22 ноября
Всю ночь поезд двигался на север. Когда рассвело, за окнами вагонов открылся красивый пейзаж. Справа тянулась окутанная сиреневой дымкой гряда угловатых гор — начинались предгорья Гималаев. Слева простиралась равнина, изрезанная извилистыми потоками быстрых рек, зеленели поля, там и сям раскинули свои широкие кроны вековые деревья. Это Пенджаб, что значит по-русски Страна пяти рек.
Пенджаб всегда был житницей Индии. Но земледелие в жарких районах имеет существенную особенность: только искусственное орошение может обеспечить устойчивые высокие урожаи. А в Индии до сих пор из ста семидесяти миллионов гектаров земли, пригодной для обработки, орошается лишь около двадцати миллионов. Вот почему правительство Индии сейчас так активно взялось за строительство больших оросительных систем...
Поезд подходит к станции, на фронтоне которой написано «Плотина Нангал». Отсюда дорога ведет на стройку оросительной системы Бхакра — Нангал и гидроэлектростанции на реке Сатледж. Шоссе вьется в горах. По сторонам расположены поселки строителей. Дети, женщины, старики с советскими и индийскими флажками в руках и здесь кричат: «Индийцы и русские — братья! А дорога крутыми зигзагами уходит все выше и выше. На склонах мы читаем надписи, вежливо, но твердо предостерегающие водителей снующих взад и вперед автомашин: «Советуем править осторожно. Жизнь, которую вы таким образом спасете, может оказаться вашей собственной», «Не доверяйте удаче — доверяйте безопасной езде», «Счастье вашей семьи зависит от вашей осторожности». И наконец: «Благодарим вас за то, что вы ехали осторожно».
Но вот впереди открывается узкое, тесное ущелье, и вскоре машина останавливается над крутым откосом. Внизу, на дне ущелья, развертывается широкая панорама большой стройки. Красота неописуемая: глубокое ущелье, грозные скалы, и среди них — великолепный индустриальный пейзаж современного строительства. Массовая укладка бетона здесь только началась: в прошлое воскресенье первую бадью с бетоном уложил в фундамент будущей плотины сам премьер-министр Неру. Он предложил по окончании строительства воздвигнуть тут памятник создавшим ее индийским рабочим с надписью: «Эта плотина — дар грядущему поколению Индии от рабочих, построивших ее». Потом мы осматриваем уже готовые сооружения системы Бхакра — Нангал. Общая мощность всех гидроэлектростанций этой системы составит четыреста тысяч киловатт, однако специалисты считают, что она сможет быть доведена до девятисот тысяч киловатт. На четыре с половиной тысячи километров протянутся каналы оросительной системы, они оживят около двух с половиной миллионов гектаров иссохшей земли и вернут ей жизнь...
Вечером нам довелось присутствовать на большом приеме, устроенном губернатором Пенджаба. Под широкими полотняными шатрами были расставлены чайные столики, у которых ггруппами собрались многочисленные гости. По зеленой лужайке перед шатрами, ярко освещенной голубоватыми лампами дневного света, маршировал взад и вперед военный оркестр волынщиков, исполнявший протяжные мелодии. Музыканты были одеты в красные мундиры с белыми поясами, белые брюки, на ногах — башмаки и белые гетры. Через левое плечо у них были перекинуты клетчатые шотландские пледы. Они шагали медленным церемониальным шагом, вынося вытянутую ногу вперед и задерживая ее на мгновение в десяти сантиметрах над землей. И если бы не тюрбаны на головах и не смолисто-черные бороды, украшающие смуглые лица музыкантов, можно было бы подумать, что мы присутствуем не на празднике в Пенджабе, а при разводе почетного караула у Букингемского дворца.
Немного погодя гостей пригласили перейти в другой импровизированный зал, где должен был состояться концерт. Это был невероятно огромный, вмещающий под своей сенью несколько тысяч человек яркий полотняный шатер. Под ним на траве были расставлены рядами стулья, а впереди, как в настоящем театре, высилась широкая сцена, отделенная от зала занавесом.
Было показано необычайно красочное зрелище: собравшиеся со всех концов Пенджаба и даже из соседнего штата ПЕПСУ[4] лучшие танцоры и певцы во всем блеске продемонстрировали народное искусство Северной Индии. Здешние танцы отличаются от традиционных, во многом условных, танцев юга. Они больше напоминают пантомимы — их участники как бы разыгрывают сцены из жизни и быта своих деревень. Танцуя, они поют, комментируют то, что происходит на сцене. Часто эти песенки напоминают наши частушки, и аудитория реагирует на них веселым смехом.
Вот одна из таких шутливых сценок. Ветреная девушка упрашивает парня: «Я так одинока, возьми меня в жены! Парень возражает: «Как я могу тебя взять? Ты модница, потребуются большие расходы на твои наряды. Это слишком тяжелое бремя, я его не выдержу». — «Не беспокойся, милый, — отвечает девушка, — мои родители возьмут это бремя на себя. Женись на мне». Парень согласен. Весело празднуется свадьба. И что же? Капризной жене вскоре надоедает ее муж, и она просит отпустить ее домой!
А вот совсем другой, героический, танец — танец с саблями. Под тревожный, суровый аккомпанемент труб, рогов, барабанов на сцену буквально врываются молодые рослые горцы в белых куртках. На их пышных головных уборах — павлиньи перья. Они лихо пляшут, размахивая саблями. Но вот сабли отложены в сторону, их заменяют цветные платочки. Мир! Мир! Воины завоевали свободу и независимость. Они торжествуют победу. Взявшись за руки, воины кружатся в хороводе, похожем на балканское «Коло». Но они помнят о том, что на них лежит ответственность за оборону завоеванной свободы. И как только раздается сигнал тревоги, они снова хватаются за сабли...
Один танец сменяет другой, без конца варьируются их сюжеты. Зрители бурно аплодируют исполнителям, высоко оценивая их мастерство.
...Поздно вечером мы вернулись на станцию «Плотина Нангал» и сели в поезд, который направлялся к городу Амбалу.
24 ноября
Бомбей просыпается с рассветом; его жители спешат воспользоваться немногими часами ранней прохлады, чтобы быстрее начать свои дела: чем выше поднимается солнце, тем нестерпимее становится зной и тем труднее работать. Но в эти предутренние часы, когда с моря веет легкий бриз и в воздухе еще сохраняется ранняя свежесть, Бомбей напоминает наши черноморские города в полуденную июльскую пору. Таков здесь ноябрь.
В десять часов утра мы направились на стадион — там собрались сто тысяч юношей, девушек и детей, готовившихся показать свою самодеятельность. Дорога проходила вдоль берега Аравийского моря. Слева — крутые откосы, заросшие пальмами и бамбуком; с вековых лиственных деревьев свисают толстые лианы. Справа — живописная панорама ярко-голубого моря с синеющими вдали островками.
Вскоре машины выезжают на главную приморскую набережную, которую здесь называют «Жемчужным ожерельем», — по ночам нескончаемая лента освещающих ее фонарей действительно напоминает нить сияющего жемчуга. Вдали, на самом берегу моря, виднеются грандиозные каменные ворота. Эта триумфальная арка, носившая громкое название «Ворота Индии», была воздвигнута в 1911 году на том месте, где английский король Георг V высадился с корабля на берег этой страны. Не прошло и полувека, и по иронии судьбы английским войскам пришлось уйти из Индии через те же самые ворота: именно с этого причала 15 августа 1947 года отбыли последние подразделения английских войск.
Набережная сегодня, как и вчера, буквально захлестнута живой человеческой лавиной.
Но вот и стадион. Праздник, посвященный индо-советской дружбе, начинается. Школьники выпускают в воздух пять тысяч самых ярких воздушных шаров всех цветов радуги. И тут же сто тысяч юношей и девушек хором повторяют: «Свагатам!» — и затем сами переводят это приветствие на русский язык: «Добро пожаловать!» Гремят аплодисменты. В воздух взмывают белые голуби...
Первыми показывают свое спортивное мастерство пять тысяч юных физкультурников из муниципальных начальных школ Бомбея. Тем временем две другие группы детей, одетых в цветные мантии и широкие плоские квадратные шляпы, образуют на зеленой траве своими телами два флага: красный с золотым серпом и молотом и трехцветный — советский и индийский государственные стяги.
Затем на возвышении, украшенном букетами и гирляндами цветов, десятки детей, одетых в национальные костюмы, легко и грациозно пляшут народные танцы. Одна группа сменяет другую. В память врезается такая картина: мальчики в одеждах бомбейских рыбаков и с веслами в руках, девочки с корзинами, наполненными рыбой. Дети танцуют и поют наивную, но трогательную песню, написанную учительницей Сальви: «Рыбаки любят плавать спокойной ночью, когда луна и звезды освещают море своим серебряным светом. Они гордятся своей профессией. После отдыха мужчины и женщины наслаждаются пищей. Они все тяжело поработали, чтобы собрать хороший улов. И все же нет конца их бедности».
На трибуну поднимается десятилетняя девочка. Это ученица муниципальной школы, дочь гончара Мумтаз. Ей подставляют стул, чтобы она смогла дотянуться до микрофона. Она произносит от имени всех детей трогательную речь о том, что Индия хочет дружить с Советским Союзом.
Со стадиона гости отправляются в пригород Бомбея, где расположены текстильные фабрики. И здесь все население на улицах. Балконы, крыши, заборы буквально ломятся от стоящих и висящих на них людей. Вот и фабрика. На ее вывеске написано: «Тата». Это — имя известного индийского капиталиста, который в 1887 году построил здесь свою первую текстильную фабрику. Сейчас потомки Тата владеют не только текстильными, но и многими другими предприятиями.
Фабрику показывает ее директор Раджарам. Вначале он считает своим долгом продемонстрировать некоторые «социальные учреждения», существующие при фабрике. Директор предлагает вниманию гостей комнатку, в которой стоят двадцать две кроватки. Под одеяльцами спят малыши. Чисто, уютно. Но как не вспомнить, что на этой фабрике работает свыше пяти тысяч рабочих. Конечно, этих двадцати двух кроваток отнюдь не хватает для всех нуждающихся.