маются одномоментно. Обычно они представляют собой растянутый во времени процесс. И за это время может многое измениться.
Следующее свойство систем связано с предыдущим. Только оно не следует из него, а наоборот, антагонистично ему – что лишний раз говорит о неоднозначности систем и их диалектической природе с борьбой и единством противоположностей. Речь идет об инерционности, которую вызывают как уравновешивающие петли обратной связи, так и институциональные ограничения. Обычно инерция проявляется в сопротивлении к изменениям. В одних случаях сопротивление оказывается оперативно, и равновесие восстанавливается быстро. В других – в краткосрочной перспективе наблюдаются изменения, за которыми в дальнейшем еще только предстоит возврат каретки. Вре́менные успехи создают иллюзию правильности предпринятых действий, мотивируя продолжать выполнение заведомо ошибочного сценария. Недобросовестные руководители пользуются запоздалой реакцией системы. Устраняя вместо причины симптомы, они добиваются быстрых побед, улучшают свое реноме и переходят с повышением на новую позицию, оставляя преемнику разбирать загнанные внутрь проблемы.
За счет уравновешивающих сил системы тяготеют к стабильным состояниям, что нередко проявляется в повторении ошибок и неудовлетворительных решениях. Подобная повторяемость какого-либо явления или реакции является настораживающим признаком, что для выхода из петли необходимо искать источник сопротивления, без выявления и замены которого принятие дальнейших решений бесполезно. Как правило, источник сопротивления связан с писаными правилами и неформальными нормами.
Рассмотрение инерционных свойств систем будет неполным, если не упомянуть о таком явлении, как фазовый переход, когда количественное воздействие переходит в качественные изменения, вызывая стремительную трансформацию системы. Отличительной особенностью фазовых переходов является задействование всех или большей части элементов системы, которые, словно объединяясь в едином порыве, взаимодействуют друг с другом и вызывают локальными преобразованиями глобальное изменение. В биографии Черчилля такой фазовый переход произошел в мае 1940 года, когда осторожная политика Н. Чемберлена вызвала в итоге бурную реакцию возмущения, приведшую к отставке правительства и назначению нового премьер-министра.
С назначением на новый пост в жизни Черчилля начался новый этап, а нам осталось рассмотреть последнее свойство социальной системы. Мы уже говорили, что система представляет собой совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых элементов. Но система не только сумма входящих в нее объектов. При взаимодействии и объединении элементов в целое у системы появляются новые свойства, которые отсутствуют в отдельности у образовавших ее частей. Эта особенность известна как эмерджентность, от английского emergent – «внезапно возникающий».
Эмерджентность накладывает существенные ограничения на использование аналитических методов исследования систем. Анализ, от др. – греч. ἀνάλυσις – «разложение, расчленение», – предполагает выделение и изучение отдельных элементов. Анализ не учитывает отношения, зависимости, взаимодействия и взаимосвязи, поэтому неспособен объяснить, как функционирует система и как появляется синергетический эффект. Подспудно понимая недостатки анализа, Черчилль указывал, что «о каждом случае нужно судить в соответствии с его значимостью и в неразрывной связи с целым», а важным качеством успешного человека является обладание «всеобъемлющим взглядом, который позволяет понимать, где начало и где конец, а также помогает постоянно держать в голове целое и каждую отдельную часть». Наученный горьким опытом мировой войны, когда в отличие от конфликтов былых времен «тенденции стали куда важнее эпизодов», он на интуитивном уровне понимал необходимость системного мышления, которое учит видеть не отдельные элементы, а их взаимодействие и взаимосвязи между ними; акцентирует внимание не на точечных состояниях, а на закономерностях и порождающих их структурах; учитывает роль и место межфункциональных проблем и указывает на важность синтеза в мире, раздробленном анализом.
Научиться системному мышлению непросто. Можно посоветовать не торопиться отбрасывать несущественные детали, концентрируясь исключительно на главном. С отказом от непринципиальных подробностей могут теряться данные о ключевых взаимодействиях. Изучая связи и зависимости, не следует опираться лишь на то, что лежит на поверхности, – необходимо ставить очевидное под сомнение, копать глубже и воспринимать факты в контексте внешней среды и динамике развития. Для этого полезно иногда отказываться от прошлых выводов и проявлять открытость к новым идеям. Наконец, следует приучать себя смотреть на проблему целиком и стараться объяснить себе, как связаны и в каких отношениях находятся различные элементы, – то есть абстрагироваться от проблемы, сделать паузу и взглянуть на ситуацию со стороны. Последнему приему Черчилль научился у государственного деятеля XVIII столетия Эдмунда Бёрка. Он следующим образом описывал его метод: «Рассматривая английскую политику с некоторой отстраненностью, словно чужестранец, Бёрк мог осмыслить ситуацию с проницательностью и воображением, которые были недоступны людям, поглощенным насущными делами и мыслящими традиционно»67.
Принцип № 8Управлять ограниченными ресурсами
Принимая решение, важно отдавать себе отчет, что выбора альтернатив и определения дальнейшего плана действий недостаточно для достижения поставленной цели или устранения возникшей проблемы. Принятое решение необходимо реализовать, что невозможно без выделения ресурсов. Одной из отличительных особенностей стратегического мышления Черчилля был постоянный акцент на ресурсном снабжении запланированных действий. Размышляя во время Первой мировой войны над кампанией следующего года, он писал заместителю начальника Имперского генерального штаба: «Первым делом нужно представить себе будущую битву: когда она будет проведена, какими методами и в каком масштабе». А для этого следует «иметь представление о ресурсах и возможностях снабжения». Аналогичная логика рассуждений отличала его и в следующем военном конфликте. Например, разрабатывая в середине августа 1940 года общую директиву для главкома войсками на Среднем Востоке, он начал с указания «собрать и развернуть максимально возможную армию вдоль западной границы». «Все политические и административные установки должны быть подчинены решению этой задачи», – заключил премьер-министр. После чего последовал перечень частных поручений для формирования «максимально возможной армии» со стягиванием в район дельты Нила Египта войск со всех уголков Британской империи. Присутствующий во время диктовки секретарь Джон Колвилл, который, по его собственным словам, «впервые воочию наблюдал огромный опыт» премьер-министра как «стратега и исследователя войны», записал в дневнике: «Я думаю, что это мастерский документ, достаточно объемный, но ясный и к месту». Спустя некоторое время Черчилль скажет: «Лично я хочу развернуть масштабные боевые действия на Среднем Востоке», и дальше добавит про ресурсы: «Я надеюсь, что к следующей весне мы соберем там значительные силы». Общий принцип проработки ресурсного обеспечения оставался для политика неизменным. В одной из записок для начальников штабов он указывал, что планирование будущей операции должно начинаться с подготовки перечня «необходимых ресурсов» и определения «сроков, когда эти ресурсы могут быть доступны»1.
Наличие своевременно предоставленных ресурсов в достаточном количестве является залогом успешной реализации любого решения. Нарушение этого простого правила приводит к катастрофическим последствиям. И тем не менее оно часто не соблюдается. Причина проста – ресурсы ограничены, и найти их в должном объеме и в нужное время обычно не представляется возможным. Эта истина тоже кажется очевидной, хотя далеко не все готовы признать собственную ограниченность. Особенно когда речь заходит о деятельных и самоуверенных личностях, составляющих основу касты лидеров. К их числу относился и Черчилль, но в отличие от погрязших в самообмане руководителей он прекрасно отдавал себе отчет в «ограниченности наших ресурсов», а также в порождаемых этой ограниченностью «неумолимых препятствиях во времени и пространстве»2.
Обычно ограниченность ресурсов связывают с нехваткой имеющихся средств, которая проявляется в несоответствии потребностей и возможностей. Или, как однажды заметил Черчилль, председательствуя на заседании по вопросам снабжения: «Все та же старая история – слишком много поросят и недостаточно сосков у свиноматки»3. Но дело не только в расхождении потребностей и возможностей. Посмотрим на проблему ограниченности ресурсов системно. Выше мы показали, что социальная целенаправленная система состоит из людей, ресурсов, цели, информации, взаимодействия, правил, места расположения и технологий. Каждый элемент системы влияет на ограниченность ресурсов – люди, которые принимают неправильные решения и нерационально используют имеющиеся средства; цели, которые определяют количество ресурсов и степень их достаточности; отсутствие актуальной, полной и достоверной информации, которое приводит к ошибочному пониманию потребностей и неравномерному распределению; неэффективное взаимодействие, которое потребляет ресурсы и приводит к временны́м потерям; правила, которые определяют порядок доступа к ресурсу и его распределения среди заинтересованных сторон; нехватка ресурсов, расположенных за пределами зоны влияния; технологии, которые способны как экономить, так и приводить к чрезмерному расходу.
В результате ограниченности доступных средств основу ресурсного снабжения составляет эффективное распределение. Причем наиболее остро эта проблема проявляется при распределении ресурсов между двумя и более проектами. Вспоминая свои переживания в годы Первой мировой войны, Черчилль жаловался на отсутствие «достаточных ресурсов для организации одновременно нескольких наступлений вдоль боевого фронта». С аналогичной ситуацией он столкнулся в годы Второй мировой, замечая, что в основе управления лежит «правильное использование имеющихся ресурсов», но в реальной жизни «нельзя действовать согласно правилу „не все сразу“». Обычно приходится поспешать одновременно на нескольких фронтах, отвечая на множество вопросов и реализуя параллельно несколько инициатив лимитированными средствами. «Ни одна из проблем, стоявших перед нами, не могла быть разрешена вне связи со всеми остальными проблемами, – утверждал политик. – То, что посылалось на один театр военных действий, приходилось отрывать от другого. Усилие на одном участке означало риск на другом»