– Слышал я малость про эту рукопашку, но чтоб девчонка…
Данка моментально встряла:
– А ничего, что Пантерки на кулаках не хуже мальчишек? Или меня в драке не видел?
– Так то кулаки… – уперся упрямец Шотан.
Безмятежно улыбнувшись, Тами вышла на середину, встряхнула руками и предложила с самым невинным выражением лица:
– Попробовать хочешь?
Только теперь Тарик сообразил: она потому и надела вместо платья блузу и штаны (как Данка обычно), что ждала чего-то в этом роде.
Шотан живо вскочил и приблизился к ней – мастер драк, он двигался осторожно, как дикий зверь на охоте: сразу видно, относился к происходящему крайне серьезно.
– Давай так, для начала, – сказала Тами без вызова. – Попробуй меня схватить и повалить. Только без обид, ладно?
– Конечно, без обид, – отозвался Шотан.
Очень грамотно сделал обманный рывок – и налетел совсем с другой стороны, другой ухваткой…
И очутился на земле (никто не успел разобрать, как это произошло, даже Тарик, уже видевший ее в деле). Тут же вскочил:
– Первый раз не считается: может быть, случайность…
– Давай второй, – предложила Тами. – Вон там деревяшка валяется подходящая. Представь, что это нож, и пыряй меня, только по-настоящему, без дураков… Смелей, в крайнем случае синячок останется…
На этот раз Шотан полетел в одну сторону, а деревяшка в другую, вовсе уж неуловимо для глаза. Как ни в чем не бывало Тами предложила с милой улыбкой:
– Третий раз нужен?
Упрямство Шотана никогда не доходило до глупости. Он поднял берет, хлопнул им по колену, отряхивая мусор, уважительно покрутил головой:
– Девчонки у вас в Гаральяне вон что умеют…
– Жизнь заставляет, – лучезарно улыбнулась Тами. – А так-то мы котеночки ласковые… Можешь не верить, но я два месяца назад одному нахалу руку сломала, чтобы не лез под подол не спросясь…
– Да верю, – ухмыльнулся Шотан. – Ну что, надо принять… и называть Пантеркой, я так думаю. Данка, тебе не в обиду, если в ватажке будут две Пантерки?
– Ничуть, – пожала плечами Данка. – Я ж не единственное такое сокровище. Будет теперь с кем пошептаться, и не только о мальчишках… Подружимся?
– С большим удовольствием, – заверила Тами.
– Решено, – сказал Тарик с облегчением. – Теперь у нас в ватажке Тами-Пантерка… – Как требует обычай, он помолчал и, не дождавшись возражений, сказал серьезно: – А вот теперь слушайте в оба уха – и не услышите ни слова неправды…
И стал рассказывать – о том, как обнаружил, что умеет видеть цветок баралейника, и после разговора с рыбарем узнал, что он означает; о том, как новая соседка, обаятельная бабушка, оказалась ведьмой; о цветках баралейника над домом дядюшки Ратима и церковью; о том, что вычитал в «Трактате о нечистой силе», и о том, что узнал от Тами о псе-ярчуке и обо всем остальном; о ковене, внезапно объявившемся под боком; о перемирии. Промолчал только о своем умении видеть сквозь стены – это пока что оставалось его тайной, в которую он посвятил только Тами этой ночью…
– Вот такие дела на нашей улице творятся, – закончил он. – И я намерен с этой нечистью драться, и Тами тоже. Что вы скажете, ватажка?
И с радостью увидел на лицах ватажников, кроме удивления, еще и рассудочную злость, с какой они не раз бросались в драку, – правда, раньше дрались исключительно с людьми, такими же, как сами…
– А что тут скажешь? – воскликнул Байли. – Когда на нашей улице завелась такая пакость… Драться надо!
Он сорвал берет и шваркнул им оземь – и тут же к нему легли еще четыре. Последним, как и полагалось, бросил берет Тарик. Он знал, что первым заговорит Чампи, самый, следует признать, рассудительный и хладнокровный. Так оно и произошло: Чампи поправил большим пальцем стекляшки и сказал с расстановкой:
– Надо продумать, что делать дальше и как драться, дело нешуточное, смертью пахнет, никогда такого не было…
– Подумал уже, – сказал Тарик. – И до того, как вернусь, ничего делать не стоит…
Он кратенько рассказал о своей задумке. Увидев, что никто не возражает и не собирается ничего добавлять, обвел всех взглядом:
– А теперь – о том, что с нами два часа назад произошло…
И как можно подробнее рассказал о происшедшем на берегу и о своих с Тами соображениях по этому поводу – пусть почерпнутых им из голых книжек о сыщиках, но как нельзя лучше вязавшихся со случившимся.
На лицах всех отразилось не изумление и даже не злость: невероятное ошеломление, вполне понятное.
– С ума сойти… – протянула Данка.
– Сроду такого не бывало… – поддержал Байли.
А Чампи подумал и сказал:
– Дело неслыханное, только, если мы начнем бранить этих гадов на чем свет стоит, толку не будет. Тарик, ты ведь явно за два часа что-то да придумал?
– Мы вдвоем придумали, – сказал Тарик, глянув на Тами, кивнувшую в знак согласия. – Хватало времени… Мы все шестеро пойдем на Аксамитную, возьмем Бабрата за задницу и устроим спрос не хуже сыщиков – и тех, что из голых книжек, и настоящих. Остальные – прихвостни, а вертел всем, конечно же, Бабрат…
– А если он подался в бега? – спросил Байли уже насквозь деловито. – Наглый как я не знаю кто, но должен же понимать, чем это для него пахнет…
– Может быть, и сбежал, – сказал Тарик. – Только вот что мы подумали… Если он так уж уверен, что тот, кто его послал, сумеет надежно защитить, может и не сбежать. А кто-то его послал… Ну а если и сбежал… Будем трясти остальных. Должен же он был как-то их уговорить, что-то убедительное преподнести, чтобы они на такое неслыханное пошли… Не колдун же он, не обморочил же их… Чем-то должен был убедить. Пусть даже они не знают, кто Бабрата на это подбил, что-то да расскажут. Все они никак не могли пуститься в бега. Нужно уметь прятаться, а откуда у них умение? Бабрат если и сбежал, то в одиночку, без них – кто они ему? Такие подонки только о собственной шкуре и думают, когда припечет. Хоть кого-то да поймаем…
– Легко говорить, – рассудительно сказал Чампи. – Они ж наверняка сидят по домам, как мы их будем выковыривать?
– Ну, это просто, – сказала Тами. – Я первым делом пойду домой к Бабрату. Нумер мы знаем… – Она мило улыбнулась. – И точно вам говорю: уж я сумею сделать так, чтобы он со мной поговорил, как со священником на очищении души, а если дома есть кто-то еще, они ни за что не побегут за Стражниками… Думаете, у меня не получится?
– Да не сомневаюсь, что получится, – сказал Байли. – Только выйдут даже не неприятности, а нарушение Карного Регламента, за которое в два счета можешь в строгую Воспиталку загреметь. Ежели они подадут жалобу за вламыванье в дом, сам Бабрат или его дядя как домовладелец…
– Могу тебя уверить: у них не будет ничего, кроме слез, – лучезарно улыбнулась ему Тами. – Я не собираюсь оставлять за спиной сломанные руки и проломленные бошки. Не такая я дура. Тарик прочитал кучу книжек о сыщиках и разбирается в их ухватках… Мы с ним не можем принести жалобу на то, что эти гады устроили на берегу: очевидцев нет, синяков нет, мне даже чуток платье не порвали… Вот и они так же не смогут, у них будут только слова!
– Так-то оно так… – проворчал Байли. – Книжки про сыщиков я тоже читаю. Только это как-то не по правилам – посылать девчонку, а самим в сторонке торчать…
– Гаральянскую девчонку, не забывай, – сказала Тами. – А это чуточку не те девчонки, к которым ты привык. А еще есть мой дядя. Он с герцогом, с которым сейчас поехал на охоту, года три знаком, и герцог его очень ценит – не раз охотился с дядей в Гаральяне, он-то его в конце концов и убедил сюда перебраться. Уж из такого пустяка, как вламыванье в дом без умысла на что-то более тяжкое, герцог меня в два счета вытащит, если дядя попросит. У него и министры всех трех Страж в друзьях, и не только они, и с королем он беседует запросто, вот как мы с тобой. Я не безрассудная, я расчетливая, все хорошо продумала. Или ты в моих расчетах прорехи видишь?
– Не вижу, – честно сознался Байли. – Ну, ежели такой герцог…
– И, если нам понадобится какая-то помощь от взрослых, я опять-таки могу обратиться к дяде, чтобы он обратился к герцогу, – добавила Тами. – Герцогу сам бискуп Арелатский родственником приходится. Никогда не любопытствовала, но у герцога могут и знакомые в Гончих Создателя отыскаться…
– Вот это хорошо бы, – мечтательно сказал Чампи. – Гончим Создателя тут самое место, только откуда ж им взяться? Все знают, что они есть, но никто не знает, где их искать. Мне дядюшка Лакон рассказывал, что когда-то на Огненной площади стоял громадный такой ящик с эмблемой Гончих, и туда всякий мог опустить письмо, если ему что-то было известно о происках нечистой силы. Только ящик лет двадцать как убрали, и никто не знает почему… А когда твой дядя с охоты приедет?
– Должен дня через три, – сказала Тами. – Я ему обязательно все расскажу, нам без взрослых не обойтись, мы ж не в жутике этого, как его… Стайвена Канга, тут взрослые нужны, мы не в малышовые игры играем. Или кто-то думает, что мы сами справимся?
Все молчали.
– Вот видите, – сказала Тами. – Вернется дядя, и поговорим, он кое в чем разбирается – Тарик знает, а вам я потом расскажу, сейчас не до того. И вот что: я возьму Лютого. Вреда от него не будет, одна сплошная польза…
Теперь уже Тарик с сомнением покачал головой:
– Он же всех там в клочки порвет, в неприятности влипнем…
– Никого он не порвет, – живо возразила Тами. – Он без приказа и драную кошку не тронет, его хорошо учили. Ты же сам видел, как он слушается приказов. Уж от него никто не улепетнет – если надо, он коня на скаку догонит. И потом, если Бабрат – нечистик, Лютый его вмиг узнает. И тогда без приказа не тронет, но узнает. Я очень нерадивая церковница… как наверняка и вы, но самое важное помню. Нечистая сила не может прикинуться ни Малышом, ни Недорослем или вселиться в них – так Создатель заповедал. А вот годовички Бабрата – да и наши тоже – запросто могут оказаться нечистиками. Что, не так?
Крыть было нечем, и Тарик заключил: