Однако стрелкового оружия по-прежнему не хватало не только для того, чтобы вооружить им вновь создаваемые формирования, но даже для того, чтобы восполнить потери войск, которые достигли к этому времени угрожающих масштабов, о чем наглядно свидетельствуют архивные документы.
Причиной этому была не столько слабая работа предприятий военной промышленности, вследствие того, что значительная часть заводов была эвакуирована из европейской части СССР в глубь страны, а то, что в первые месяцы войны войсками было утеряно огромное количество стрелкового оружия. Убыль винтовок за июнь – декабрь 1941 года составила 5 547 500 штук. За это же время промышленностью было произведено всего 1 567 141 штук. Таким образом, дефицит винтовок составил 3 980 359 единиц. Как можно было быстро восполнить их недостачу? Безусловно, призванному в ряды Красной армии гражданину было все равно, где возьмут для него винтовку. Так круг проблем замкнулся. Решить его в одночасье было невозможно, но винить в этом органы власти и промышленность нельзя. Виной всему была наша русская бесхозяйственность и безалаберность.
Как показывает анализ архивных документов, проведенный автором, значительная часть стрелкового оружия была утеряна, а порой брошена личным составом на поле боя, а также в период вынужденного отхода войск. Да только ли винтовок это касалось?! В первые месяцы войны было утеряно колоссальное количество касок, котелков и другого военно-технического и обозно-хозяйственного имущества. В приказе народного комиссара обороны СССР № 0121 отмечалось, что только за ноябрь месяц 1941 года войсками Красной армии было утеряно 137 тысяч стальных шлемов[161].
Потерь стрелкового оружия, тех же касок и котелков, в частях вермахта было намного меньше. И это не восхваление нашего противника. Это реальность, с которой нельзя не считаться. Все в жизни взаимосвязано и за все надо платить. И мы платили. Жаль только, что жизнями ни в чем не повинных людей, наших с вами соотечественников.
В подтверждение данных о больших потерях стрелкового оружия в частях и соединениях Красной армии автор предлагает ознакомиться с некоторыми документами, относящимися к периоду Московской битвы.
«Ведомость потери вооружения в войсках 5 армии за период с 1.10 по 1.11.41 г.
Зам нач. арт. 5 А военинженер 2 ранга Афанасьев»[162].
Потери оружия в войсках приобрели настолько массовый характер, что во многих армиях были изданы соответствующие приказы. В приказе по 33-й армии генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, в частности, констатировал:
«…в 113 СД по отчетным данным за 15 дней убыль оружия составила около 4000 единиц»[163].
На основании распоряжения Ставки Верховного главнокомандования от 28 октября 1941 года в войсках Западного были изданы приказы о создании во всех стрелковых и артиллерийских полках постоянных рабочих команд по сбору оружия и военно-технического имущества на поле боя[164].
Однако вернемся к событиям 25 октября 1941 года.
Некоторая пассивность противника в районе Наро-Фоминска в этот день была обусловлена тем, что 478-й пп готовился к смене своих батальонов другими частями 258-й пехотной дивизии. Противник не отказался от своих планов, даже несмотря на то, что 1-я гв. мсд вновь предприняла в этот день попытку овладеть западной частью города. Это наглядно свидетельствует о том, что враг был уверен в своих силах, хотя потери, понесенные им в предыдущие дни, были большими. В журнале боевых действий 258-й пд отмечалось:
«…боевой состав оценивался в 50 % от положенного. Основную тяжесть потерь несет на себе пехота. Чтобы сделать подразделения вновь боеспособными, необходимо провести их доукомплектование, включив в их состав солдат из обозов»[165].
Командиры 478-го и 479-го пехотных полков противника приняли решение о расформировании в каждом батальоне по одной роте и усилении за их счет других двух рот. Тем не менее, несмотря на подобное положение с укомплектованностью личным составом, враг по-прежнему сохранял боевой дух и не терял надежды на то, что наступление на Москву скоро будет продолжено. Однако неприятель не ожидал, что временный переход к обороне обернется почти полуторамесячным противостоянием.
В истории 258-й пд довольно подробно рассказывается о том, каким образом враг планировал организовать оборону не только в городской черте Наро-Фоминска, но и за ее пределами. Думается, что этот документ будет весьма любопытен читателю. Полковник В. фон Рибен в своем труде пишет:
«Начались оборонительные бои на Наре. Они продолжались до конца ноября в надежде на проведение последнего и решающего броска на Москву. Но и эти недели оказались тяжелыми. Грязь, погода, противник – все было против нас…
Неожиданной оказалась для нас и такая погода с ее постоянной переменчивостью. Противник в своем противостоянии становился все более жестоким, был хорошо знаком с распутицей и своей погодой, и ни в коем случае не был на исходе своих сил, как мы вскоре хорошо это почувствовали…
25.10.41
Приказ по дивизии за № 106, изданный 25 октября в 0 часов, поставил конкретные задачи. Он получил такое название:
«Приказ на перегруппировку для обороны на Наре по обе стороны от Наро-Фоминска».
Приказ гласил:
«…3.) 258-й дивизии продолжать занимать оборону на Наре на достигнутых рубежах, включая плацдармы в районах южнее железной дороги и Дачи Конопеловка. Образование плацдарма, который охватил бы весь Наро-Фоминск, пока что отложить.
4.) Для создания более сильного резерва с наступлением сумерек 25 октября подразделениями 479-го и 458-го пехотных полков сменить 478-й пехотный полк. Передовой отряд на левом фланге в дальнейшем использовать для обеспечения сообщения между 458-м пехотным полком и левым соседом. Отряд поступит в подчинение 458-го пехотного полка.
5.) Новые границы участков:
Справа: усиленный 479-й пехотный полк, в подчинении у него усиленный батальон 458-го пехотного полка.
Слева: Усиленный 458-й пехотный полк (без одного батальона), в подчинении у него передовой отряд 258-й дивизии.
Резерв дивизии: 478-й пехотный полк.
Район размещения: Щекутино, Татарка, Башкино.
6.) Смену войск подготовить так, чтобы она началась 25 октября с наступлением сумерек.
7.) Артиллерия:
a.) Группа Кенига (2-й, 3-й и 4-й дивизионы 258-го артполка) поддерживает усиленный 479-й пехотный полк во время отражения им вражеских атак, главным образом, перед плацдармом южнее железной дороги и севернее фабрики. При необходимости отдельные орудия выкатывать на прямую наводку для борьбы с танками.
b.) Группа Коба (1-й дивизион 258-го артполка) взаимодействует с усиленным 458-м пехотным полком. Поддерживает полк, главным образом, перед плацдармом дача Конопеловка.
c.) 1-й батарее 709-го артполка пока находиться в 2,5 км западнее Котово, в готовности одним взводом вести дальний беспокоящий огонь по дороге и населенным пунктам, находящимся по обе стороны от железной дороги, ведущей на Москву.
d.) 3-му дивизиону реактивных минометов 52-го полка занять позицию западнее Мальково и в зависимости от наличия боеприпасов вести огонь по-батарейно или по-дивизионно по целям, находящимся на большом удалении восточнее Нары.
e.) Взвод 2-й батареи 276-го дивизиона зенитных орудий сухопутных сил поступает в подчинение 479-му пехотному полку для борьбы с танками.
11.) Штаб дивизии остается в Котово…»[166]
Пока части 1-й гв. мсд вели бой на улицах Наро-Фоминска, командир 151-й мсбр майор Ефимов вместе с комиссаром и оставшимися в живых командирами и политработниками пытались организовать бой своих малочисленных подразделений, но из этого мало что получилось.
К исходу дня штаб бригады непонятным образом оказался в д. Софьино, небольшой деревушке, расположенной на севере Нарских прудов, в полосе обороны 5-й армии, к тому же на значительном удалении от подчиненных ему батальонов. Именно оттуда поступило донесение майора Ефимова о положении дел в бригаде, которое свидетельствовало о том, что как таковой обороны в полосе действия 151-й мсбр не существует. По всему чувствовалось, что и командир, и комиссар бригады пребывают в полной растерянности. Неуверенность командования бригады передалась подчиненным батальонам, которые и без этого не отличались высокой психологической устойчивостью.
Не обращая внимания на столь плачевное положение дел в бригаде, генерал Ефремов приказал майору Ефимову с утра 26 октября частью сил перейти в наступление и выбить противника из населенных пунктов Крюково и Большие Горки. Майор Ефимов вместе с комиссаром бригады приняли все меры к тому, чтобы выполнить полученный приказ. Удивительно, но в течение ночи они смогли наладить связь с командирами 453-го и 455-го мсб и поставить им задачу по овладению Крюково и Большие Горки, а также оказать некоторую помощь в решении ряда вопросов, связанных с организацией наступления. Удалось даже накормить личный состав, который последние дни питался только тем, что можно было раздобыть у местного населения.
Части 222-й сд после занятия обороны по рубежу: опушка леса восточнее д. Маурино, Любаново, искл. Таширово всю вторую половину дня занимались оборудованием своих участков в инженерном отношении, одновременно готовясь с утра 26 октября предпринять наступление в районе: Маурино, Таширово, Новинское.
Постепенно стала нормализовываться обстановка южнее Наро-Фоминска. Командирам и политработникам частей 110-й и 113-й стрелковых дивизий удалось навести порядок в подчиненных подразделениях, вселив в бойцов уверенность в том, что враг будет остановлен, в том числе и благодаря их стойкости и самоотверженности.