Постепенно мы успокоились и освоились. И хотя научные работы велись на должном уровне, мы перестали проверять механизмы корабля, а пользовались лишь нашими вездеходами. Дожди, которые, как я теперь знаю, льют здесь целыми месяцами, постепенно превратили площадку под кораблём в болото, и он стал оседать, погружаясь в жидкую почву. Но мы так разленились, так были уверены в могуществе нашей техники, что не придали этому значения. Ведь в корабле заключена такая энергия, что стоило привести в движение хотя бы её десятую часть, и он смог бы вырваться из любой передряги. И мы продолжали заниматься своими делами и развлекаться, пока мой шеф, начальник разведки, не потребовал перебазироваться куда-либо в предгорье – ему казалось, что корабль слишком уж глубоко ушёл в болото. Да и окружающий нас животный мир был в основном изучен. Нужные нам экземпляры отобраны и приготовлены к длительной транспортировке. И тут случилось ужасное – корабль вышел из повиновения: он отказался выполнять наши команды.
– Тоже чья-нибудь воля? – спросил Вася.
– Нет, в данном случае не то, совсем не то.
– Отсырело что-нибудь? Или, может, размагнитилось? На нашей планете ведь очень сильное магнитное поле… – солидно вставил Юрий.
– Магнитное поле у вас, конечно, посильнее, чем на нашей планете, однако дело было не в нём. Но вы не перебивайте. Я расскажу всё по порядку. Мы все, конечно, бросились искать поломку, проверять схемы и буквально остолбенели. Понимаете, все, ну буквально все аппараты, приборы, механизмы и реакторы на месте, всё как будто в полном порядке – и ничто не работает! Начали вскрывать кожухи, и тут обнаружилось, что наш корабль кишмя кишит муравьями. Да-да, не удивляйтесь – именно муравьями. В местных джунглях – сотни видов этих удивительных тварей, и множество из них незаметно для нас перебрались в корабль и приспособили его для своего жилья. Они разыскали лазейки, расширили их, кое-где законопатили и устроили свои муравейники, свои ходы и выходы, а заодно перегрызли во многих местах контакты, печатные, кристаллические, металлические и всякие иные схемы и соединения. Словом, если бы мы и решили восстановить всё, что эти твари изгрызли, ничего бы не получилось.
Это была катастрофа. Незнакомая нам жизнь незаметно, неотвратимо победила нас.
Естественно, последняя наша надежда теперь заключалась в вездеходах. Мы прежде всего сняли с корабля некоторые блоки, которые не могли быть повреждены муравьями, потому что они находились в металлических экранированных кожухах, взяли оружие, припасы и всё это выволокли на поверхность. Но самое главное, мы были лишены источников энергии, с помощью которых через несколько месяцев нам следовало сигнализировать нашему основному кораблю. Правда, рассчитав наши запасы, мы пришли к выводу, что если мы сумеем соединить энергию вездеходов, то, пожалуй, её хватит для передачи сигналов. Но когда мы принялись за дело, оказалось, что муравьи проникли и в вездеходы.
Честно скажу, мы перепугались. Оставаться на чужой планете нам показалось страшным. И мы, вместо того чтобы спасать остатки корабля и его реакторы, решили прежде всего спасаться сами. Мы влезли в свои вездеходы и, с трудом приведя их в действие, помчались к предгорьям, туда, где проклятые дожди не так настойчиво заливают местность, не превращают её в болото.
Я и мой шеф кое-как добрались до сухого места, осмотрелись и решили ждать второй вездеход – в пути мы всё время поддерживали связь. Мы вышли из машины, чтобы размяться, и… попали в плен.
Нападение было совершено так стремительно, что мы и охнуть не успели, как нас связали, избили и уволокли в джунгли. Мы видели, как над нами кружил второй везделет, но помочь нам не мог. Больше никогда я не видел ни вторую нашу машину, ни наш разведывательный корабль, который, без сомнения, засосало болото и теперь он безмолвно лежит на дне этих бескрайних джунглей.
– Да-а… история, – вздохнул Юрий, переглянувшись с Васей.
Ему стало жалко Ану, хотя особых симпатий он к нему не питал – было в его облике и в его рассуждениях нечто очень неприятное. Но что именно, Юра всё ещё не определил.
Он задумался. В сущности, с ним и с Васей произошло почти то же самое, что и с этими биологами с другой планеты. Они тоже поспешили и тоже попали в плен. Так что можно, конечно, недолюбливать Ану и его шефа, можно и посмеиваться над ними в душе, но приходится делать и печальные выводы – сами они тоже почти в такой же ситуации.
Впрочем, отличием настоящего мужчины является как раз умение увидеть свою ошибку, оценить её, и не просто оценить, а трезво и даже беспощадно осудить. А потом найти выход из создавшейся обстановки, с тем чтобы обязательно исправить ошибку. Потому что известно – нет ничего хуже застарелых ошибок. Они всегда ехидно и подло мстят.
Юрий решил быть осторожным, не спешить с выводами, а терпеливо слушать. Ведь в конечном счёте Ану из пленника стал вождем племени. Значит, у него есть опыт, и его нужно перенять хотя бы для того, чтобы самим избавиться от пока что почётного, но всё-таки плена.
– Впрочем, это был довольно странный плен, – продолжал рассказывать Ану, – нас просто таскало за собой кочевое индейское племя, и убежать нам не удалось, да и, честно говоря, это было бы бесполезно – кругом безжалостные джунгли, болота и такие же дикие племена. Однако моему шефу показалось, что он умнее меня. В один прекрасный день он удрал к соседнему племени, которое враждовало с нашим. Второе племя очень обрадовалось его прибытию и немедленно подвергло его испытаниям, которых он, естественно, не выдержал. Больше того, он возмутился, что его, учёного, испытывают, и пытался бежать обратно. А когда ему помешали в этом, вступил в бой. Результат был довольно прост – как враг, он был убит, а его голова высушена и, вероятно, продана кому-нибудь из белых.
Поступки шефа послужили мне примером. Но и сидеть в плену, влачить жалкое существование не то раба, не то приручённой обезьяны мне тоже не хотелось. Но я был молод, любознателен, быстро выучил язык племени, изучил его обычаи и понял главное – мои властители совершенно беспомощны против сотен болезней, которыми кишат джунгли. Поскольку я биолог, то без особого труда нашёл немало средств, которые помогали бороться с некоторыми болезнями. Меня сделали главным жрецом. Но оставалось ещё много болезней, лечить которые я не мог. А жрец обязан быть всемогущим. И тогда я объяснил им, что для этого мне нужно вернуться туда, где остался наш вездеход. Им пришлось подчиниться.
Дело в том, что на вездеходе находились некоторые блоки, которые могли помочь мне исполнить задуманное. Племя прибыло на это место, и я принялся за дело. Самым трудным, конечно, было разобраться в останках нашего вездехода. Проклятые муравьи за время моих злоключений успели попортить многое.
Но моё счастье заключалось в том, что вездеход предназначался для высадки на неизвестные планеты и, следовательно, имел повышенную защиту. Вот эта защита и спасла его, а теперь и меня.
Прежде всего я перевёл атомный энергоблок на режим сверхэкономичной работы – энергии должно хватить как можно дольше. На сколько времени, я не знал и поэтому жадничал. Чтобы она не пропала зря, я установил радио- и лазерный приёмники на постоянный режим работы и законсервировал передатчик. Ведь наш основной, экспедиционный корабль, несомненно, полетал-полетал над этой Голубой планетой и понял, что мы погибли. Поэтому он улетел – ведь его капитан знал инструкции и не мог рисковать всей экспедицией. Значит, ждать прибытия другого нашего корабля я практически не мог: прожить несколько тысяч лет даже мне не удастся. Зачем же передатчики?
– А приёмники?
– А приёмники могли потребоваться. Ведь в космосе летают не только представители нашей системы. Значит, я мог случайно засечь их сигналы и тогда уже включить передатчики и дать знать о себе.
– А почему же вы не дали знать о себе нашим людям – землянам? – удивился Юрий. Ану рассмеялся:
– Кому и как? В то время более или менее цивилизованные люди были заняты войнами, и, значит, устанавливать с ними контакты было бесполезно: на войне не до контактов. Да и техника у них была примитивная – ни радио, ни тем более лазерной связи.
– Верно, верно, мы совсем забыли о вашем возрасте.
– Прежде всего я позаботился о собственной безопасности и безопасности своих подданных – ведь они видели во мне теперь не только жреца, но и вождя. Сделать это было не так сложно: о населении этих мест я знал не так уж мало. Поэтому я включил биологические блоки и, облучив крокодильи яйца, вывел крокодилов с изменённой наследственностью. Новые крокодилы отличались повышенной интеллектуальностью. Они воспринимали сигналы и полностью поддавались дрессировке, подчиняясь моей воле. Крокодилы стали моим главным войском. Они защищали меня и моих подданных в воде и в болотистых джунглях. Крокодилы, которых вывел и выдрессировал я, всегда нападают на людей не моего племени.
– Но ведь они напали на Шарика! – воскликнул Юрий. – А он-то на человека не похож.
– Верно. Но ещё я им внушил, что всё живое, чего они не знают, подлежит уничтожению. Для профилактики.
– Хороша профилактика! – буркнул Вася.
– А что же сделаешь? Всё незнакомое может быть враждебно. Так зачем же ожидать, пока оно проявит свою враждебность, тем более что оно нам просто не требуется? Как видите, логика совершенно верная.
– Странная у вас логика… – уже начал сердиться Вася, но Юрий опять толкнул его ногой под столом.
– Мне кажется, что моя логика, – Ану сделал ударение на слове «моя», – моя логика совершенно правильна, потому что в конечном счёте она принесла мне удачу. Так вот. Основное войско я создал. Но мне требовались ещё вспомогательные подразделения: крокодилы свирепые, но недостаточно чуткие бойцы. Им не хватало разведки, службы связи. Для этой цели я приспособил обезьян, попугаев и ещё кое-каких ночных птиц. Опять-таки с помощью биоманипулятора мне удалось несколько изменить их психику, теперь они прекрасно служат. Расселившись вокруг моей территории, они первыми замечают приближение любого врага и немедленно дают об этом знать своими сигналами. Крокодилы выходят в бой. Но вот беда – крокодилы не слишком поворотливы. Поэтому пришлось приспособить к делу и некоторые виды змей. Условия существования для них в этих местах идеальные, и служат они мне верно. Стоит только появиться чужаку – они немедленно атакуют его, и… дело сделано. Я бы даже сказал, что моя главная ударная сила – крокодилы несколько обленились от безделья: вот уже со