10.
В тех же случаях, когда встреча лицом к лицу или выезд были невозможны, Черчилль старался получать информацию из проверенных источников. Например, став премьер-министром, он назначил ответственным за взаимодействие с разведслужбами майора Десмонда Мортона, с которым тесно общался в 1930-е годы, получая от него ценные и закрытые сведения о перевооружении Германии. Впоследствии место Мортона занял начальник MI-6 полковник Стюарт Мензис, не раз доказавший лояльность главе правительства. Руководитель статистического отдела профессор Линдеман был другом нашего героя, являясь одновременно его личным советником по научным вопросам. Ричард Пим, хорошо зарекомендовавший себя во время управления картами в Адмиралтействе, перешел с аналогичным функционалом на Даунинг-стрит и стал неизменным спутником премьер-министра в международных поездках от первой конференции с Рузвельтом в Ньюфаундленде до встречи «Большой тройки» в Потсдаме. После кончины политика Пим войдет в состав управляющего совета «Мемориального фонда Уинстона Черчилля».
Акцентируя внимание на важности сбора информации, будет неправильно не сказать об обратной стороне этого явления, которая имеет два негативных проявления.
Во-первых, временной фактор. Чем больше данных, тем больше времени требуется на их сбор, обработку и анализ. Выступая активным поборником предоставления отчетов, Черчилль одновременно заявлял, что «большой объем телеграмм представляет собой зло, с которым нужно бороться». «Такое ощущение, что послы и зарубежные представители считают, чем объемнее их отчеты, тем они лучше выполняют свои обязанности», – возмущался он. На следующий день после своего негодования деятельностью дипломатов Черчилль обратился с вопросом к министру авиации и начальнику Штаба ВВС: «Насколько целесообразен столь чрезмерный объем и детализация оперативных отчетов со Среднего Востока?» Однако призывы к краткости, судя по всему, не были услышаны. Спустя месяц Черчилль написал постоянному заместителю министра иностранных дел, чтобы тот обратил внимание своего руководителя на огромный объем телеграмм, которые приходят по линии их ведомства из зарубежья. Временны́е затраты на изучение большого объема направленных сведений не только потребляют ценный ресурс лица, принимающего решения, но и повышают вероятность изменения ситуации с принятием запоздалого решения. Не зря Черчилль предупреждал, что «ожидание точных сведений перед принятием решения может привести к параличу», а одним из любимых афоризмов британского политика было высказывание Перикла: «Великая помеха действию не обсуждение, а потребность в тех знаниях, которые приобретаются обсуждением перед действием»11.
Во-вторых – неоднозначность и качество информации. Много данных не означает лучшего понимания ситуации и выработки правильного решения. В приведенных выше жалобах руководителям МИД Черчилль указывал не только на пугающий объем отчетов, но и на их низкую достоверность, когда «собираются все слухи и сплетни вне зависимости от их надежности». Он объяснял, что дипломаты должны «самостоятельно осуществлять фильтрацию, а не просто выливать на нас все противоречивые сплетни, которые слышат». «Никто не в состоянии увидеть за деревьями леса», – констатировал он. Чем больше сведений, тем труднее в них выделить главное. При работе с сумбурной информацией, в которой перемешаны проверенные и недостоверные данные, рост объема данных приводит к росту ложных сводок, способных привести к формированию неправильного мнения. «Когда решается, какие шаги предпринять в сложной обстановке, лучшим вариантом может оказаться проведение одной главной операции с конкретными целями, и все остальное должно быть подчинено этому действию, а не сбору со всего света данных, многообразие которых может только завести в тупик», – делился своим опытом Черчилль в подобных ситуациях.
Помимо недостоверных данных любая информация также содержит «шум», к которому относятся любые беспорядочные сведения, не имеющие отношения к полезной части. «Шум» отвлекает внимание и затрудняет восприятие. Учитывая, что «шума», как правило, больше, чем полезных данных, то при увеличении информации его количество возрастает быстрее, чем количество полезных сведений. В итоге информация становится не просто бесполезной – она становится токсичной, создавая опасную иллюзию понимания и давая возможность для манипулирования с демонстрацией ложных объяснений и ошибочных, но удовлетворяющих частным интересам результатов.
Поэтому при отсутствии новостей источникам информации лучше сохранять молчание, а потребителям – научиться отделять важное от второстепенного, пропуская последнее мимо ушей. Для этого необходимо определить критерии важности. Одним из первых распоряжений Черчилля после его назначения военным министром в январе 1919 года стало внедрение новой процедуры работы с корреспонденцией. Учитывая свое слабое погружение в проблематику, он просил все письма по спорным вопросам направлять ему на согласование, чтобы он «смог быстро сформировать представление о происходящем». Однако, не желая быть похороненным под грудой отчетов с малозначимыми подробностями, Черчилль указал, что не видит необходимости в изучении «оперативных телеграмм, посвященных рутинным вопросам». Вместо рутины он просил оперативно направлять ему все телеграммы по политическим и межведомственным вопросам, которые могли обсуждаться в кабинете министров или в парламенте, а также содержали упреки в адрес командующих за границей12.
С учетом перечисленных ограничений и сложностей работы с информацией получается еще один парадокс. С одной стороны, для принятия решений в условиях неопределенности необходима информация, которой, с учетом ее асимметричного распределения, всегда не хватает, с другой – активный сбор дополнительных данных создает угрозы их актуальности, достоверности и непротиворечивости, усложняя восприятие и анализ, а также формируя неверное представление о проблеме и способствуя принятию ошибочного решения. Как же быть в подобной ситуации? Однозначного и единого ответа, позволяющего нивелировать это противоречие, нет. В каждом эпизоде нужно искать свое решение. К общим же рекомендациям можно отнести следующее: учитывать неоднородность информации и понимать, о каком виде данных идет речь. Для оперативной информации лучше сразу определиться с периодичностью сбора данных. Слишком частый сбор вызывает перегруз, а также повышает долю мусора. Иногда лучше выждать, дав возможность событиям самим отфильтровать «шум» и оставить релевантные сведения. Главное при этом – сохранять здравый смысл, иначе действительно можно упустить важные новости. Одновременно означенный парадокс подчеркивает важность не только сбора, но также обработки и анализа доступных сведений, что представляет интерес для отдельной темы, в которой опыт Черчилля может быть полезен.
Принцип № 10Комплексный подход при работе с информацией
В настоящей главе мы рассмотрим принципы Черчилля в работе с информацией. Обычно, касаясь этой темы, большинство начинают непосредственно с данных. Наш герой, напротив, придерживался комплексного подхода, считая, что работа с информацией должна начинаться не с данных, а с источника данных.
Выше мы описывали увлечение политика сведениями, собранными разведслужбами. На качество подобной информации влияла неоднородность ее получения. Во время Второй мировой войны глава британского правительства получал секретные сведения одновременно из нескольких источников: Секретной разведывательной службы (MI-6), специализировавшейся на шпионаже; Правительственной школы кодирования и шифрования, занимавшейся криптоаналитикой и радиоэлектронной разведкой; разведывательных служб трех видов вооруженных сил – армии, авиации и флота, а также от отдельной службы Министерства экономической войны. У каждого ведомства были свои средства, методы и источники. В результате предоставляемые премьер-министру данные иногда дублировались, иногда противоречили друг другу, а иногда и просто не совпадали. Прежде чем начать работу с полученным материалом, необходимо было провести сверку и объединение данных. За это отвечал Объединенный разведывательный комитет, входивший в состав Комитета начальников штабов. Однако указанная ответственность значилась лишь на бумаге, и в начале войны координации разведактивностей обеспечено не было. Появившийся в 1936 году и претерпевший организационные изменения летом 1939-го Объединенный разведывательный комитет представлял собой легковесное формирование, лишенное даже номинального руководителя. Военные не хотели подчиняться представителю МИД, а Форин-офис не мог долго определиться с лицом, которое было бы, с одной стороны, достаточно влиятельным для представления их ведомства в столь щекотливой теме, и с другой – согласилось бы подчиняться председателю-военному. Поэтому первые месяцы войны работе комитета не придавали большого значения: представители вооруженных сил не особо чтили его своим присутствием, и лишь в феврале 1940 года состоялось первое совместное заседание, а Комитет начальников штабов за первые девять месяцев войны пригласил членов разведывательного комитета на свое заседание только один раз. В результате вместо кооперации различных секретных служб процветала борьба за власть, а отсутствие централизованного управления данными приводило к их фрагментарности и противоречивости. Все это негативно влияло на отношение военных и политиков, вызывая у них недоверие к разведке. Последнее в свою очередь сказывалось на самооценке разведчиков и аналитиков, способствуя формализму с их стороны. Получалась петля, разорвать которую придется уже Уинстону Черчиллю, который повысит качество разведданных, а с ним – престиж профессий разведчика и аналитика.
Приведенный исторический экскурс показывает, что работа с информацией должна начинаться с изучения источника данных. Им может быть человек, документ, техническое средство. В зависимости от этого определяется зона действия источника, то есть какую часть ситуации (пространственную, временную, тематическую) описывает поступившая информация. Также зона действия источника указывает на наличие или отсутствие определенных признаков. Например, если информация получена с помощью технического средства, она не имеет эмоциональной окраски. Помимо зоны действия источник характеризуется полнотой и точностью отображения действительности. Отдельная тема для изучения – надежность источника. Если речь идет о человеке, то какова его репутация, компетентность, квалификация и уровень подготовки? В каком психоэмоциональном состоянии он находился, какие цели преследовал, сообщая информацию? Насколько полны полученные от него сведения и что могло остаться за периметром сообщения. В целом надежность источника определяется частотой предоставления достоверных данных в предыдущие периоды времени. Это дает возможность понять, насколько велика вероятность получения некорректной информации.