Я вспомнил об этом одиннадцать лет спустя. Проведя долгий день в сверкающем ослепительной желто-голубой мозаикой древних мечетей Исфагане, налюбовавшись вдоволь его знаменитыми дрожащими минаретами, золотым базаром, фресками дворца сорока колонн и чудесными средневековыми мостами, мы пошли напоследок прогуляться по улице, укрытой зелеными шатрами мощных платанов, и вдруг услыхали русскую речь. Навстречу нам в живописной иранской толпе шли веселые, загорелые русые парни в ковбойках и оживленно толковали о газопроводе, который вот уже скоро пройдет через весь Иран, с самого юга до самого севера, и внесет такие огромные изменения в жизнь этой страны, что об этом бы не статьи писать, а стихи складывать.
Мы разговорились. Перед нами были советские геодезисты, заканчивавшие здесь, в сорока двух километрах к западу от Исфагана, изучение площадки, на которой через несколько лет поднимутся корпуса «иранского Бхилаи» — металлургического завода, — то будет советская уплата за иранский газ.
Так осуществляется одна из крупнейших международных экономических сделок нашего времени: газ, доселе бессмысленно сжигавшийся на протяжении полувека, пойдет из Ирана в СССР, а из СССР в Иран придут эшелоны с самым современным оборудованием для металлургического и других заводов.
Одиннадцать лет тому назад, когда чужеземцы считали себя полновластными хозяевами в Абадане и окрестных краях и когда даже робкое упоминание о том, что сжигание газа в факелах равносильно сжиганию иранской казны, расценивалось как опасный политический разговор, такое решение показалось бы немыслимым. Но времена меняются, и экономическая целесообразность берет свое.
Взаимовыгодное сотрудничество развивается. У вас есть под рукою географическая карта? Взгляните на нее!..
Начнем с севера, — с того, что происходит на реке Аракс, бегущей вдоль советско-иранской границы, — ее вода и ее энергия в равной мере нужны и нам, и иранцам, но тысячи лет они расходовались зря: граница же! Нынче все будет по-другому. СССР и Иран совместными усилиями соорудят на Араксе два гидроузла, построят электростанции, отведут воду влево и вправо, оросят ею обширнейшие поля. Стройка уже начинается. Советские изыскатели свободно переходят на иранскую территорию, иранские — на советскую. Как добрые соседи...
Взглянем на карту правее: Каспий. В сохранении и развитии его богатств заинтересованы обе страны — ведь хозяйничаем на этом море мы вместе с иранцами. Мы поможем соседям создать в Реште осетровый рыборазводный завод, — он вступит в строй в ближайшие годы; а пока что в Харькове уже учатся молодые иранцы — они станут специалистами и будут работать в рыбной промышленности Ирана. Наши специалисты помогут осуществить мелиорацию Пехлевийского залива. Туда перебрасывают сейчас прожорливых мальков белого амура, которые жадно поедают не в меру разросшиеся там водоросли...
Поглядим, что там на карте к югу от Каспия. В хлебных районах Ирана Советский Союз окажет помощь в строительстве одиннадцати новых элеваторов, каждый из которых будет способен хранить в своих бетонных закромах тысячи тонн зерна. Чертежи уже готовы. Иранские специалисты едут в Советский Союз, чтобы на месте поглядеть новейшие сооружения этого типа.
Все это — еще по первому советско-иранскому экономическому соглашению, подписанному в июле 1963 года. Но сейчас открываются неизмеримо более широкие перспективы сотрудничества, — не случайно наши коллеги из Иранского парламента называют историческим тот день, когда сенат и меджлис единодушно утвердили ставшее ныне в Тегеране знаменитым соглашение от 13 января 1966 года. Называется оно сухо и деловито: Соглашение о поставках природного газа из Ирана в СССР и машин и оборудования из СССР в Иран. Но какое огромное и поистине далеко идущее экономическое сотрудничество кроется за этими скупыми словами!
Воротилы чужеземного нефтяного консорциума окаменели, когда им сказали в Тегеране: послушайте, господа, вы уже полвека сжигаете наш газ и не платите за него ни копейки. Будьте добры, платите за него, а если нет, — мы найдем на него покупателя в другом месте!
Платить за свои факелы консорциум отказался. Ну что ж теперь эти факелы погаснут, — газ пойдет по трубам в Советский Союз. По соглашению, за пятнадцать лет, с 1970 по 1985 год, Иран поставит сто сорок миллиардов кубометров газа и получит за это машины для своей тяжелой и легкой промышленности, энергосиловое, горношахтное, горнообогатительное, железнорудное и другое оборудование.
Здесь, в Исфагане, в самом центре Ирана, вырастет металлургический завод с полным циклом производства, который будет оборудован по последнему слову советской техники, — его проектирует Гипромез. Металлургический завод — давняя мечта Ирана. Его несколько раз принимались строить в различных районах страны с помощью германских и американских фирм, да всякий раз бросали, — то место оказывалось неподходящим, то средств не хватало. Теперь, когда можно будет платить газом, который до сих пор сгорал бесполезно, все трудности отпали. Нам же, в Советском Закавказье — да и не только там, — иранский газ будет очень кстати. Тем более что иранцы сами построят газопровод до самой советской границы — от нас потребуются только компрессоры, и за них Иран заплатит также газом.
А в городе Эрак с нашей помощью будет строиться завод тяжелого машиностроения. Пока что в этом городке с семидесятитысячным населением ткут лишь ковры, а через несколько лет там вырастет иранский Уралмаш — завод заводов. Он будет сооружать мосты, краны, оборудование для металлургического завода в Исфагане. Один из цехов займется сельскохозяйственным машиностроением — Ирану нужны плуги, сеялки, культиваторы, бороны, — не возить же все это из-за границы!
Дальше — больше. Опытный советский геолог Ауслендер со своими товарищами ищет сейчас в Иране уголь. Похоже на то, что иранский Донбасс возникнет близ городка Йезд. Условия для работы там трудные: пустыня, пески и камень. Но уголь найден отличнейший, — он легко коксуется.
Вот что получилось, когда Тегеран нашел в себе силу и мужество одним ударом нарушить монополию международных связей, самочинно установленную некоторыми западными державами, записавшимися в покровители этой страны! Сейчас, между прочим, этим покровителям приходится сбавлять тон: сколько лет они разглагольствовали, будто осуществляют превеликое благо, отдавая Ирану половину барышей, получаемых от продажи нефти, добытой из его недр! А нынче найдены новые месторождения, над которыми консорциум уже не властен, и Иран заключает соглашения об их эксплуатации с другими иностранными комиссиями, в частности французскими, которые соглашаются отдавать хозяевам страны уже не половину, а три четверти и больше дохода, — и все-таки это будет для них выгодно. Нетрудно представить себе, как же наживались заморские благодетели прежде, когда они оставляли Ирану лишь какие-то гроши, подчистую выгребая его богатства!
Смелое решение начать далеко идущее экономическое сотрудничество с северным соседом было принято в Тегеране не вдруг. Там долго раздумывали, приглядывались, прикидывали так и этак. С одной стороны, все как будто бы говорило за то, что давно пора вернуться к традиционным деловым связям с северным соседом, граница с которым пролегла на тысячи километров. Старшее поколение не забыло о том, как Ленин, покончив со старорежимными порядками, разорвал неравноправные русско-персидские договора, аннулировал долги Персии царскому правительству, отдал ей капиталы и имущество русского учетно-ссудного банка, действовавшего на территории страны, наладил новые межгосударственные отношения. Оно не забыло о советской помощи Ирану в развитии промышленности и торговли. Не забыло о знаменитых Нижегородских ярмарках, где находили отличный сбыт иранские товары, о сотрудничестве в использовании рыбных богатств Каспия, о том, как в тридцатых годах русские строили в Иране отличные элеваторы и мельницы, — они и до сих пор высятся повсюду, словно могучие крепости, и работают превосходно. Выдержали все землетрясения!
С другой стороны, обосновавшиеся в Иране в послевоенные годы бесчисленные советники из тех стран, где заходит солнце, и прежде всего — заокеанские, все время шипели и сердито шептали: «Осторожно! Одумайтесь! Неужели вы не видите, с кем имеете дело? Ведь это большевики! Они вас съедят живьем! Единственное спасение ваше — это щит наших военных блоков! Отгородитесь от красных дьяволов! Не водитесь с ними! Мы вам поможем сами!»
На юге Ирана по-прежнему тревожно пылали факелы, и старые босые женщины черпали мутную воду, от которой болели и умирали дети. Мощные танкеры увозили на запад лучшую в мире нефть, добытую за гроши, консорциум богател все больше, а Иран, получавший лишь половину доходов от принадлежащих ему богатств, едва сводил концы с концами. Все яснее становилось, что любезные заокеанские советники, столь щедро обещавшие свою помощь, в действительности интересуются лишь тем, как бы умножить свои собственные барыши да превратить Иран в военный плацдарм на подступах к границам его северного соседа.
В Тегеране все чаще стали поглядывать на восток — соседний Афганистан, отказавшийся от участия в каких бы то ни было блоках, жил в мире и дружбе с Советским Союзом и не испытывал от этого тревог и неприятностей. Напротив, он воспользовался в полной мере огромными преимуществами такой политики. Шах Ирана дважды посетил Советский Союз. Съездил в восточно-европейские социалистические страны. Никаких ужасов, о которых твердили заморские советники, там не было. Напротив, шах увидел там много интересного, поучительного. С этими странами можно было сотрудничать в деловом духе...
И вот тысяча девятьсот шестьдесят шестой год. Тегеран, мраморный дворец сената. Мы сидим в кругу убеленных сединами государственных деятелей, которые превосходно говорят по-русски. Некоторые из них до революции учились в Петербурге, жили и работали в Тифлисе, в Баку. На протяжении долгих лет эти люди доказывали, что с русскими можно и нужно сохранять и развивать добрые отношения, как это было при Ленине, когда Персия одной из самых первых стран признала Новую Россию. Их слушали, но прислушивались к ним не всегда.