Шарик выразительно посмотрел на ребят, словно хотел сказать: «Неужели вы такие пентюхи, что ничего не можете понять? Ну-ка, хозяин, пошевели мозгами…»
И он опять с силой уткнулся носом в выпуклость и обиженно заскулил.
И в этот момент Юрий услышал мягкий шорох осыпающегося песка и невольно оглянулся.
На том месте гладкой поверхности металла, где они обнаружили очертания не то двери, не то люка, чернел провал, и в него, а значит, в чрево космического корабля, сыпался песок.
Операция «Неизвестность» была окончена. И окончил её Шарик. Он её начал, он и закончил. И тут ничего поделать уже нельзя. Даже если в корабле и таилась какая-нибудь опасность для окружающего мира, предотвратить её было уже поздно.
Событие свершилось.
Глава пятаяСкиталец Вселенной
Прежде чем решиться войти в космический корабль, Вася и Юра долго стояли перед люком и смотрели в темноту. Шарик нетерпеливо поднимал то одну, то другую лапу и, навострив уши, тянулся к люку, тихонько повизгивал, приседал на задние лапы и смотрел на ребят.
Вася и Юра переглядывались, каждый не решался сделать первый шаг. Что ожидало их там, за порогом?
Там, внутри, полное и совершенное безмолвие. Ни скрипа, ни шороха, ни потрескивания. Никакого запаха, никакого движения воздуха. Казалось, что они стоят на пороге космоса. Вот-вот – и они соприкоснутся, быть может, с частицей древней цивилизации из иных миров.
И всё-таки первый шаг сделали не люди, а Шарик. Он первый сунул голову в люк, осмотрелся и принюхался, а потом нерешительно, бочком, спрыгнул вниз. Теперь только мальчики поняли, что входная дверь-люк была ниже рушившегося песка.
Шарик не возвращался долго, очень долго. Может быть, минуту, а может быть, и пять – время вдруг как бы остановилось или пошло по иным, уже неземным законам. И мальчишки не выдержали.
– Пойдём? – спросил Юрий.
– Надо… – ответил Вася и заглянул внутрь корабля.
Юра решительно встал на порог корабля и сказал:
– Дай руку.
Вася подал руку, и Юрий спрыгнул внутрь корабля, прямо на груду осыпавшегося туда песка. Спрыгнул, сделал три шага и вернулся назад – нехорошо забегать вперёд товарища. Он протянул руку Васе.
Теперь их обоих отделяла от земного солнечного мира металлическая стена с отверстием-люком.
Они постояли некоторое время, не двигаясь с места, пока глаза не привыкли к сумеркам, царившим внутри корабля.
Юрий подумал о том, что этот корабль был совсем другим, чем тот, на котором он совершил путешествие к планете Красных Зорь. Пока что ему показалось, что голубые люди Розовой Земли создали более совершенный корабль, чем этот, в который проникли они с Васей.
На этом корабле сразу же бросалось в глаза обилие лестниц – металлических и местами – вот убожество! – даже клёпаных. В первое помещение, куда они попали, выходило несколько дверей.
Вправо от двери-люка, почти у самой стены, стояла какая-то довольно странная машина. Но ведь и Бойцов, и Голубев недаром побывали в фантастических передрягах и поэтому высказали предположение, что перед ними вездеход или везделёт, и притом не очень уж совершенной конструкции. Широкая, почти квадратная кабина, лёгкие, поставленные под углом гусеницы натянуты на рубчатые колёса. По обе стороны машины выступали не то стабилизаторы, не то усечённые крылья.
Ребята обошли машину со всех сторон. И Вася для верности, чтобы убедиться, что она существует на самом деле, а не только во сне, похлопал её по стабилизаторам-крыльям и обнаружил, что они гораздо теплее, чем тот металл, к которому они прикасались, когда откапывали корабль. Он не поверил себе, пощупал стены помещения, потом машину и убедился, что он прав – машина была теплее.
– Ты чего? – нарочито громко, пугаясь окружающей тишины, спросил Юрий.
– Пощупай сам.
Юрий, конечно, пощупал и сознался:
– Странно…
– Так, может… может, машина под напряжением? Может, у неё работает двигатель?
– Ты с ума сошёл! Сам же говорил, что корабль пролежал под песком, может, миллионы лет. И выходит, мотор всё время под напряжением, всё время работает?
– Логично…
– А всё-таки она тёплая. Почему?
Никто не успел ответить на этот вопрос и даже как следует подумать над ним, потому что сзади явственно раздался слабый ритмичный цокот, как будто где-то рядом, по шоссе, бежала маленькая лошадка или коза, а может быть, ещё какое-нибудь копытное существо. И это было так неожиданно и так противоестественно – жизнь на безжизненном корабле, – что ребята беспомощно замерли и даже не успели переглянуться друг с другом.
Цокот крохотных копыт всё приближался и, должно быть со страху, казался всё сильней и звонче. Вполне вероятно, что оба парнишки дали бы драпака, но этого не случилось, потому что ноги у них стали словно ватными и как бы прилипли к полу. Они ждали чего-то невероятного, может быть, даже появления чёрта – ведь черти, как известно, тоже относятся к семейству копытных.
Первым пришёл в себя Юрий, решив, что прежде всего нужно занять оборону, разведать противника, а уж потом придумывать, как действовать.
Оборону можно было занимать и на одной из многочисленных лестниц, и за какими-нибудь дверями; наконец, можно было просто выскочить из корабля в карьер. Но до отверстия люка было порядочное расстояние, а квадратная неуклюжая машина была рядом.
Вот почему Юрий, не спуская глаз с той приоткрытой двери, из-за которой явственно слышался всё приближающийся цокот, стал ощупывать машину и, конечно, без особого труда нашёл ручку, а под ней выпуклость. Он надавил на неё и открыл дверь.
– Залазь, – шепнул он Васе и, когда тот юркнул в машину, хлопнул дверью: теперь они были в относительной безопасности.
Некоторое время они прислушивались. Царила полная и совершенная тишина: вероятно, у машины были прекрасные звукоизоляционные достоинства. Пришлось открыть вторую, противоположную, дверь и прислушаться.
Тишина.
И всё-таки чувствовалось, что поблизости кто-то есть – осторожный и ловкий.
Сколько прошло времени, никто не знал. Но тут в дверь осторожно просунулась чёрная пуговка носа, потом лохматая морда и уши Шарика.
Некоторое время Вася и Юрий молча смотрели на Шарика, а когда поняли, в чём дело, громко рассмеялись, а радостный Шарик, ворвавшийся в машину, пытался облизать Юрия. Ведь когда Шарик бежал по пустым коридорам корабля и стучал своими коготками по металлу, он не думал, что пугает хозяина. Но когда хлопнула дверца машины, он испугался не меньше ребят и теперь обрадовался так же, как и они, – ведь всё обошлось как нельзя лучше.
Так они и сидели втроём на переднем сиденье машины и рассматривали пульт управления. Возле каждого тумблера, каждой рукоятки и кнопки был чертёжик-иероглиф, рассказывающий, что может произойти, если нажать ту или иную кнопку, переключить тумблер или повернуть рукоятку. Впрочем, и на Земле почти всё, особенно грузовые машины, снабжено такими схемками-иероглифами.
У одной, например, рукоятки рисунок изображал машину в несколько необычном виде – вытянутую и стройную, с округлыми крыльями по бокам. Разгадать этот ребус не представляло труда: эта рукоятка переводила машину из обычного, земного варианта в воздушный.
Юрий включил тумблер, возле которого были изображены разбегающиеся во все стороны зигзаги. Под полом и чуть сзади сейчас же что-то сдержанно загудело. Похоже, что машина и в самом деле стояла в полной готовности к движению.
Невероятное свершилось. И это первым понял Шарик. Он беспокойно заёрзал на сиденье, оглянулся и стал настойчиво рваться к двери.
– Пусти его, – решил Вася. – Ему, видно, не терпится…
– В самом деле, пусть бегает по кораблю, ведёт разведку. А мы пока разберёмся с управлением.
Они включали и выключали другие тумблеры и рукоятки, и машина то вздрагивала, пытаясь сдвинуться с места, то удивительно передёргивалась, и всё в ней приходило в движение, она даже едва заметно приподнималась над полом.
Сомнений не было: машина оказалась чрезвычайно умной, чуткой, универсальной – словом, такой, какой она и должна была быть для того, чтобы неизвестные космонавты взяли её на корабль.
Положение складывалось прямо-таки невероятное. Но оно как-то мало волновало ребят, у которых после пережитых минут волнения наступила реакция – их охватило легкомысленное, возбуждённое настроение, и они чересчур смело пытались овладеть этой техникой прошлого, которую, в сущности, как это ни странно, можно назвать техникой будущего.
Шарик ворвался в приоткрытые дверцы машины и, перепрыгнув через колени Голубева, прижался к Юре. Шарик вздрагивал, тяжело дышал и боязливо смотрел в сторону одной из открытых дверей.
– Ты что, собака? – участливо спросил Юрий.
Шарик попытался лизнуть хозяина в лицо, потом коротко тявкнул и потянулся в сторону двери. Казалось, он приглашал Юрия побывать там, где только что был сам.
– Наверно, опять что-нибудь нашёл, – рассмеялся Юрий. – Такой разведчик да не разыщет…
Шарик нетерпеливо поёрзал и, опять перескочив через Васю, выпрыгнул из машины. Шерсть на нём топорщилась, уши и обрубок хвоста всё время двигались. Шарик был явно обуреваем противоречивыми чувствами – страхом и отчаянной решимостью вернуться к тому таинственному, что так напугало его. Он оглядывался, то ища защиты и поддержки, то, наоборот, словно приглашая ребят следовать за ним.
– Может, сходим с ним? – спросил Юрий, очень гордясь Шариком.
Вася молча кивнул.
Они оставили машину и пошли за Шариком, который то забегал вперёд, то останавливался и оглядывался, словно проверяя, идут ли за ним его руководители и покровители. Отличное настроение и уверенность в себе как-то быстро покинули ребят, едва они очутились в длинном мрачном коридоре. Они шли вперёд, всё чаще и чаще останавливаясь и прислушиваясь.
В какую-то секунду оба вдруг заметили, что откуда-то – может быть, сверху, а может быть, из углов – льётся ровный рассеянный свет. Значит, корабль освещался?