А потом, словно этого было мало, начал нарастать звон. В определенный момент меня оглушило, и желание убрать руки от глаз и заткнуть уши стало почти нестерпимым.
И вдруг все закончилось. Сводящий с ума звук пропал, сквозь ладони перестал проступать свет. И сразу после этого послышался приглушенный двойной стук. Будто что-то упало на пол.
Я распахнула глаза и, не обращая внимания на разноцветные пятна, которые перед ними замелькали, уставилась на статуи. И осознала, что моя догадка оказалась верна — сейчас в руках богов были привычные желудь и яблоко. А вот кинжал со свитком валялись на ковре. И были не мраморными, а вполне себе настоящими.
— Прелесть какая, — тихо хмыкнул Ник. — Неужели нельзя было… без всего этого?
Конечно же, никто ему не ответил.
— Ну что, Шан, посмотрим, что там нам боги передали? — буднично спросил он и, встав, направился к оброненным статуями предметам.
Я, недолго думая, пошла за ним.
Кинжал оказался простеньким, без всяких украшений, с прямой крестовиной и тонким, узким клинком. Единственное отличие — им явно предполагалось колоть, а не резать, потому что лезвие не было заточено, при острющем кончике. Вообще, в целом оружие напоминало мне крест. Усиливало сходство то, что даже обмотка рукояти была стального цвета.
— Хм, стилет, — пробормотал Ник, вертя его в руках. — Давно я с ними не сталкивался… Ладно, а тут что? — он развернул свиток и…
И не развернул. Свиток даже не был запечатан, но не поддался, словно его заклеили.
— Что за ерунда? — изумился Ник.
— Дай я попробую. — Я забрала свиток у него из рук.
И тоже ничего не смогла сделать.
— М-да, а ведь здесь наверняка сказано, зачем нам стилет, — недовольно нахмурился он. — И что теперь?
— Видимо, спать, — утомленно вздохнула я. — Забираем дары и уходим. Нам здесь явно больше делать нечего.
— Похоже на то, — вздохнул Ник.
Еще один сюрприз поджидал нас на выходе из зала. Дверь была заперта. И сколько мы ни стучали, ни кричали, никто не спешил открывать.
— Как буквально, — невесело рассмеялась я, когда стало понятно: даже если жрецы и слышат своих гостей, выпускать пока не намерены. — Сказали ночь провести в храме — нате, распишитесь.
— Зато теперь понятно, почему здесь такие мягкие ковры, — усмехнулся Ник и как-то странно на меня взглянул.
В этот момент луна ушла от отверстия в крыше, и в зале стало совсем темно. Магия здесь не действовала, и в этом было что-то жуткое.
— Холодает… — прошептала я нервно. — Но, я так понимаю, одеяла здесь тоже не положены.
Ник тихо рассмеялся, а потом притянул меня к себе.
— Не бойся, не замерзнешь. — Я слышала в его голосе усмешку.
Мое дыхание сбилось, а сердце замерло, словно в предвкушении. Темнота, сильные руки на плечах… Все это так напоминало ту ночь в лазарете, что мое тело начало наполняться непонятным томлением. Впрочем, почему непонятным… Но не здесь же! Святые шестеренки, да лазарет был более подходящим местом для занятий любовью, чем Изначальный храм! А ну как еще накажут за святотатство?!
Впрочем, Ник это понимал не хуже моего. Как говорится, всему должно быть время и место. И сейчас, по крайней мере, со вторым были проблемы.
Так что мы улеглись под одной из стен, плотно прижавшись друг к другу, и быстро уснули.
И мне приснился сон.
Будто бы статуя Плододающей засияла мягким желтоватым светом, а затем от нее отделилась полупрозрачная богиня и медленно подошла к нам. Присела и, склонив голову, заглянула в мое лицо. И ласково-ласково улыбнулась. Затем прищурилась и, прикусив губу, положила ладони на пол. А когда убрала, под ними оказалось небольшое яблоко. Только какое-то странное — половина его была стальная, а половина будто соткана из зеленого света. Беззвучно рассмеявшись, богиня приложила яблоко к моему животу, и оно пропало.
В этот момент от статуи Искрударующего отделился полупрозрачный бог и, нахмурившись, погрозил жене пальцем. Та лишь фыркнула и отмахнулась. Затем, подскочив, быстро подбежала к нему и легко поцеловала в щеку.
И через мгновение в зале опять стало пусто и темно.
Я проснулась, когда солнце было уже в зените и изо всех сил било лучами сквозь дыру в потолке.
Прислушавшись к себе, я осознала, что чувствую себя преотлично. Ни следа от усталости, ни грамма нервных переживаний, ни-че-го. Мысли были четкими, ясными, понимание целей и задач — настолько полным, что оставалось лишь удивляться. Однозначно, провести ночь в холоде, согреваясь только друг от друга, стоило хотя бы ради того, чтобы проснуться настолько обновленной.
— Надо будет сюда раз в год приходить поспать, — потянулся Ник. — Словно и не на полу спал.
— Ага. — Я зевнула и, прищурившись, посмотрела на столб света, который бил из дыры. — И еще и сны интересные снились…
— Мне тоже, — неожиданно признался Ник. — Что ты видела? Лично ко мне Искрударующий приходил. Отвесил подзатыльник и знаками показал, что свиток надо на солнце вынести, и тогда он раскроется.
Я не выдержала и рассмеялась, представив себе сурового бога, отвешивающего нашему грозному Кайндорфу подзатыльник.
Неужели не совсем сон все-таки? Но тогда…
Я прижала кулак к животу и задумалась. И как понять, что сделала богиня?
— Напомни, яблоко — это же символ беременности, я ничего не путаю? — медленно проговорила я.
— Да, ты права, — кивнул он и прищурился: — А что такое?
— Ко мне богиня приходила. Создала странное яблоко из стали и зеленого света… И впитала его в мой живот, — я поежилась и недоверчиво посмотрела на свое тело. — Надеюсь, я теперь не беременна. А то… как-то недостойна я такой чести. — Я нервно хихикнула.
Вопрос на самом деле был не праздный. Случались в нашей истории подобные вещи. И всегда по одной схеме — сначала сон с кем-то из богов, который дарует девушке какой-то предмет, после чего та оказывается беременной. Из таких странным образом зачатых детей получались всегда важные для истории люди. Причем их деятельность была связана с тем предметом, что бог или богиня подарили его матери. Но вроде бы это не мой случай, правда?!
Ник нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
— Выйдем из зоны, где нет магии, проверю наличие второй искры, — медленно произнес он и нервно хохотнул: — Вполне может быть, просто пообещали, что рожать тебе только техномагов и некромантов.
В этот момент скрипнула дверь, и в зал степенно вошли жрец и жрица. Внимательно нас осмотрев, они знаками предложили пройти с ними.
Затем последовала знакомая по вчерашнему дню цепочка событий — нас разделили, отвели помыться, затем накормили. Ну а после, благословив, провели к воротам. И лишь когда мы вышли из них, жрец заговорил:
— Доброго пути, дети. Пусть темная богиня поломает об вас свои острые зубы.
И прежде чем мы успели отреагировать, жрецы степенно поклонились и шустро заперли ворота.
— Какая прелесть, — покачала головой я.
— И не говори, — вздохнул Ник и вдруг хлопнул себя по лбу. — Свиток! Он же сейчас должен раскрыться!
— Может, сначала проводнику скажем: «Отомри!»? — Я махнула рукой туда, где сидел старый орк.
Причем готова поспорить, сидит он так со вчерашнего дня! Странный все-таки народ, эти орки…
— Ждал почти сутки — от пяти минут ничего с ним не будет, — решительно заявил Ник, доставая свиток. — Потому что я немедленно хочу знать, какие у нас шансы.
Он сел на траву, а я пристроилась рядом.
И действительно, на солнце свиток открылся очень легко. И оказался… куском какой-то хроники. Но хроники очень древней. Я бы сказала даже, настолько древней, что о ней в наше время никто и не знает. Потому что написанное там шокировало даже Ника.
Свиток был длинный и исписанный мелким-мелким почерком, но если вынести из него основное… Вскоре после того, как боги создали наш мир, Плододающая забеременела. Как и любые родители, они с Искрударующим с нетерпением ожидали рождения первенца, гадая о том, каким будет этот ребенок. Но никто из них не ожидал, что у двух абсолютно светлых богов родится совершенно темная богиня. Да-да-да! Эта мелкая тварь, которая погубила наших правителей, оказалась дочерью не Мертвого бога, а Святой Пары!
Когда первый шок прошел, боги решили, что этот факт ничего не меняет. Она их дочь, их ребенок. А раз родилась вот такой, значит, на то есть причины. Растили, любили, старались развивать дар некромантии, который девочка пробудила первым. Специально для нее отделили от изначального материка Феолварт, кстати. И, может, никого сейчас в мире не удивило бы наличие темной богини у светлых родителей, если бы следующим даром Даяна не пробудила прорицание. Что она там рассмотрела в своем первом видении, никто не знает. Но с этого момента юная богиня замкнулась и начала отдаляться от Святой Пары. Как ни старались родители, но пробиться сквозь тщательно выстраиваемый дочерью щит так и не сумели. А после того как у девочки пробудился третий дар — да, да, да! — иллюзии, она, сменив внешность, сбежала.
Ну а через сто лет после этого на Феолварте словно из ниоткуда появился Мертвый бог. Души населявших материк людей перестали уходить на перерождение, оседая в его чертогах. Все попытки связаться с новоявленным божеством потерпели крах. А когда разозленный Искрударующий лично спустился на мятежный материк, чтобы наказать наглого пришельца, ему дорогу заступила повзрослевшая дочь. Заявила, что Мертвый бог на самом деле она, а этот мужчина избран ею как супруг. Да и на своем материке она вольна делать, что захочет, потому пусть родители не лезут. А затем с издевкой спросила, не хотят ли они с богиней забрать свой подарок?
Бог растерялся, а потому не стал ничего предпринимать. Только спросил, почему дочь сбежала. Та холодно ответила, что ей надоело смотреть, как светлые боги мучительно стараются быть хорошими родителями для темной богини. И, мол, на этом спасибо и свободны, справится сама. Больше, как Святая Пара ни старалась, даже говорить с ними Даяна отказывалась.