочная цивилизованная собака, а зигзагами, как настоящий охотничий пёс, разыскивающий добычу. И он её нашёл.
Над густой травой медленно и важно шествовали три огромных ящера – их головы с длинными, матово поблёскивающими на солнце бивнями поднимались метра на три-четыре. Шарик взвыл и бросился в атаку. Напрасно его предупреждали космонавты, напрасно сердился Юрий. Шарик уже был не в себе. Он мстил противным созданиям за свой позор во время высадки. Теперь он атаковал смело и бездумно.
– Пробьют ему комбинезон! Ох, пробьют! И в его шерсть набьётся столько бактерий, что их потом год не вытравишь, – беспокоился Зет.
Но случилось нечто ещё более опасное, чем предполагал Зет. Свалив первого ящера, Шарик вдруг взвыл – это второй ящер точным, молниеносным клевком пробил комбинезон и вонзил свой бивень в Шарика. Этого пёс стерпеть не мог. Он круто развернулся и бросился на обидчика, стараясь по древней собачьей привычке перекусить ящеру горло. Но Шарику мешал комбинезон. Однако и у него были теперь не обычные собачьи зубы, а тоже могучие клыки-бивни. И они тоже, прокусив материал комбинезона, как сабли, рассекли шею ящера.
Зет ахнул:
– Всё пропало! Он может заразиться…
– Не нервничай, Зет, – остановил его мудрый Миро. – Планета странная. Животная жизнь развита крайне бедно. Почему же ты думаешь, что бактерий и вирусов здесь может быть больше? Возможно – а я думаю, что это именно так, – их тоже очень мало. Ведь они приспосабливаются к разным организмам. А раз организмов мало, значит и бактерий мало.
Теперь Шарик расправлялся со своими неуклюжими врагами, как повар с картошкой. Он перекусывал им шеи, как на своей родной Голубой Земле перекусывал, правда только однажды, шеи соседским цыплятам, за что был жестоко наказан.
Весь заряд накопившейся в нём энергии требовал немедленного выхода, и Шарик, едва разделавшись с тремя ящерами, сейчас же взвыл:
– Дайте мне ящеров! Я их всех уничтожу!
– А что вы думаете – и уничтожит, – отметил Тэн, и ему поверили: слишком неравными были силы одного умного гиганта и пусть даже сотен больших, но глупых ящеров, да ещё привыкших к своей полной безнаказанности.
– Вот что, друзья, если не остановить Шарика, он всю планету… обезъящерит. Это тоже не годится – на этом уровне жизни она должна иметь и тех и других: иначе развитие совсем остановится.
– Так что с ним делать? Он же как сумасшедший.
– Ему же энергию девать некуда.
– Нужно использовать эту энергию разумно, а не слепо.
– Что, ты его в машину впряжёшь, что ли?
– Зачем впрягать? Пусть тащит ящера к кораблю, и мы проверим, годится ли он нам на молекулы. Потому что, честно говоря, тихоходы тоже не очень приятные создания.
Шарик долго не мог понять, что от него требуется, но постепенно остыл и всё понял. Он прихватил зубами тушу ящера и поволок её к кораблю. Дело это было нелёгкое даже для Шарика. Но он всё-таки справился с задачей и, бросив тушу у корабля, подумал:
– Устал… Странно… а есть не хочется.
Пока Квач и Юрий отсекали от ящера кусок мяса, проходили дезинфекцию, носили мясо на кухню, где передали его в анализирующие машины, Шарик спал как убитый. А когда проснулся, то сразу же вскочил на ноги. И тут все увидели, что комбинезон, который с таким трудом натягивали на него, теперь висит широкими складками: Шарик явно не то что похудел, а просто уменьшился в объёме. Ребята переглянулись – антибиостимулятор действовал безотказно.
– Ему нужна работа. И как можно тяжелей, – решил Тэн.
Пока Шарик потягивался и зевал, пока, дрожа от нетерпения, несколько раз обежал корабль, космонавты ждали решения анализаторов. Наконец они сообщили:
«Материал вполне пригоден для изготовления необходимых экипажу молекул. Системы готовы к приёмке и переработке материалов».
Когда Шарику объяснили его задачу, он очень обрадовался: охота за таким материалом была не просто по душе, а прямо-таки необходима. Он сейчас же удрал на поиски ящеров.
На этот раз решили не охранять его, и универсальная машина сделала несколько больших кругов над планетой Красных Зорь. Но где бы ни летали космонавты, везде и всё было совершенно одинаковым.
– А почему у нас на Земле не так? – спросил Юра.
– У нас тоже не так… – задумался Миро. – По-видимому, планета ещё не переживала ни вулканических преобразований, ни каких-нибудь иных катастроф.
– А они могут быть?
– Видишь ли, Юра… Хоть наша цивилизация и постарше вашей, но и нам ещё неясно, как всё-таки получаются планеты. Одни учёные говорят одно, другие – другое. И всё вроде правильно. Например, есть такие, которые утверждают, что планеты в начале своего существования всегда холодные. А потом, когда их вещество постепенно сжимается, в их центре происходит разогревание материи. Породы плавятся. Образуется магма. Она ищет выхода. Вот и получаются вулканы, и, значит, горообразование, и всё такое прочее. А то ещё может быть другое – вдруг из мирового пространства на орбиту попадёт какой-нибудь бродячий спутник. Силой тяжести, гравитационным полем планета притянет его к себе. Но ведь и спутник тоже имеет гравитационные силы. Значит, он тоже притянет планету, и на ней может разразиться катастрофа – сдвинутся с места материки, огромными волнами поднимутся воды Мирового океана. Тогда опять изменится лицо планеты. Есть и другие объяснения. Но ясно одно – пока что ни одна из этих причин планеты Красных Зорь не касается.
– Запись о ней наши роботы сделали и наверняка уже передали на нашу Розовую Землю, а там учёные помозгуют, – сказал Тэн. – И вот что, ребята, нужно выполнять кодекс космонавта: раз попали на новую планету, давайте собирать образцы.
И космонавты собирали образцы трав и деревьев, брали пробы воздуха, воды и земли. Даже кусочек шкуры ящеров запаяли в специальный баллончик. Все эти пробы были снесены в хранилища корабля.
Потом все сошлись в корабле, разделись и поели. Юрий вытянулся и по привычке сунул руки в карман. Под пальцами перекатились какие-то соринки. Он вынул руку и посмотрел на эти соринки и вдруг вспомнил, что как раз в этом кармане у него была раздавлена земляника. Теперь она высохла, и вот её остатки.