Слово за слово завязывались беседы, начинались взаимные расспросы. Меня, помнится, заинтересовала витрина книжного магазина — я искал литературу о Мальте.
Стоявший на пороге хозяин магазина, черноволосый, с усиками мальтиец средних лет в вельветовой курточке с кожаными подлокотниками, внимательно следил за мной, держа трубку в зубах, — покупатели книг здесь, как я заметил, редки. Узнав, что я из Советского Союза, он, позабыв о коммерции, решительно заявил, что магазин закрывается, запер дверь, и мы, перейдя через дорогу, очутились в маленьком, весьма своеобразном, мальтийском кафе, похожем на старинный постоялый двор: вдоль длинного стола стояли крепко сколоченные, массивные деревянные скамьи, на которых теснились, словно добрые соседи, посетители.
О нашей беседе в этом кафе очень трудно рассказать по порядку — то был какой-то поразительный фейерверк взаимных вопросов и ответов, причем и спрашивали и отвечали все сразу. Вы только представьте себе на минутку ситуацию: мы впервые в жизни на Мальте и хотим все о ней узнать, а мальтийцы в первый раз видят советских людей и желают понять, какие мы. Ведь выходящие на острове газеты — две, публикуемые на английском языке, — «Таймс оф Мальта», «Мальта ньюз» и одна, издаваемая на мальтийском, — «Лихен ис Севва» — не балуют своих читателей новостями о Советском Союзе, книг наших здесь не продают, а последний советский фильм мальтийцы видели в 1953 году, хотя на острове ни много ни мало пятьдесят три кинематографа. Правда, не так давно каким-то путем попал сюда из ГДР фильм «Русское чудо», но таможня тут же конфисковала его, и мальтийцам он не достался.
И вот нас атакуют вопросами со всех сторон: «Неужели в Москве лечат бесплатно?», «А правда ли, что в Советском Союзе женщины получают столько же, сколько мужчины?», «Мне говорили, что у вас каждый может поступить в университет, если только он выдержит экзамен, и ему не придется платить за учебу... Это верно?» Мы тоже спрашиваем, спрашиваем, спрашиваем...
В мою записную книжку ложатся отрывистые строчки: на текстильной фабрике рабочим-мужчинам платят 2 фунта 12 шиллингов в неделю, а женщинам за такую же работу — 1 фунт 10 шиллингов... Рабочая неделя — 48 часов... На острове 9000 безработных (каждый десятый!)... Ежегодно 10 000 мальтийцев эмигрируют в Англию, Канаду, в страны Америки. На следующей неделе 128 человек улетает в Австралию... Есть обязательное пятилетнее образование: с 7 до 14 лет (было введено в 1947 году, когда у власти были лейбористы)... В 1961 году фирма «Рамблер» построила автосборочный завод, а в 1962 году его уже закрыли: нет сбыта автомобилей!.. Строительство отелей для туристов взяли в свои руки иностранные компании... Правительство разрабатывает проект создания вольного порта (торговля без пошлин). Порт будут строить американцы в Марса Шлок — строительство обойдется в 30 миллионов фунтов стерлингов...
Все это, конечно, очень интересно. Но где-то внутри гложет червяк: ведь такие вещи случаются в любой капиталистической стране. А ведь мы же на Мальте, черт возьми, в этом знаменитом каменном гнезде, на скалах рыцарей святого Иоанна Иерусалимского. Неужели же Мальта и впрямь стала таким заурядным, сугубо штатским закоулком Средиземноморья, где все обстоит точно так же, как в любом курортном уголке вроде Ниццы или Сорренто? Неужели здесь нет иных, отвечающих специфике этого острова, проблем?
Я пытаюсь растолковать своим расшумевшимся собеседникам, что меня интересует. Они сначала недоумевают, потом сидящий рядом со мной плечистый докер молча передает мне лежащий на столе номер газеты, прикрепленный для удобства посетителей кафе к лакированной палочке, и тычет пальцем в крупный аншлаг:
— Соглашение НАТО — Мальта. Безопасность острова будет обеспечена.
Он внимательно следит за мной, попыхивая шкиперской трубочкой. В заметке сообщается, что достигнута договоренность об установлении «новых отношений» между Мальтой и НАТО. Официально Мальта в блок не вступает, нет, но «подтверждается, что все члены НАТО заинтересованы в безопасности Мальты», и по сему «всякий раз, когда, по мнению правительства Мальты, возникнет угроза ее территориальной целостности, политической независимости или безопасности, между правительством Мальты и НАТО будут иметь место консультации». В знак этой договоренности и поднят над «Флорианой», где находится штаб-квартира НАТО на Средиземном море, мальтийский флаг.
— Это еще не все, — говорит хозяин книжной лавки, который привел меня в кафе. — Существует двусторонний договор между нашим правительством и британскими властями. По этому договору мы отдали им за пятьдесят миллионов фунтов стерлингов в неограниченное пользование порт, аэродромы, базы, и они теперь хозяйничают тут, как это делали мальтийские рыцари, когда они явились к нам с Родоса...
Докер выглядывает в окно:
— Хотите полюбоваться? Вот они...
По лужам тяжело ступают, разбрызгивая воду, американские военные полицейские в белых касках. Оказывается, на Мальте высаживается 3‑й батальон 2-й дивизии американской пехоты. И, подумайте только, с какой благородной целью! Он, видите ли, решил принять участие в праздновании очередной годовщины Мальты. Правда, эта годовщина была уже давно отпразднована. Но что за дело до этого американскому командованию? Ему нужно дать своим парням поразмяться, и будет нетрудно убедить городские власти Ла-Валетты устроить праздник повторно.
А на другой стороне улицы — британские солдаты, поглядывающие исподлобья на заокеанских гостей.
— Это новенькие, — объясняет докер. — Тут у нас стояли солдаты Королевского полка герцога Эдинбургского, так те прошли огонь и воду. Они отсюда и в Ливийскую пустыню летали на ученья, и в Сардинию, и в Сицилию, и в Турцию — всюду участвовали в маневрах. Даже до границ республики Чад добирались. А в феврале прошлого года их возили самолетами на Кипр, они там пытались наводить английский порядок, но что-то у них не вышло. Ну вот, а сейчас тех солдат увезли в Англию, и они теперь будут продолжать свою службу в Западной Германии. А на смену им прислали вот этих, зелененьких, но они, наверное, долго здесь не задержатся, — сейчас английскую солдатню все чаще увозят отсюда в Аден, там у них необъявленная война с арабами. Туда же ушел отсюда и авианосец «Игл»...
Я слушаю своих собеседников, и сразу же «штатские» представления о «государстве Мальта» съеживаются, вянут и куда-то отлетают, как листья каштана, что раскинул свои ветви над соседним сквером. О, конечно, я уверен, что если бы вот такие люди, с какими мы сейчас толкуем, действительно решали судьбы своего крохотного архипелага, то они действительно дали бы мирное направление его жизни. И туристов бы привечали, и отели строили бы; может быть, даже свободный порт открыли для всех, желающих торговать без пошлин. А может быть, стали бы добывать нефть, — геологи уверяют, что ее много здесь, вокруг острова, под неглубоким морским дном. Или начали бы строить торговые корабли — ведь здесь тысячелетние традиции кораблестроения...
Но пока что это каменное гнездо остается средоточием зловещих пиратов, и в гнезде этом лежат бомбы, неизмеримо опаснее тех, какими пользовался великий магистр Ла-Валетта, сражавшийся с янычарами. Это — ядерные бомбы. Уже не раз вполне официально говорилось, что именно здесь, в сумрачных подземельях Мальты, хозяева НАТО прячут свои атомные и водородные боеголовки.
Мальтийцы знают, чем это грозит им. И их не радует, а злит то, что над массивным величественным зданием «Флорианы» рядом с флагом НАТО вдруг вывесили и мальтийский флаг, — это просто оскорбляет и возмущает их. И не случайно премьер-министр, склонившийся перед требованием своих могущественных «атлантических» шефов об установлении «особых отношений» между НАТО и Мальтой, не только отказался разрешить парламенту провести обсуждение этого соглашения, но даже уклонился от ответа на вопросы депутатов, пытавшихся уточнить, какие обязанности оно накладывает на мальтийцев.
— Ответ на ваши вопросы содержится в тексте самого соглашения, — упрямо повторял он, не желая входить в детали.
И это еще больше усилило тревогу и сумятицу в душах мальтийцев, которые понимают, что вовсе неспроста корабли и войска НАТО всерьез и надолго обживаются в старом каменном гнезде, которое во все времена использовалось не для мира — для войны. А как хороша была бы мирная жизнь здесь, ну хотя бы в самой Ла-Валетте, о которой еще Вальтер Скотт написал: «Город великолепный, как мечта...»
Мы долго стояли у красивой каменной аркады над шестидесятиметровым обрывом, прощаясь с городом. Впереди, слева и справа теснились могучие, поистине циклопические бастионы, зубчатые башни, чернели таинственные пещеры, шумели зеленые сады, красовались действительно великолепные, как мечта, замки, сооруженные мальтийскими и итальянскими архитекторами в XVII и XVIII веках. А внизу синело море, притихшее и ставшее таким послушным, таким ручным и немного напуганным среди этих серо-желтых громад. Оно протиснулось сюда длинной, извилистой сиреневой полоской, образовав Большую гавань, и сразу же воду придавили тяжелые и неуклюжие утюги чужих военных кораблей.
Четверть века тому назад здесь все гремело и содрогалось. Гитлеровцы яростно бомбили Мальту, — с 10 июня 1940 года до середины января 1942 года они совершили на нее тысячу триста налетов. Лишь за пять дней, в конце декабря 1941 — начале января 1942, сирены воздушной тревоги выли здесь триста раз. Но так крепко и солидно строили свои сооружения средневековые архитекторы, что фашистские бомбы лишь оцарапали Ла-Валетту, — они были бессильны изуродовать ее.
И все же мальтийцы сыты по горло войной. В сороковые годы они знали, во имя чего рискуют жизнью: это была оборона от страшного фашистского зверя, бросившегося на мирных людей. А какую роль готовят Мальте сегодня? Почему она должна рисковать самой жизнью, самим существованием своим, втягиваясь в подготовку агрессии против стран, которые ничего худого ей не хотят?