11.
У Черчилля, который любил в своих произведениях пространно рассказывать о своих поступках, мотивах и решениях, было достаточно возможностей вернуть стрелу недовольства и опорочить любого обидчика. Но он ими не пользовался, оставляя оценки современников историкам и будущим поколениям. Например, работая в 1920-е годы над «Мировым кризисом», он признался лорду Бивербруку, что «не собирается критиковать отдельных личностей». Вместо банального желания поквитаться за былые обиды, он «хочет дать обезличенный взгляд на войну»12. И во многом ему удалось это сделать. Он не срывается на адмирале флота Джоне Фишере, манипуляции и обиды которого в мае 1915 года привели к падению Черчилля в Адмиралтействе, он находит слова одобрения и похвалы для начальника Имперского генерального штаба фельдмаршала Генри Уилсона, не брезговавшего плетением интриг против своего коллеги. Отдельный счет у него был к экс-премьеру Асквиту, который не только отправил талантливого министра в отставку ради сохранения своего поста, но и в годы войны наложил вето на присвоение ему генеральского звания и передачу под его командование дивизии. Но Черчилль не предъявляет этот счет ни в «Мировом кризисе», ни в отдельных эссе об Асквите, вышедших в Nash’s Magazine в августе 1928 года и News of the World в феврале 1936 года. Определенно, в подобном предпочтении созидания растрате своего времени, энергии и нервов на месть и состоит еще один принцип Черчилля, который благотворно повлиял на его достижения и свершения.
Часть VЛичное
Принцип № 28Самообразование
За свою многолетнюю публичную жизнь Черчилль был связан с несколькими учебными заведениями. В период с 1914 по 1918 год он занимал церемониальную должность ректора Абердинского университета, с 1929 по 1932 год – Эдинбургского университета, в 1929 году был выбран на церемониальную должность канцлера Бристольского университета, на которой оставался до конца своих дней. В честь политика назван престижный колледж в Кембриджском университете, созданный при активном участии политика. Черчилль был членом Королевского общества (Лондон) и Королевской академии наук Бельгии, почетным профессором Массачусетского технологического института, а также почетным доктором права одиннадцати университетов, включая Гарвардский, Лондонский, Копенгагенский и Макгиллский. Сам он с иронией относился к тем знакам внимания, которыми его удостаивали высшие учебные заведения и престижные научные сообщества. «Я немало удивлен, что в пожилые годы стал настолько искушенным в получении научных степеней, – сказал он в феврале 1946 года на церемонии присуждения очередного знака отличия. – В мою бытность школьником я испытывал трудности при сдаче экзаменов. Можно даже сказать, что никто не сдал так мало экзаменов, не получив при этом так много почетных степеней»1.
Черчилля действительно отличали довольно скромные успехи на ниве учебы. Он никогда не был отличником и даже не имел высшего образования. Но это не помешало ему впоследствии стать выдающимся оратором, автором десятков томов исторических и публицистических сочинений, мастером британской прозы и одним из самых эрудированных политиков Туманного Альбиона.
На самом деле невысокими его достижения в учебе были лишь с формальной стороны. Черчилль рано проявил свой свободолюбивый характер, с неохотой занимаясь тем, к чему у него не лежала душа. «Там, где дело не задевало мой ум, воображение или интерес, я не мог выучить ничего», – вспоминал он спустя годы. Не меньшее сопротивление у него вызывали потуги учителей заставить его что-то делать. Все это приводило к конфликту с администрацией, в результате которого потомка известной фамилии пороли, наказывали, лишали удовольствия, – но он, верный себе, все равно серьезно изучал только то, что было интересно ему, поправляя преподавателей там, где они ошибались и знали меньше его. Последний момент особенно важен. Плетясь в конце списка по успеваемости, Черчилль уже в школе превосходил своих сверстников обширным кругом чтения. Он с упоением читал газеты, заучивал поэтические произведения Маколея, Шекспира и Мильтона, проглатывал исторические сочинения и приключенческие романы, первое место среди которых занимал роман «Копи царя Соломона» Генри Райдера Хаггарда. «Я люблю учиться, – признается он позже. – Но мне неприятно, когда меня учат»2.
После окончания колледжа Сандхёрст и начала службы в армии Черчилль обнаружил, что, несмотря на любовь к чтению, он, по сути, невежественен, а значит, с таким багажом знаний вряд ли ему удастся достичь вершин, о которых мечталось. Он даже задумался о поступлении в университет, однако перспектива обязательной сдачи на вступительных экзаменах древнегреческого или латинского вынудила его отказаться от этой затеи и выбрать путь автодидакта. Свое обучение, которое пришлось на время нахождения в Индии, Черчилль начал с «Руководства по политической экономии» Генри Фосетта, которое нашел «чрезвычайно интересным» и «наводящим на размышления». Затем он проштудировал восьмитомную «Историю упадка и разрушения Римской империи» Эдварда Гиббона, оказавшую сильное влияние на формирование его будущего литературного стиля и общее отношение к необратимости исторических процессов, пятитомную «Историю Англии» и восхитившие его эссе Джорджа Маколея. Признаваясь матери, что его «литературные вкусы растут день ото дня» и «если бы не утешение литературой», его пребывание в Индии было бы «невыносимым», он прочитал «Письма к провинциалу» Блеза Паскаля, «Мемуары» герцога Луи де Сен-Симона, «Современную науку и современную мысль» Самюэля Лэинга, «Мемуары графа де Рошфора» Гасьена де Куртиля де Сандра, «Демократию и свободу» Уильяма Леки, «Политику» Аристотеля, «Государство» Платона, «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита, «Опыт закона о народонаселении» Томаса Мальтуса. Для лучшего понимания политической обстановки он изучил трехтомную «Конституционную историю Англии» Генри Гэллэма, а также 27 томов ежегодного альманаха Annual Register, фиксировавшего политическую активность в Соединенном Королевстве с 1870 года3.
В самообразовании Черчилля следует обратить внимание на два момента. Первый – это то, что при всей самоуверенности и убежденности в собственной избранности ему хватило самокритичности, чтобы признать недостаточность своих знаний. Этот шаг признания скудности собственного интеллектуального багажа является первым и важнейшим шагом на пути саморазвития. Примечательно, что, начав (в осознанном и управляемом виде) процесс самообучения в Индии в 1896–1897 годах, Черчилль будет продолжать его на протяжении следующих шести десятилетий, никогда не считая, что он знает все, что ему нужно. Он будет знакомиться с новыми авторами, идеями и открытиями в многочисленных поездках и путешествиях, во время отдыха дома или пребывания в гостях. Даже в плену, параллельно с борьбой за свое освобождение и разработкой плана побега, он успеет прочесть биографию Фридриха Великого, написанную Томасом Карлейлем, а также труд Джона Стюарта Милля «О свободе».
Второй момент касается того, как именно Черчилль занимался самообразованием. Взять, к примеру, описанные выше произведения, которые он изучил во время службы в Индии. С одной стороны, поражаешься перечню великих имен и подборке произведений, многие из которых являются классическими и обязательными к прочтению, с другой – понимаешь, что этот перечень неполный и лишен многого того, что также следует изучить. Ключом к пониманию этого противоречия является работа нашего героя с материалом. Признаваясь, что на момент прочтения этих работ у него был «пустой, голодный ум и крепкие челюсти», он выступал против книжного всеядства. Особенно в молодые годы, когда «первое впечатление самое важное». «Молодежи следует быть осторожной в своем чтении, так же как пожилым людям – осторожными в своей еде, – предупреждал Черчилль. – Не следует есть слишком много, а съеденное необходимо тщательно пережевывать». Черчилль рано понял важную истину – в образовании важно не количество, а качество знаний. «Сколько из них действительно будет понято», «сколько войдет в ментальную структуру», «сколько отчеканится на наковальне ума, превратившись в орудие, всегда готовое к использованию?» – спрашивал он, указывая, что успеха достигает не тот, кто знает больше, а кто умеет лучше использовать полученную информацию. А для этого нужно не просто собирать факты, идеи и образы, превращая свой мозг в неструктурированное хранилище неосознаваемых ценностей. Необходимо усвоить прочитанное и пропустить его через себя, сформулировав своими словами новую мысль и установив связи с уже известным. Штудируя альманах Annual Register, Черчилль выработал для себя следующий порядок действий: прежде чем начать читать политические дебаты по какому-либо вопросу, сначала, основываясь лишь на здравом смысле, он излагал на бумаге свою точку зрения по обсуждаемой проблеме. Затем, прочитав текст, сравнивал написанное с полученной информацией. После дополнительных размышлений над вопросом он снова начинал писать. «Я надеюсь, что подобной практикой создам совокупность логически и последовательно связанных точек зрения, которые помогут сформировать необходимый образ мышления, – описывал он свою работу с политическими текстами. – Альманах хорош тем, что сообщает факты, которые позволят наточить меч моего ума. Натренировать же мускулы и научить максимально эффективно использовать этот меч помогают Маколей, Гиббон, Платон и другие»4.
Черчилль не ограничивал свое самообразование изучением лишь книг. Он был открыт для всего нового, полезного, интересного и с радостью набирался успешных практик и мудрости у старших и опытных джентльменов, которые встречались на его пути. А учитывая его аристократическое происхождение, недостатка в последних не было. Первым на него оказал большое влияние друг его матери американец ирландского происхождения Уильям Бурк Кокран, с которым они встретились во время первого посещения нашим героем США в 1895 году. Кокран относился к тому типу людей, которые сделали себя сами. Эмигрировав в семнадцатилетнем возрасте из Ирландии и зарабатывая себе на жизнь уроками французского, древнегреческого и латинского, он смог получить образование и стать успешным адвокатом (среди его клиентов были