Еще один подобный пример. Из оперативной сводки штаба 33-й армии № 134 от 26 октября 1941 года:
«…Мотострелковый батальон 4 ТБр к исходу дня позорно бежал, оставив занимаемый рубеж.
…батальон силою оружия повернут обратно для восстановления положения»[154].
Такие случаи не были массовыми, но они были далеко не единичными. И знать об этом надо, но не для того, чтобы, как говориться, «посыпать свою голову пеплом», а для того, чтобы не повторить этих ошибок в будущем. Воспитываются подрастающие поколения на победах и достижениях (у нас этого предостаточно), а вот учатся – на ошибках!
Вечером 24 октября генерал-лейтенант М. Г. Ефремов своим приказом отстранил от занимаемых должностей командира и комиссара 110-й сд полковника С. Т. Гладышева и батальонного комиссара А. И. Бормотова, сообщив об этом командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову. Исполняющим обязанности командира дивизии был назначен командир артиллерийского полка 60-й сд, ранее входившей в состав 33-й армии, полковник И. И. Матусевич, а военного комиссара – батальонный комиссар В. В. Килосанидзе.
Полковник И. И. Матусевич сразу же получил от командарма задачу: 25 октября имеющимися силами и средствами во взаимодействии с батальоном 6-го мсп уничтожить противника в районе Горчухино, Атепцево, Слизнево и к исходу дня выйти на рубеж: Козельское, Ивакино.
Сложно сказать, чем мотивировал свое решение генерал Ефремов, но поставленная им задача была абсолютно невыполнимой для дивизии, личный состав которой еще не пришел в себя от пережитого в период вынужденного отхода. К тому же дивизии, как таковой, если говорить начистоту, не существовало: она состояла из нескольких разрозненных подразделений, собранных по окрестным лесам. Значительную часть маршевого батальона, переданного на усиление дивизии, составляли необстрелянные бойцы и младшие командиры. Существенным недостатком дивизии была ее крайне низкая укомплектованность командным составом.
Непростой оставалась обстановка и в 113-й стрелковой дивизии, полки которой к исходу 24 октября занимали следующее положение:
2-й сп, численностью 150 человек с 4 ручными и 2 станковыми пулеметами и 4 орудиями, занимал оборону по рубежу: Каменское, Клово;
1-й сп оборонял рубеж: высота с отм. 208,3, дорога из д. Романово на д. Каменское;
3-й сп оборонял Романово, прикрывая дороги, ведущие из Романово на Панино и Шибарово.
Саперный батальон дивизии занимал оборону в районе брода восточнее д. Рыжково.
113-я сд, как и 110-я, имела большой некомплект командиров различного уровня, в том числе вакантной была должность командира 3-го стрелкового полка. Начальник штаба дивизии майор Н. С. Сташевский докладывал в штаб армии:
«Штаб дивизии в настоящее время полностью не укомплектован. Совершенно нет в штабе 5-й и 4-й части, вопросами тыла и учета личного состава некому заниматься.
В штабе имеются только 4 командира, которые не знают штабной службы.
Штабы полков и батальонов также полностью не укомплектованы. В полках нет технического имущества связи, кабеля, телефонов.
Управление осуществляется только голосом и связными, такой вид связи, конечно, командиру полка не обеспечит полного управления войсками.
Прошу принять срочные меры по укомплектованию комсоставом штаба и тех. средствами связи»[155].
Вечером 24 октября 1941 года командир 113-й сд полковник К. И. Миронов получил приказ генерала Ефремова на наступление. Дивизии было приказано уничтожить противостоящего противника и к исходу 25 октября овладеть рубежом: Иклинское, Аристово. Как и в случае со 110-й сд, приказ абсолютно не соответствовал ни сложившейся обстановке, ни возможностям дивизии, что и подтвердили последующие события.
Уже за полночь в штаб Западного фронта ушла оперативная сводка штаба армии № 132. Докладывая об обстановке в районе Наро-Фоминска, штаб армии явно выдавал желаемое за действительное:
«1. Части армии, произведя во второй половине дня 24.10 частичную перегруппировку на правом фланге, продолжали выполнять задачу по окончательной очистке города НАРО-ФОМИНСК от пр-ка.
…г/ 1 ГМСД продолжает вести упорные бои за полное овладение НАРО-ФОМИНСК:
175 МП /500 штыков/ после упорных уличных боев вышел к зап. окраине города и перешел к обороне.
Ликвидация отдельных групп автоматчиков и минометчиков, засевших в домах, продолжается.
6 МП – во взаимодействии 175 МП овладевает НАРО-ФОМИНСК, одновременно прикрывает левый фланг дивизии обороной на фронте: магистраль, АФАНАСОВКА, ИВАНОВКА…»[156]
Как видно, доклад весьма оптимистичный и не соответствующий действительному положение дел. Подобное встречалось тогда нередко. Главное успокоить непосредственного начальника, пусть даже таким способом.
Говоря о подобных фактах, нельзя не отметить того, что отношения между полевыми командирами вермахта строились совсем иначе: последнее слово почти всегда оставалось за командиром, который непосредственно вел боевые действия. Старший начальник ему доверял. Не может вести наступление, значит – не может; необходима передышка – пусть отдыхает. В Красной армии все было иначе: вышестоящему штабу всегда было лучше знать, что и как надо делать, хотя он находился за много десятков километров от переднего края. Поэтому подчиненный зачастую докладывал не то, что было на самом деле, а то, что хотел услышать начальник. Особенно грешили этим наши военачальники и командиры в первый, самый тяжелый период войны.
Вечером 24 октября 1941 года в штабе 4-й немецкой армии было принято окончательное решение: на период распутицы и до наступления морозной погоды перейти к обороне, дав войскам несколько дней на отдых и приведение себя в порядок.
Из истории боевого пути 258-й пд:
«24 октября стало очевидным, что наша дивизия должна сделать остановку, чтобы собрать силы.
Корпус на это среагировал следующим приказом:
«258-й пехотной дивизии приложить все усилия для высвобождения всех сил и подготовке к проведению возможно решающего броска на Москву»[157].
Выполняя распоряжение штаба 57-го моторизованного корпуса, штаб 258-й пд спланировал порядок смены и отвода подразделений 478-го пп в тыл. Эти мероприятия планировалось произвести на следующий день с наступлением сумерек.
Однако планам врага было не суждено сбыться. Рано утром 25 октября 1941 года части 1-й гв. мсд предприняли очередную попытку овладеть западной частью города. Однако надо отметить, что наши атакующие подразделения вследствие их малочисленности действовали уже не столь активно, как накануне. Всю первую половину дня 175-й мсп не только не имел продвижения вперед, но и с трудом сдерживал контратаки подразделений 478-го пп, который одновременно готовился к смене своих подразделений. Не помогли нашим воинам и восемь танков Т-34, которые, памятуя о предыдущем неудачном бое на улицах Наро-Фоминска, действовали неуверенно.
Около 14 часов авиация противника в количестве 25 самолетов нанесла по нашим наступавшим подразделениям, а также по командным пунктам и огневым позициям артиллерии сильный удар с воздуха.
175-й мсп, имевший перед началом боя в составе своих стрелковых подразделений всего около 250 человек, вновь понес большие потери и во второй половине дня был вынужден отойти на противоположный берег.
Отряд майора Беззубова в этот день не предпринимал активных боевых действий, сосредоточив внимание на обороне занимаемого рубежа. По данным разведки, было замечено перемещение противника в районы населенных пунктов Таширово и Ермаково[158].
Не особенно активно действовали в этот день и подразделения 6-го мсп. Две роты 2-го батальона, усиленные взводом танков, весь день безуспешно вели бой в юго-западной части Наро-Фоминска. Одна рота этого батальона занимала оборону в районе железнодорожного моста и п. Березовка, который продолжал удерживать 2-й батальон 479-го пп противника.
1-й батальон 6-го мсп, усиленный тремя танками, продолжал обороняться в районе бараков на южной окраине города, прикрывая Киевское шоссе.
3-й батальон занимал оборону в районе деревень Афанасовка и Ивановка.
В архиве сохранился интересный документ, относящийся к этому периоду времени, который позволяет оценить состояние и обеспеченность стрелковым вооружением соединений 33-й армии, за исключением 110-й сд.
«Сведения о боевом и численном составе соединений 33-й армии по состоянию на 25.10.41 г.[159]
Бросается в глаза тот факт, что на 12 704 бойца и младших командира в 113-й, 222-й сд, 151-й мсбр и 1-й гв. мсд (за вычетом пополнения для дивизии) приходилось всего 10 988 винтовок и пулеметов, т. е. более полутора тысяч человек стрелкового оружия на тот момент не имели. А если добавить сюда и прибывшее пополнение, то без оружия было более 3 тысяч человек!
Вопросу обеспечения личного состава стрелковым вооружением в наших средствах массовой информации в последние годы уделялось немало внимания, особенно когда надо было показать неудовлетворительную подготовку «сталинского режима» к войне. Однако эта проблема требует более глубокого осмысления и понимания. Она намного шире, чем кажется на первый взгляд.
Вопрос обеспечения стрелковым оружием в первые месяцы войны действительно стоял очень остро, хотя военная промышленность делала все для того, чтобы обеспечить им действующую армию. Иначе и быть не могло: как можно сражаться с врагом, не имея оружия?
Благодаря мерам, принятым государственными и военными органами управления СССР, только во втором полугодии 1941 года было изготовлено более 1,5 миллиона винтовок и карабинов. Выпуск пистолетов-пулеметов и пулеметов всех видов за этот же период времени увеличился по сравнению с первым полугодием 1941 года более чем в 8 раз и достиг почти 196 тысяч единиц