Надя поднялась со стула и как-то случайно оказалась близко-близко к Пашиному лицу.
– Спасибо, – прошептала она и осторожно, почти невесомо, коснулась его щеки губами.
Глава 10
За что ты испытываешь наибольшую благодарность?
После уроков Паша направился в кабинет директора.
– Что вам, молодой человек? – спросила секретарь, как будто не помнила его, а может, и правда не помнила.
– Мне по поводу конкурса с директором нужно поговорить.
– Он занят.
– Он занят уже больше недели.
– Работает.
– Но ведь у меня важно, он сам знает…
Секретарь пожала плечами, и по приемной разнесся стук клавиш.
Паша оглянулся, бросил портфель на пол и поднял горшок с фикусом. Секретарь с интересом посмотрела на него поверх очков:
– И что это вы, молодой человек, такое делаете?
– Помнится, недавно вы мне советовали разбить окно, чтобы попасть к директору, поэтому я собираюсь отправить этот цветок на улицу через окно, – не открывая его, он направился в коридор.
Секретарь вскрикнула и, семеня ножками и переваливаясь, как пингвин, побежала следом.
– Ты с ума сошел! Боже мой! Ты с ума сошел! – повторяла она, забыв про «молодого человека».
Паша остановился напротив огромного окна.
– Как считаете, такое событие не пройдет мимо директора, у меня точно появится шанс на аудиенцию именно с ним? Может, мелковато, может, надо то, которое панорамное? – Паша сам удивлялся, откуда в нем столько смелости и даже задора. – А то вдруг только с завучем смогу увидеться, а мне завуч не нужен, вы же понимаете, мне директор нужен. Не мелковато?
– Не мелковато, – услышал он мужской строгий голос.
Паша быстро обернулся. Директор стоял около своего кабинета со скрещенными на груди руками.
– А я к вам! – обрадовался Паша.
– С фикусом?
– Фикус мой, – подала тихий голос секретарь.
– Будь добр, отдай Алене Андреевне ее фикус – и за мной.
В кабинете директор расстегнул пуговицу на пиджаке и сел за стол, приняв внушительный вид.
– И как это называется? – строго спросил он.
Пашин задор мигом куда-то подевался, он уже даже мысленно стал отчитывать себя за такую легкомысленность.
– Извините, я пошутил, я бы не стал. Я с вами хотел поговорить.
– Слушаю тебя!
– По поводу конкурса научных работ…
– Так?
– Я уже разработал целую теорию, идея такая… – И Паша принялся рассказывать про тридцать шесть вопросов, объяснил, почему считает их эффект научно обоснованным, и поделился экспериментом.
– Это хорошо, Паш, только мне прочитать надо твой доклад, на словах пока неясно ничего. Нужны факты, обоснования, ссылки на научные труды.
– Дело в том, что эксперимент еще не закончен, пока не все вопросы заданы.
– Ну у тебя же доклад не из одного только эксперимента состоять будет, страниц тридцать, Паш, помни. Начинай пока писать введение, актуальность, начни с теории, с работы мозга. Принесешь пока мне эти наработки, потом уже будем их с экспериментом соединять.
– Да, хорошо! – Паша поднялся со стула и уже у выхода из кабинета попросил: – А вы не могли бы дать мне какой-нибудь пропуск, а то, чтобы попасть к вам, мне пришлось угрожать фикусом.
Директор едва заметно улыбнулся, взял лист бумаги, что-то там быстро написал и протянул Паше:
– Отдай Алене Андреевне.
– Спасибо, до свидания…
– Доклад хороший будет, Паш, идея неплохая. Все шансы победить, – услышал он перед тем, как закрыть дверь.
Дома Пашу встретила раскрасневшаяся от готовки мама.
– Привет, а я лазанью делаю! Подождешь пятнадцать минут, она еще в духовке?
У Паши завибрировал телефон в руках. Мельком он глянул на sms:
«Я видела, как она посолила ее пять раз огромной ложкой», – от Лили.
– Спасибо, мам, я после уроков в кафе посидел, не голоден.
– Ну ладно тогда, – расстроенно протянула мама, – значит, папа попробует, а вы завидуйте. Лилька тоже сказала, что у подруги поела.
В своей комнате Паша открыл ноутбук и завис перед чистым белым вордовским файлом. Как только он начинал думать о докладе и эксперименте, мысли его сразу обращались к золотым сережкам, поблескивающим в темных Надиных волосах. Ее тихий легкий поцелуй сегодня в столовой не шел из головы. «И посмотрела она на меня как-то иначе совсем: как будто до этого в темной комнате была, а потом вдруг ей включили свет. Или мне показалось?»
Паша закрыл Word и открыл соцсеть. Нашел через одноклассников Надю. «Знаем друг друга с детства, а в друзья друг друга так и не добавили», – подумал Паша, рассматривая Надины фото. Они были красивые, необычные, не такие, как у большинства – портреты с неестественными позами и ярким макияжем: Надины фото обладали какой-то особой эстетикой, как будто Наде удалось запечатлеть ту красоту, которую она действительно хотела передать.
Вздохнув, он закрыл окно соцсети и снова сосредоточился на докладе. Полчаса писал введение и актуальность, расписывал задачи, а потом все-таки не выдержал: снова зашел на Надину страницу и набрал на клавиатуре:
«Раз у нас сегодня не получилось с вопросами поработать, сможешь завтра на большой перемене? – отправил, немного подумал и следом: – Надеюсь, у меня получилось разогнать твою грусть».
Чтобы не удалить сообщения, он сразу же переключился на доклад. Уже закончил с оглавлением и приступил к первой главе, когда пришел ответ:
«Ну куда я денусь от вас на большой перемене посреди учебного дня».
И все! Паша немного сник. И только когда первая глава была готова, он увидел еще одно непрочитанное сообщение:
«Паша, ты сегодня мой рыцарь».
Ну как после такого можно писать научный доклад? Паша закрыл компьютер и со счастливой улыбкой откинулся на спинку стула. «Я ее рыцарь», – думал он.
На следующий день Надя не захотела завтракать с отцом, и, когда он приобнял ее на прощание, она быстрым жестом скинула его руку с плеча.
– Что такое? – спросил папа. – Еще вчера все было нормально.
– А что не так? – тон Нади был холодным, она не помнила, где научилась такому, наверное, у Ольги Николаевны.
– Наши с тобой отношения меня волнуют. В один день ты ласковый котенок, в другой – ведешь себя так, будто я тебе не отец.
– Все нормально, пап! – Надя наклонилась, чтобы застегнуть туфельки.
– Тогда ты составишь мне компанию сегодня? Сходим в кино, потом в ресторане посидим. Вдвоем, как когда-то?
– У меня балет. Каждый день. Допоздна.
Папа поджал губы, но ничего не ответил.
– Я ушла, – бросила Надя и хлопнула дверью.
Дима схватил на бегу бутерброд из тарелки, которую держала мама, и поспешил в прихожую. Вчера после работы он пришел домой в час ночи и проспал все на свете.
– Ты сегодня долго?
– Работаю, мам, – ответил он, жуя, – не жди.
– А к экзаменам когда готовиться будешь, если все время работаешь? Ты с этим желанием доучиться именно в гимназии своей потеряешь шанс на хороший вуз.
– Мам! – он торопился завязать шнурки на кедах, чтобы уйти из дома.
– А если ты не поступишь на бюджет? Как мы будем? Мы платить уже не сможем, милый…
Диме даже есть расхотелось.
– Я ушел, – сказал он.
Пашино утро не задалось с самого начала – он забыл поставить будильник. Оставив печататься то, что успел написать вчера для доклада, он помчался в душ, а потом в такой же спешке надел то, что попалось под руку. «Так, надо показать доклад директору, потом еще не забыть про эксперимент, еще репетитор…» – прокручивал он в голове список дел, пролетая мимо кухни, где ели родители.
И только увидев здание школы, он почувствовал, как в голове его что-то щелкнуло: «Черт! Доклад!» Он набрал номер сестры.
– Алло? – заспанный голос. Лиле надо к третьему уроку.
– Лилек, срочно! Я в прихожей на тумбочке оставил доклад. Встань, убери, родители не должны увидеть. Сама знаешь, что начнется.
– Ага…
Через три минуты он снова перезвонил.
– Алло, – еще более сонное, чем в первый раз.
– Лиля, прямо сейчас откинь одеяло и встань. При мне, пока я с тобой разговариваю.
В трубке он услышал ворчание и шевеление. Потом топот босых ножек сестры по паркету. Он не сомневался, что Лиля даже глаза не открыла – шла на ощупь.
– Нашла. – Зевок.
– Супер, в школу принесешь, не забудешь?
– Принесу. – Еще один зевок и снова топ-топ по паркету: пошла обратно в постель.
Паша убрал телефон в карман. Шел, глядя под ноги. Волосы после душа успели высохнуть под теплым солнцем и снова стали виться, пришлось убирать завитки с глаз.
У ворот он столкнулся с Надей.
– Привет!
Надя быстро оглядела его, нахмурила брови и сказала:
– Подержи, – и, вручив ему несколько библиотечных книг, которые несла в руках, стала поправлять воротник рубашки и школьный галстук, который все мальчики страшно ненавидели и старались носить ослабленным.
Паша не возражал. Надя стояла так близко, что ее тонкие темные волосы на макушке щекотали его лицо.
– Как дела? – спросил он, глядя поверх ее головы.
Надя, все еще колдуя над его пиджаком и галстуком, подняла на него быстрый взгляд, и он успел заметить в нем искорки насмешливости.
– Долго думал над вопросом?
Паша хмыкнул и спросил о другом:
– Сегодня ты пила кофе и ела круассан утром?
Он не видел, но как-то, может быть, по вмиг изменившейся атмосфере между ними, почувствовал, что уголки ее губ дрогнули:
– Нет, суматошное было утро…
Паша был готов прямо сейчас предложить ей прогулять школу и пойти в ее любимое кафе, но не осмелился, потому что Надя, совершив последние манипуляции с его галстуком, сделала шаг назад, и он увидел ее глаза.
Она протянула руки к книгам, но Паша сказал:
– Я помогу.
– Спасибо, это в библиотеку надо. Зайдем сейчас, ладно?
Пока они ждали своей очереди, чтобы пройти через турникет, в холл школы влетел Дима. Надя снова сморщила носик.