«…От нашего неожиданного наступления 20 октября противник совсем потерял голову и откатился за Нару…
Этот большой успех был достигнут, несмотря на необычайно тяжелые погодные и дорожные условия, а также противодействие неприятеля»[71].
Многие десятилетия после войны, рассказывая о ходе боевых действий войск в первый, самый сложный, ее период, очень часто использовалась заезженная фраза о том, что противник имел численное преимущество. На самом деле немецкие войска далеко не всегда и не везде имели преимущество в силах и средствах. Успешные действия врага были во многом обусловлены хорошо продуманной их организацией, высокой полевой выучкой войск и умелым взаимодействием.
Несмотря на все трудности, командование 33-й армии не теряло надежды на то, что принятыми мерами все-таки удастся стабилизировать обстановку в районе Наро-Фоминска и остановить дальнейшее продвижение врага. Самые большие надежды связывались с прибытием 1-й гвардейской мотострелковой дивизии, однако ситуация продолжала ухудшаться. Ближе к вечеру 20 октября стали поступать непроверенные данные о том, что передовые подразделения противника обнаружены на подступах к городу, но подтвердить или опровергнуть эти сведения штаб армии не мог. На самом деле все так и было. В истории боевого пути 258-й пд противника отмечается:
«…3-му батальону 478-го пехотного полка, усиленному одной батареей 2-го артдивизиона, выступившему из Митяево на Наро-Фоминск через Кузьминки, удалось, преодолев незначительное сопротивление врага в районе Кузьминок, выйти к опушке леса, что южнее Наро-Фоминска. Там он натолкнулся на полевые укрепления, которые располагались перед хорошо укрепленной казармой[72], расположенной на возвышенности северо-восточнее опушки леса»[73].
Одним из самых слабых мест в организации управления частями и соединениями 33-й армии в первые дни боев за Наро-Фоминск был крайне низкий уровень организации связи. Штабу армии приходилось все свои распоряжения и приказы передавать через офицеров связи, или, как отмечается в документах, «делегатами связи», что в значительной степени затрудняло управление подчиненными соединениями.
Негативно сказывался на организации управления и тот факт, что штабы частей и соединений, вследствие сложности боевой обстановки, меняли свое расположение по нескольку раз в сутки, как правило, без согласования с вышестоящим командиром.
В последние дни боев на подступах к Наро-Фоминску в докладах полевых командиров все чаще сообщалось о том, что войска выбились из сил и необходима хотя бы небольшая передышка. Боевой порядок вражеских частей временами не поддавался никакой критике. С трудом проходимые дороги сделали свое дело: вражеская пехота оторвалась от своей артиллерии и действовала без ее поддержки. О том, в каком состоянии находились подразделения противника, свидетельствует доклад командира одной из маршевых групп 292-й пд, сделанный в этот день:
«…В 19.00 основная часть с одной полностью выбившейся из сил батареей прибыла на место. Огромные задержки из-за непроходимых дорог. Чрезвычайное напряжение, как для лошадей, так и для людей. Автотранспорт, за небольшим исключением, остался далеко позади, его местонахождение неизвестно. Приданная противотанковая рота также неизвестно где. 14-я рота в трех днях пути сзади. Из саперной роты пришло только два отделения. Остальная часть неизвестно где. Срочно требуется горючее для продолжения движения завтра»[74].
Личному составу частей и соединений 33-й армии, до предела измотанным беспрерывным отходом и угнетенному большими потерями среди своих товарищей, было еще труднее. И это уже не говоря о том, что командиры и красноармейцы несколько суток вели боевые действия без сна и отдыха, считая большим счастьем, если удавалось раздобыть где-нибудь немного хлеба или вареной картошки. Незаменимые спутники и главная тягловая сила – лошади, давно не получавшие никакого корма и уже совсем выбились из сил. Бойцы, чем могли, поддерживали своих четвероногих друзей, отдавая им последние крошки хлеба. Добрая русская душа в этих нечеловеческих условиях проявлялась во всем. Люди-герои были готовы на любой подвиг во имя Родины! И все это происходило там, где мы с вами, дорогой читатель, живем сейчас, радуемся жизни и порой даже не задумываемся о том, каким трудом оно, это счастье, было завоевано!
К исходу 20 октября положение соединений 33-й армии было следующим.
151-я мсбр, сдерживая натиск подразделений 7-й пехотной дивизии противника, занимала оборону по рубежу: Новоникольское, Алексино, Симбухово. В 4 км севернее ее, в районе д. Петрищево, оборонялся особый кавалерийский полк, которым командовал полковник Шаймуратов.
Именно здесь, в д. Петрищево, 29 ноября 1941 года совершит свой легендарный подвиг Зоя Космодемьянская. В центре деревни, где выстраивались перед боем подразделения кавалерийского полка, после жестоких пыток фашистами будет казнена юная героиня, навсегда ставшая символом любви к Родине, синонимом слова Патриот.
222-я сд продолжала занимать оборону по рубежу: Субботино, Потарощенков, Назарьево, Семидворье. Сплошного рубежа обороны по-прежнему не было, тем не менее, частям дивизии пока удавалось сдерживать натиск врага. В районе Субботино и Назарьево наступали подразделения 7-й пехотной дивизии противника, а на левом фланге в районе д. Семидворье – разведывательный батальон 258-й пд.
О положении частей 110-й сд в штабе армии по-прежнему ничего не знали. Никаких сведений о них не имел и штаб дивизии, с которым штабу армии на короткое время удалось ночью установить радиосвязь. Из истории боевого пути 110-й сд:
«Штаб дивизии к вечеру 20.10.41 со штабными подразделениями общей численностью 250 человек отошел в КАМЕНСКОЕ, где и занял оборону по восточному берегу р. НАРА. Одновременно были приняты меры к сбору отдельных частей дивизии и установлению с ними связи»[75].
В это время остатки подразделений 1289-го сп находились в лесу северо-восточнее разъезда Башкино, готовясь ночью с боем пробиться к д. Котово, где они надеялись соединиться с главными силами армии.
1287-й сп приводил себя в порядок, находясь в лесу южнее д. Шеломово. Часть его подразделений, отставших в период неорганизованного отхода, заняли оборону на юго-западной окраине Наро-Фоминска левее подразделений 175-го мсп 1-й гв. мсд.
1291-й сп продолжал бегство в направлении столицы. Удивительно, но даже частям НКВД по охране тыла фронта, главной задачей которых было предотвращать подобные явления, не удалось тогда обнаружить следов передвижения такой внушительной по численности массы людей с оружием.
113-я сд занимала оборону на восточном берегу р. Истья по рубежу: Шилово, Старо-Михайловское, Киселево, совхоз Победа. Штаб дивизии находился в д. Алопово.
Единственным утешением этого дня стал доклад командира 1-й гв. мсд полковника А. И. Лизюкова о том, что все части и подразделения дивизии произвели выгрузку из эшелонов и выдвигались в указанные им районы. Сосредоточение 1-й гв. мсд в районе Наро-Фоминска позволяло надеяться на то, что враг все-таки будет остановлен на Нарском рубеже.
Вместе с тем генералу Ефремову и штабу 33-й армии было очень сложно в этой запутанной ситуации, почти не имея достоверных данных о противнике, принимать правильные решения. Не добавляли уверенности и телефонные звонки командующего Западным фронтом с требованием активизировать действия войск. Понять генерала армии Г. К. Жукова по-человечески можно. Гигантский груз ответственности за судьбы Москвы и страны в целом, свалившийся на его плечи в последнее время, постоянно довлел над ним. К тому же И. В. Сталин по нескольку раз на день интересовался тем, как идут дела и когда, наконец, враг будет остановлен. Отсюда и та нервозность, которой были, буквально, пропитаны телефонные переговоры с ним. Причем подобное испытал на себе не только генерал Ефремов, но и другие командармы. Так, командующий 43-й армией генерал К. Д. Голубев в своем обращении на имя И. В. Сталину по поводу его взаимоотношений с генералом Жуковым, в частности, писал:
«…на второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили меня расстрелять перед строем армии.
Я в лепешку расшибусь, чтобы выполнить задачу, не боясь ничего; с группой работников подавал пример в бою, и голая ругань, угрозы расстрела, ненужное дерганье по мелочам способны только выбивать почву из-под ног, создают обстановку, когда стыдно смотреть в глаза подчиненным, которые читают эти документы и создают ненужную нервозность…»
Конечно, подобные взаимоотношения между начальником и его подчиненными не самым лучшим образом влияли на организацию боевых действий войск в этот крайне сложный период времени, когда, наоборот, надо было сохранять хладнокровие и выдержку. Георгий Константинович Жуков внес огромный вклад в победу над гитлеровской Германией, но его временами крайне некорректное поведение с подчиненными не самым лучшим образом влияло на организацию и ведение боевых действий.
Ближе к полуночи генералу Ефремову доложили о том, что прибыло маршевое пополнение в количестве 2600 человек. Командарм приказал направить 1300 человек в 222-ю сд, а вторую половину пока использовать в качестве отдельного отряда для обороны подступов к Наро-Фоминску с юго-западного направления.
В составе пополнения были бойцы и младшие командиры разных родов войск, но среди них выделялась большая группа воинов-краснофлотцев[76], одетых в черные морские бушлаты, с бескозырками на голове. Многие из них уже на следующий день приняли участие в бою с немецко-фашистскими захватчиками на улицах города. Вот откуда берут свое начало передаваемые из поколения в поколение рассказы старожилов о том, что в бою за Наро-Фоминск принимала участие какая-то воинская часть моряков. Не было никакой воинской части: вместе с воинами 1-й гв. мсд, бойцами истребительного батальона, защищая наш город от врага, сражались и воины-краснофлотцы, которые в составе маршевого пополнения оказались здесь наравне с воинами других родов войск. Некоторые из них нашли свой последний приют в братской могиле недалеко от улицы Карла Маркса, рядом с железной дорогой, где установлен памятник, изображающий краснофлотца с бескозыркой в левой руке. Установка этого памятника тоже во многом случайна, т. к. моряки были похоронены тогда и в других братских могилах на территории Наро-Фоминска.