На позициях ускорить строительные земляные работы, т. к. усиливающиеся холода будут требовать в случае их замедления больших усилий. К строительству тыловых районов приступить только в третью очередь…
Внутри дивизии образуются три участка:
Справа: 479-й пехотный полк
По центру: 478-й пехотный полк
Слева: 458-й пехотный полк.
…Командный пункт до утра 6 декабря находится в Алешково, а затем – в Плесенском»[683].
День 6 декабря был особенным для бойцов и командиров 1289-го сп, в первую очередь для тех, кто сражался в составе полка с первого дня его воссоздания. Командир полка майор Н. А. Беззубов прощался с полком и, в соответствии с приказом, убывал для приема дел и должности командира 110-й стрелковой дивизии. Командиром 1289-го сп вместо майора Н. А. Беззубова был назначен полковник А. Я. Потапов, до этого командовавший 183-м запасным стрелковым полком. В памяти ветеранов 1289-го сп Николай Александрович Беззубов навсегда остался Командиром и Человеком с большой буквы.
К вечеру 6 декабря поступило донесение о том, что деревня Таширово занята нашими войсками. Это сообщение вызвало неподдельный интерес у командования армии: Таширово на протяжении всего периода боев было центром напряженности на правом фланге армии. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов потребовал проверить эту информацию, и вскоре из штаба дивизии поступил доклад, в котором сообщалось:
«Доношу, что Таширово занята частью полковника Потапова в 17.30»[684].
К исходу дня подразделения 1289-го сп занимали следующее положение:
2-й стрелковый батальон оборонялся по рубежу: Таширово, угол шоссе 300 м севернее высоты с отм. 159,5, искл. фигурный изгиб реки Нара, 1,5 км восточнее Красной Турейки;
Левее его по восточному берегу р. Нара до Дачи Конопеловка (искл.) занимал оборону 1-й стрелковый батальон полка;
3-й батальон располагался в районе стрельбища, где несколько дней назад были разгромлены 1-й и 3-й батальоны 458-го пп противника, и производил доукомплектование за счет поступившего накануне пополнения.
Штаб полка по-прежнему находился на территории пионерлагеря «Искра»[685].
175-й мсп 1-й гв. мсд занимал оборону по рубежу: Дача Конопеловка, артель «Огородники» и далее по восточному берегу р. Нара до впадения в нее р. Березовка.
Южнее 175-го мсп, от р. Березовка до д. Горчухино (искл.), оборонялся 6-й мотострелковый полк, продолжавший заниматься восстановлением и дооборудованием своих опорных пунктов в южной части Наро-Фоминска и в районе Киевского шоссе.
110-я стрелковая дивизия, усиленная 24-м отдельным лыжным батальоном и ротой танков 136-го отб, обороняла прежний рубеж: Горчухино, западная опушка леса восточнее Атепцево и Слизнево, искл. Чичково. Населенные пункты Атепцево и Слизнево по-прежнему занимал противник. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и ружейно-пулеметная перестрелка.
В д. Горчухино, где накануне заняло оборону одно из подразделений 1287-го сп, полным ходом шло восстановление окопов и огневых позиций, которые до начала наступления врага занимала героическая 1-я стрелковая рота младшего лейтенанта Васина, почти полностью оставшаяся здесь навсегда. Командиров и бойцов похоронили в братской могиле в центре деревни, в ней сейчас покоится 180 человек.
Штаб 110-й сд вновь разместился в Волковской Даче.
Не произошло никаких изменений в начертании переднего края и в полосе обороны 113-й сд. В связи с распоряжением командующего армией о смене сводного полка, который должен был убыть обратно в 43-ю армию, его участок обороны ночью заняли 2-й батальон 1290-го сп, рота 1288-го сп и курсы младшего начсостава дивизии.
Вечером в штабе армии был издан приказ о суровом наказании одного из работников тыла 18-й отдельной стрелковой бригады за халатное отношение к исполнению своих служебных обязанностей.
«ПРИКАЗ ПО ТЫЛУ 33 АРМИИ
№ 045
6 декабря 1941 г.
Интендант 3 ранга КАЛИНИН 18 СТРЕЛКОВОЙ БРИГАДЫ получил доставленные ему в ОБМЕННЫЙ ПУНКТ валенки 4 декабря с указанием немедленной раздачи.
Для доставки в батальоны были представлены машины от управления тыла, но КАЛИНИН отказался от их использования. В результате такого безответственного и преступного отношения бойцы, при морозе в 27о, оставались без валенок.
Мною за такое преступное отношение 6 декабря перед представителями всех батальонов КАЛИНИН расстрелян.
Предупреждаю всех работников тыла, что за малейший саботаж и преступную халатность, по обслуживанию подлинных героев нашей Родины – красноармейцев, буду беспощадно наказывать…
Инициативная работа хозорганов и их работников содействует победам Красной армии и всякая нерадивость, халатность, распущенность, медлительность – есть преступление перед Армией, перед Страной.
Пример с КАЛИНИНЫМ пусть будет предупреждением для всех работников Тыла 33 АРМИИ.
Зам. командующего войсками – начальник тыла
Генерал-майор ВЯЗАНИЧЕВ
Военный комиссар тыла бриг. комиссар ГОРЯЧЕВ»[686].
Нет ничего удивительного в строгости наказания, которое понес один из нерадивых руководителей тыла 18-й осбр интендант 3-го ранга Калинин, если учесть, что тысячи бойцов и командиров по его вине были вынуждены в сильный мороз находиться без валенок. Многочасовое пребывание личного состава на холоде без теплой одежды и обуви приводило к неоправданным большим потерям личного состава. Так, в ходе Московской битвы только в войсках Западного фронта заболело и обморозилось 314 259 человек, причем заболевания и обморожения в тяжелой форме, когда потребовалась эвакуация за пределы фронта, составляли 45,7 % от их общего числа. Всего в войсках трех фронтов, участвовавших в Московской битве, зимой 1941/42 г. заболело 418 827 бойцов и командиров[687].
Не успели стихнуть боевые действия в полосе обороны войск 33-й армии, как из штаба Западного фронта начали поступать грозные телеграммы по поводу выполнения приказа Ставки ВГК № 0428 о сжигании населенных пунктов. Можно без преувеличения сказать о том, что в годы Великой Отечественной войны это был приказ, к которому отношение подавляющего числа командиров и красноармейцев было крайне отрицательным, но об этом, естественно, никто вслух не говорил.
В ночь с 6 на 7 декабря 1941 года части 222-й сд и 18-й осбр предприняли попытку овладеть населенными пунктами Мякишево и Любаново, однако она не принесла желаемого результата. Утром попытка была повторена вновь, но на этот раз при поддержке танков 18-й осбр и оказалась успешной. Подразделения 7-й пд были вынуждены оставить д. Мякишево, а 292-й пд – д. Любаново.
Командование 20-го армейского корпуса было не на шутку встревожено активностью частей 33-й армии в районе д. Таширово. Полученная врагом информация о появлении в этом районе неизвестного до этого соединения, к тому же имевшего в своем составе танки, заставила неприятеля принять решительные меры. Из журнала боевых действий 292-й пд:
«…Корпусом был образован резерв, состоящий из двух третей 15-й пехотной дивизии, 27-го танкового полка и 191-го дивизиона штурмовых орудий, который в случае возможных вклинений русских должен будет проводить контратаки. Полки получили приказ подготовиться к проведению контратак на своих участках.
В подчинение дивизии для борьбы с танками поступил один взвод 10 см орудий 709-го артдивизиона и направлен на участок 508-го пехотного полка»[688].
1-я гв. мсд занимала прежний рубеж обороны. Личный состав, прибывший на пополнение дивизии, сразу же был распределен по полкам.
7 декабря 1941 года в командование 110-й стрелковой дивизии вместо полковника И. И. Матусевича вступил майор Н. А. Беззубов. Понимая непростое положение 110-й сд, генерал Ефремов временно усилил ее 183-м запасным стрелковым полком.
В полосе обороны 110-й и 113-й сд противник в течение дня активности не проявлял, изредка ведя артиллерийский и минометный огонь, который, тем не менее, приносил нашим войскам немалые потери. Разрывом снаряда в этот день был убит один из лучших командиров рот 113-й сд младший лейтенант Дредитов.
На дворе стояла настоящая русская зима, температурный столбик на протяжении последних двух дней не поднимался выше 20° мороза.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок в этот день сделал в своем дневнике такую запись:
«Ужасный день… Начинаются потери от мороза. Докладывают, что в одном полку насчитывается 318 обмороженных.
К нынешнему тяжелому кризису привели три фактора:
1. Наступление осенней распутицы.
2. Паралич железных дорог.
3. Недооценка силы сопротивления врага и его людских и материальных резервов.
…В ошеломляюще короткий срок русский снова поставил на ноги разгромленные дивизии, бросил на угрожаемые участки фронта новые из Сибири, Ирана и с Кавказа, стремится заменить свою потерянную артиллерию множеством реактивных орудий. Сегодня перед фронтом группы армий стоит на 24 дивизии больше, чем 15 ноября. В противоположность этому, сила немецких дивизий в результате непрерывных боев уменьшилась более чем наполовину; боеспособность танковых войск стала и того гораздо меньше»[689].
В отличие от многих других немецких военачальников, фон Бок не стал объяснять поражение в битве под Москвой только каверзами русской зимы, а дал развернутую оценку проишедшему. Иллюзия быстрого овладения Москвой растворилась как сон, и теперь приходилось, «наверстывая упущенное», вгрызаться в мерзлую землю. 258-я пехотная дивизия, оборонявшаяся непосредственно в город