Летчик совершает еще один разворот, и мы снова, уже левым бортом, проходим мимо этого Прыжка Ангела, если дословно перевести название водопада, — ведь фамилия Энджел по-русски переводится словом «ангел», хотя сам случайный первооткрыватель этого удивительного создания природы имел отнюдь не ангельский облик.
Как хотелось бы приблизиться к водопаду не на самолете, а по земле, — постоять бы около него, прислушаться к его рокоту, вдохнуть запах низвергающейся из поднебесья воды! Но это невозможно. Нам говорили, что путешествие к Горе Дьявола по суше занимает несколько недель и доступно оно лишь отлично натренированным спортсменам, — сюда надо добираться в лодке, идя против течения своенравных и порожистых рек — сначала Каррао, а потом Чуруми.
Теперь мы летим в Канаиму, этот изолированный в Великой Саванне своеобразнейший уголок, знакомый советскому читателю по переведенному на русский язык роману венесуэльского писателя Гальегоса. Под нами по-прежнему безлюдная пустыня: камень и лес, лес и камень. И вдруг самолет идет на посадку — впереди обнаружилась маленькая, без всякого оборудования посадочная площадка. Взгляд успевает зафиксировать любопытную деталь, которую трудно было разглядеть с километровой высоты: огромные деревья тропического леса покрыты яркими желтыми, фиолетовыми, красными, розовыми цветами.
Канаима... По сухой, пыльной дороге, — сезон дождей еще не начался, — мы спускаемся к удивительно красивой лагуне розового цвета, окаймленной золотистыми песчаными пляжами и зелеными пальмовыми рощами. Это — широкий плес все той же своенравной реки Каррао, которая неподалеку отсюда приняла в свои объятия Чуруми. На берегу несколько хижин, крытых соломой и пальмовыми листьями. Здесь же ресторанчик, переполненный туристами, — битком набитые самолеты то и дело садятся на посадочной площадке, где мы только что приземлились.
Шум, гам. Бесчисленные транзисторы извергают гремящую механическую музыку. Гости торопливо справляются, где же индейцы, — туристская фирма обещала, что они будут торговать сувенирами. Ведь это так экзотично — привезти из Затерянного мира сувенир, сделанный руками настоящих туземцев! Но индейцев нет — может быть, их спугнул грохот транзисторов, а может быть, у них сейчас, когда идет борьба с вторжением чужеземцев в Великую Саванну, есть дела поважнее.
Мы садимся в один из катеров, стоящих у пристани, и молчаливый смуглый механик заводит мотор. Белый катер птицей устремляется вперед, рассекая розовую воду, — она и впрямь насыщена танином до такой степени, что вода кажется подкрашенной кровью. Но как она прозрачна! К счастью, здесь пока еще не стоит проблема загрязнения окружающей среды, если не считать оставленных на пляже туристами окурков.
Дышится привольно и легко — мы находимся на большой высоте, и экваториальный жар совсем не ощущается. Огромная лагуна спокойна — ее поверхность, словно зеркало. Но справа, там, где река Каррао, разделившись на семь рукавов, падает в нее с каменистых уступов, происходит бурное кипение. Оттуда доносится глухое ворчание воды.
Водитель катера привычным жестом перекладывает руль, и мы вплотную подходим к этим водопадам, — один красивее и мощнее другого. Солнце играет в брызгах розовой воды, и вдруг нам видится в них яркая радуга. Шумливое туристское племя осталось позади, грохота транзисторов не слышно, — только водопады ревут, как ревели они и тысячу, и десять тысяч, а может быть, и сто тысяч лет тому назад.
Таков этот Затерянный мир. Мы только каким-то краешком своей души прикоснулись к нему, мы знаем лишь воображаемых героев Конан Дойля, которые сражались здесь с птеродактилями и питекантропами, мы не имели возможности повидать реальных героев Затерянного мира, которые воюют сейчас с вполне реальными, во плоти и крови врагами, которые грубо вторгаются на их землю.
Но что поделаешь? Мы обязательно должны были к вечеру вернуться в Каракас, — до отлета в Москву оставались считанные часы...
И все же, даже то немногое, что мы увидели в этом полете на край Венесуэлы, оставило у каждого из нас поистине неизгладимое впечатление, и было бы грешно не поделиться им с читателями. В самом деле, далеко не столь уж часто доводится бывать в таких удивительных местах!
ФОТООЧЕРКИ
Фотоочерки «Страны», «Люди», «Жизнь» сделаны автором; снимок «В Гайд-парке» — И. Шагиным.
СТРАНЫ
33 путешествия по разным странам описаны в этой книге. У каждой страны — свой неповторимый, самобытный облик, свой характер, свои, присущие только ей, черты. И вместе с тем у всех есть что-то общее — всюду оставил неизгладимый — на века! — след своим неутомимым творческим трудом трудолюбивый хозяин нашей планеты — человек.
Таким я увидел Лондон в туманное октябрьское утро одна тысяча девятьсот сорок пятого года.
Эту прекрасную, высеченную древнеримским скульптором из камня, голову я нашел в траве в одном из парков Рима.
Это я увидел в Братиславе.
А это — улочка в старом квартале Каира.
Город мертвых — один из кварталов кладбища в знаменитом французском городе-крепости Верден.
Нью-йоркская сутолока.
А это улица Мадрида.
Голливуд, Калифорния. Запечатленные в бетонном тротуаре оттиски рук и ног очередной кинозвезды.
Американский небоскреб, — впрочем, такие ж самые дома теперь вы можете увидеть повсюду — в Лондоне и Токио, Париже и Москве.
Хиросима. Единственное в городе здание, устоявшее в день взрыва смертоносной атомной бомбы в августе 1945 года.
Опять Нью-Йорк — жилой дом в Даун-таун.
И нью-йоркский Сентрал-парк.
Этого сфинкса я снял в Каире.
А эту древнюю крепость — во французском городе Анже.
Домик в Риме, в котором жил Гарибальди.
В Конакри, в Гвинее демонтировали огромные памятники, возведенные когда-то во славу колонизаторов. Статуи захватчиков выбросили, а фигуры африканцев переселили в музей.
В таких хижинах живут крестьяне Африки.
А такие дома строят из бетона для себя состоятельные африканцы.
Английский город Стрэтфорд-на-Эвоне.
Храм секты джайнов в Калькутте. Индия.
В голландском городе Заандам я увидел памятник Петру — он там учился строить корабли.
Огни Гонконга.
Собачье кладбище в Лондоне.
Старинный дом в одном из древнейших кварталов Рима.
Хозяин этого нью-йоркского магазина не страдает избытком скромности. Он назвал свое заведение «Центр мира».
Французский город-мученик Орадур-сюр-Глан. Гитлеровцы истребили его население, а город сожгли.
Деревня в Эфиопии.
В трущобах Венесуэлы.
Храм в Киото, Япония. Тесно людям — тесно и богам.
Дорога земля в Японии. Каждый метр застроен!
В Болонье (Италия) я снял на площади Нептуна стену Героев движения Сопротивления.
Это старинные кварталы Каира.
А это — кровли румынского города Брашов.
Памятник воинам Советской Армии в Югославии, на берегу Дуная.
Новые кварталы Белграда.
Улицы Лос-Анжелоса, Соединенные Штаты Америки.
Эй, подвезу!.. Извозчик во Флоренции ждет туристов.
Прекрасную идею задумали и осуществили в Париже: бронзовые скульптуры замечательного скульптора Майоля вынесли из музея и населили ими площадь перед Лувром.
ЛЮДИ
Я видел в своих путешествиях множество разных людей. Белых и черных, желтых и краснокожих. Старых и молодых. Веселых и грустных. Деятельных и медлительных. Энтузиастов и скептиков. Добрых и злых. Прекраснодушных и коварных. О встречах с некоторыми из них я рассказал, как умел, в этой книге. А многих я лишь успел запечатлеть на фотопленке. Вот их лица…
Этого парикмахера я сфотографировал в одной югославской деревушке.
Старый чилийский батрак и его супруга.
Испанский рабочий из города Виттория.
Эти снимки я сделал на празднике газеты «Юманите» в Париже. Вверху — руководители Французской компартии. Внизу — участники митинга на поляне.
В Гайд-парке. Лондон.
Испанские монахини у моря в городе Сан-Себастьян.
В воскресный день на улице Памплоны (Испания).
Когда нет работы, есть время подумать о многом (Нью-Йорк).
Уборка риса во Вьетнаме.
Это пленный американский летчик капитан Филипп Нил Батлер из Оклахомы. Я сфотографировал его в мае 1965 года в Ханое.
Вьетнамцы на войне.
А это — обломки американских самолетов, сбитых в небе Вьетнама.
Гвинейские встречи. Это — путевой обходчик (справа)...
Это его сын...
...А это его жена с дочуркой.
Мы познакомились в Каракасе (Венесуэла). Это Адольфо Пиньянго, сборщик страховых взносов, слева — его жена, справа — их дети. Они живут в квартале трущоб Каракаса Сан-Антонио, в хижине, которую соорудили сами. Теперь их хижину хотят снести. Куда же им идти?..
Китайский мальчуган в самодельном плаще из рисовой соломы.
Невеселые, видать, дела у этой молодой четы из Виндзора (Англия).
А у этих воспитанников Итонского колледжа настроение получше (Англия).
На все вкусы! У этого продавца на Бродвее (Нью-Йорк) большой выбор: хотите — купите значок «Я люблю Элвиса Престли» — эстрадного певца; хотите — возьмите «Я ненавижу Элвиса Престли»…
А у этой хозяйки магазина товаров для хиппи в вашингтонском квартале Джорджтаун торговля, видать, идет неважно. Она тщетно поджидает покупателей на пороге своего заведения.