Малочисленные подразделения 1287-го и 1291-го сп 110-й сд как могли сдерживали натиск неприятеля. Командиры и красноармейцы, проявляли чудеса храбрости и героизма, сражаясь за каждую пядь родной земли. В середине дня 3 декабря полковник Матусевич получил боевое распоряжение штаба армии, в котором приказывалось предпринять наступление на противника и восстановить утраченное положение. Однако говорить о восстановлении утраченного положения в этой обстановке не приходилось: дивизия в силу своей малочисленности была просто не в состоянии вести активные боевые действия, даже несмотря на усиление ее танковой ротой 136-го отб. К тому же надо не забывать и о том, что 1287-м сп действовал в отрыве от главных сил дивизии, а связи с ним по-прежнему не было.
Тем не менее полковник Матусевич силами подразделений 1291-го сп при поддержке танков все же попытался выполнить задачу, поставленную штабом армии, и предпринял наступление на врага, оборонявшегося в районе д. Могутово. Противник встретил наступавших сильным артиллерийским и минометно-пулеметным огнем, заставив их отойти в исходное положение. В ходе атаки получили серьезные повреждения два танка 136-го отб[602].
Говоря о ситуации в полосе обороны 110-й сд, необходимо отметить прозорливость и хладнокровие генерала Ефремова в принятии решения о выделении в распоряжение дивизии танковой роты, находившейся до этого в районе д. Рассудово. Неприметный на первый взгляд факт говорит о многом.
Во-первых, к тому времени Михаил Григорьевич по-прежнему не имел еще точных данных о составе врага, прорвавшегося в район Юшково, Петровское, Бурцево, а также находившегося у высоты с отм. 210,8, и его намерениях. Поэтому, принимая подобное решение, командарм сильно рисковал.
Во-вторых, основываясь на докладе начальника штаба армии генерала А. К. Кондратьева, Михаил Григорьевич понял, что ситуация в полосе обороны 110-й сд была на тот момент очень сложной. Не прими он в тот момент этого решения, она могла бы еще больше выйти из-под контроля: Киевское шоссе к тому моменту времени было абсолютно не прикрыто войсками.
Действия танкистов значительно подняли моральный дух личного состава и отрезвляюще подействовали на неприятеля. Командование 183-й пехотной дивизии врага до самого последнего момента так и не поняло, откуда могли взяться здесь танки, посчитав, что на помощь 110-й сд прибыло значительное по составу подкрепление.
В 22 часа 3 декабря 1941 года штаб 110-й сд отправил в штаб армии боевое донесение следующего содержания:
«1. 1287 СП. КП – ЛЕСНИЧЕСТВО 3 км. южнее ШЕЛОМОВО, занимает рубеж обороны: просека 1 км. юго-западнее ЛЕСНИЧЕСТВО, лесная поляна и просека юго-западнее высот: 210,3 и 212,4; стык справа с 1 ГМСД и слева с 1291 СП не обеспечивается из-за малочисленности.
2. 1291 СП. КП – лес 600 м. севернее МОГУТОВО, обороняет рубеж: – опушка леса 0,5 км. сев. МОГУТОВО. Из-за малочисленности стыки с 1287 СП и 113 СД не обеспечиваются.
3. Меры по обеспечению стыков приняты…»[603]
1292-й сп и остатки подразделений 1290-го сп 113-й сд во взаимодействии со сводным полком 43-й армии[604] весь день вели бой, пытаясь вернуть контроль над д. Клово и ее окрестностями, но успеха не имели. Противнику удалось отстоять Клово ценой немалых потерь. Переброшенный в этот район один из полков 15-й пехотной дивизии понес в бою за этот населенный пункт большие потери. К середине дня подразделения 1290-го и 1292-го сп занимали оборону по рубежу: опушка леса восточнее д. Клово, западнее и юго-западнее д. Плаксино, излучина р. Нара, что в 1 км юго-восточнее Рыжково.
В этот момент самым неожиданным образом в дело вмешался его величество случай. Около 16 часов 3 декабря 1941 года штабы 183-й пехотной и 20-й танковой дивизий получили от своих командиров корпусов приказ о прекращении наступления и отводе войск в исходное положение. По воспоминаниям ветеранов врага, это сообщение буквально повергло всех в шок. Как и личный состав 258-й пд, солдаты и офицеры 183-й пд «спали и видели себя в Москве», а здесь подобный приказ! Командир 2-го батальона 351-го пехотного полка в боевом донесении в штаб полка написал:
«Энтузиазм войск… достичь быстрого успеха был велик. Огромное физическое напряжение немедленно забылось.
Приказ на отход застиг батальон в разгар наступления. Разочарование войск от необходимости снова отдать отвоеванное пространство было огромным… А ведь каждый рассчитывал и надеялся скоро попасть в Москву»[605].
Уже через час противник начал поступательный отвод войск. Сделать это незаметно для наших подразделений было весьма непросто, тем не менее врагу удалось беспрепятственно отойти в исходное положение. Особенно нелегко пришлось батальонам 330-го пп, занимавшим оборону в районе Киевского шоссе. Под прикрытием арьергарда и рано наступавших сумерек враг смог незаметно оставить занимаемые позиции и начал отходить в исходное положение, постоянно ожидая атаки со стороны наших подразделений, находившихся в этом районе. Однако никто не стремился преследовать врага, в силу того, что личный состав был вконец измотан непрерывными трехдневными боями, и все были рады небольшому затишью, не заметив ничего подозрительного в поведении неприятеля.
351-й пп 183-й пд свой отход координировал с левофланговым полком 20-й тд, поскольку в их распоряжении была всего одна дорога. Казалось, что им будет очень сложно выполнить этот маневр, но все обошлось для них благополучно. Из истории боевого пути 183-й пд:
«…поначалу быстрое и безболезненное проведение назначенного отхода показалось сомнительным.
Несмотря на это, отрыв от врага удался так же хорошо, как и отход на исходные позиции. И уже в ночь с 3 на 4 декабря левая ударная группа со всеми подразделениями перешла Нару»[606].
К исходу 3 декабря основная часть подразделений 183-й пд отошла в исходное положение, и уже глубокой ночью к ним присоединились арьергарды, которые также без потерь вышли в указанные им районы. Без особых проблем отошли на западный берег р. Нара и танки 20-й тд, хотя казалось, что не услышать рева танковых двигателей было нельзя. По всей видимости, командиры наших подразделений приняли перемещение вражеских танков за перегруппировку противника.
Таким образом, к исходу 3 декабря наступил перелом в противостоянии войск 33-й армии противнику. Враг не только оставил районы Юшково и высоты с отм. 210,8, но и был вынужден прекратить попытки прорыва к Минскому шоссе в районе д. Акулово, а затем начал общий отвод войск одновременно севернее и южнее Наро-Фоминска.
Получив боевое донесение командующего 33-й армией о результатах боя в районе д. Юшково, командующий Западным фронтом генерал армии Жуков приказал ему с утра 4 декабря продолжить наступление в направлении Головеньки, Таширово и полностью восстановить утраченное положение.
Осознав бесперспективность дальнейших наступательных действий, вследствие больших потерь, понесенных войсками в прошедшие дни, командующий 4-й армии генерал-фельдмаршал Клюге с разрешения командующего группы армий «Центр» отдал приказ на отвод техники и личного состава в исходное положение. Генерал-фельдмаршал фон Бок хорошо понимал, что продолжение наступления может привести к самым негативным последствиям, и решил не испытывать судьбу.
Части и соединения 33-й армии, понесшие в ходе боев с врагом очень большие потери и сражавшиеся из последних сил, не заметили изменений в поведении неприятеля и продолжали занимать оборону на тех рубежах, где им удалось закрепиться к тому времени. К тому же ни у кого из наших командиров и мысли не было о том, что враг, овладевший значительной по площади территорией, так легко откажется от достигнутого и отойдет в исходное положение. Только этим можно объяснить тот факт, что д. Каменское была занята подразделениями 113-й сд только через два дня (!) после того, как враг оставил ее.
Красная армия, особенно в первые месяцы войны, воевала несколько по другим принципам, чем вермахт. Во главе угла стояла территориальная выгода. Поэтому в истории Великой Отечественной войны примеров того, чтобы наши войска, овладев с боем значительным по размеру районом местности, затем по своей инициативе оставили его и отошли в исходное положение, припомнить сложно. В первые полтора года войны для наших военачальников главное было достичь территориального успеха, а какой ценой и чем это могло впоследствии обернуться, об этом, как правило, никто не думал. Возможно, подобное было связано с тем, что это была наша родная земля и мы были обязаны сражаться за каждый ее метр, не жалея своей крови и самой жизни. Но военное дело требует взвешенного подхода и хитрости, как в принятии решения, так и в его реализации, в чем мы не всегда были на высоте, действуя шаблонно и прямолинейно. А ведь китайский полководец и философ Сунь-Цзы еще 2,5 тысячи лет назад учил военачальников будущего:
«…бывают местности, из-за которых не сражаются…»[607]
Командование группы армий «Центр» так оценивало обстановку, сложившуюся к исходу 3 декабря 1941 года:
«…Командование 4 армии доносит:
В районе 57 армейского корпуса крупные силы противника в предобеденные часы предприняли контратаку на вновь захваченный Клово, которая была отбита. При этом переброшенный сюда полк 15 пехотной дивизии потерял командира 8 роты и 160 рядовых…
На участке 20 армейского корпуса противник наступал по-прежнему против предмостных позиций 3 мотодивизии, что однако не отразилось на передвижении 258 и 292 усиленных пехотных дивизий. Несколько усилился нажим на Акулово в южном направлении…»